(объяснительная записка о том, почему я прогулял "Марши несогласных")
Сначала - пояснения для юношества. Название статьи (кроме кавычек) - это тема обязательного сочинения для учеников советских школ 60-70-х гг. прошлого уже века. Кавычки же я поставил потому, что речь пойдет всего о двух днях, что, конечно, гораздо меньше, чем каникулы. Эти два дня - 14 и 15 апреля, т.е. суббота и воскресенье прошлой недели. Хотя, с другой стороны, кавычки уместны еще и потому, что каникулы - это что-то хорошее, веселое и интересное, а в данном случае у меня, прямо скажем, не сложилось.
Если бы я был суеверным, то обвинил бы в этом грязноватый интернет-ресурс compromat.ru. Там на прошлой неделе вывесили дурацки-провокационный список правительства, который сформирует "Другая Россия", если и когда придет к власти, и мне в этом списке присвоили должность "министра общественной безопасности". Накаркали, паразиты. За два выходных я только и делал, что инспектировал российские отделения милиции, и узнал о них много нового. Такого, что теперь каждого, кто попытается связать меня с этими структурами и этими людьми, буду считать своим недоброжелателем. Но обо всем по порядку.
13 апреля вечером я и еще примерно двадцать человек, в основном ветераны афганской и чеченской войн из Мурманска, приехали в санаторий "Аксаково", чтобы там переночевать. Все мы - члены и сторонники ОГФ и собирались на следующий день участвовать в "Марше несогласных". Санаторий, где мы заказали номера, был найден в интернете, и о его ведомственной принадлежности мы узнали только на месте. Он принадлежит Федеральной службе исполнения наказаний (бывший ГУЛАГ), и этот зловещий символ оправдал себя тем же вечером, когда около полуночи к воротам подъехали два автобуса (!) с вооруженными автоматами милиционерами из группы немедленного реагирования и несколько машин с офицерами, которые пошли по нашим комнатам, выясняя, кто мы такие. На вопрос о том, что, собственно, случилось, подполковник, представившийся участковым (ясное дело, в Мытищинском районе участковые в звании ниже подполковника практически не встречаются), туманно объяснил, что на территории санатория были слышны выстрелы. Узнав, что никто из нас не имеет ничего стреляющего и никаких выстрелов не слышал, прибывшие бойцы перекрыли все выходы с территории санатория, где и провели всю ночь. Я приношу свои извинения всем жителям Мытищинского района, нуждавшимся в ночь с 13-го на 14 апреля в немедленном реагировании - но мы никого не держали. А когда в девять утра сами хотели уехать - нас всех задержали, изъяли паспорта и опять-таки для выяснения природы давешних мифических выстрелов отвезли в Сухаревский ОВД того же района. Наш обычный с виду автобус сопровождало не менее шести милицейских автомобилей. Последний раз с таким эскортом я ездил из Буденовска в Чечню, когда был заложником у Басаева. Но тогда сопровождали все-таки его, "террориста No 1", а теперь...
В ОВД про выстрелы почему-то никого из нас не спросили, а только про "Марш несогласных", "Другую Россию" и ее лидеров, всех сфотографировали анфас, в профиль и под углом 45 градусов и около 14 часов всех отпустили, предварительно отправив вон наш автобус. До этого на вопрос о том, почему нас держат 3 часа, ничего не предъявляют и не отпускают, нам объяснили, что мы не задержаны, но паспорта нам не вернут.
В общем, довольно легко отделались, спасибо мытищинским милиционерам. По своему провинциальному добродушию они не поняли намека Путина о том, как нужно действовать, а ведь не случайно Главковерх в этот день почтил вместе с уже обвиненным в коррупции Берлускони не что-нибудь, а "Бои без правил". Впрочем, не все в МВД такие непонятливые.
Мелкими группами добравшись до Москвы, мы успели коротко увидеться у ОВД "Краснопресненское", где примерно половину опять забрали. Меня в этот раз не тронули, и я успел на поезд в Санкт-Петербург. Провожавшая меня жена, прошедшая от Пушкинской до Чистых прудов и обретшая нутряное чутьё, сказала, что вокруг вагона, где ехали Литвинович, Билунов, Рыклин, я и еще некоторые "несогласные", шныряют "сотрудники в штатском" и в форме и что двое из них сели в соседний вагон. Чутьё Наташи оказалось верным. Ещё до прихода поезда в Питер к нам подошли "сотрудники" и объяснили, что в целях нашей безопасности мы должны покинуть вагон последними, а когда мы вышли, как уже повелось, изъяли паспорта и доставили в линейный отдел ОВД на транспорте. Это было еще до девяти утра. Все дальнейшее напоминало плохую пародию на "Полицейскую академию". В журнале задержанных нас зарегистрировали без фамилий, указав в списке "экстремист-1", "экстремист-2" и т.д., а после каждого номера приписав "согласовано с Миловидовой". Как выяснилось, эта дама - зам. питерского транспортного прокурора. (Характерно, что забрали всех, кроме небезызвестного читателям "ЕЖа" Рыклина. Более того, впоследствии он выступил на митинге и его опять-таки, чуть ли не единственного из ораторов, не задержали. Выводы пусть каждый делает сам.)
Через три с небольшим часа всех пронумерованных экстремистов им. Миловидовой погрузили в "Газель" и отвезли в 79-й ОВД. Там нас опять много фотографировали (две бесплатные фотосессии за два дня для мужчины в моем возрасте - это просто лестно). И снова расспрашивали о политике. Приехавшего к нам известного адвоката Юрия Шмидта к нам не пустили, а по истечении очередных трех с лишним часов всем предъявили обвинение в мелком хулиганстве, выразившемся в нецензурной брани в общественном месте, и повезли в суд, в глухом без окон железном ящике.
С одной стороны, все, кто меня знает, прекрасно осведомлены, что если я минимум пару раз в день не побранюсь нецензурно в общественном месте, то потом не смогу уснуть из-за попусту прожитого дня, но с другой-то - в протоколе сказано, что я это делал в 13:00, т.е. тогда, когда я уже четыре часа сидел в отделении. Естественно было бы предположить, что мы хором бранились прямо в милиции, но является ли отделение общественным местом? А в протоколе место совершения правонарушения почему-то не указано.
Впрочем, судью все эти мелочи не смутили. Она даже добавила от себя парочку новых - не представилась, не дала мне заявить ни одного ходатайства (хотя бы о вызове адвоката) и быстро оштрафовала на 500 рублей.
Мой первый в жизни опыт мемуаров имел бы мало смысла, если бы не один эпизод, случившийся в Тверском суде Москвы 14 апреля не со мной, а с вышеупомянутым Рыклиным (тогда, до поездки в Питер, я ему еще доверял). Какой-то полупьяный милицейский майор, проходя мимо него, бормотал: "Безобразие! Бардак! Мы совершенно не готовы к массовым репрессиям!" Шутки шутками, но если тот кровавый беспредел, который они учинили, позволяет им придти к таким выводам, то нам не стоит ждать, когда они наконец подготовятся. Лишить их времени на подготовку становится вопросом жизни и смерти.
P.S. Чтение постов на форуме мне подсказывает, что не у всех там хорошо развито чувство юмора (или не все авторы удачно шутят). Поэтому поясняю: про моего друга А. Рыклина факты - подлинные, а интерпретация - шутливая. Про президента В. Путина и его друзей и подчиненных - все всерьез.
АЛЕКСАНДР ОСОВЦОВ
17 АПРЕЛЯ 2007 г.
http://www.ej.ru/?a=note&id=6767
Док. 363338
Перв. публик.: 17.04.07
Последн. ред.: 31.08.07
Число обращений: 366
Осовцов Александр Авраамович
|
