Дмитрий Бадовский: `Прокуратура как самостоятельный орган перестала бы существовать и попала бы в систему Минюста`Назад
Дмитрий Бадовский: `Прокуратура как самостоятельный орган перестала бы существовать и попала бы в систему Минюста`
В эфире радио СИТИ-FM заместитель директора института социальных систем Дмитрий Бадовский рассказал о реформе Генпрокуратуры.
Реформа Генпрокуратуры откладывается. Комитет Госдумы по безопасности не смог выработать единую позицию по проекту закона, который касается лишения лишение прокуратуры следственных функций. Поправки в Уголовно-процессуальный кодекс и закон "О прокуратуре" внесены в Госдуму неделю назад депутатами единороссами. Авторы документа депутаты Розуван и Волков предлагают разграничить функции прокуратуры, оставив за ней только надзор за следствием. Самим же следствием должен заниматься специальный Следственный комитет. Причем его руководителя, по замыслу парламентариев, будет утверждать Совет Федерации по представлению президента. Однако в комитете Госдумы по безопасности в итоге не поддержали эту инициативу. Голоса думцев разделились поровну, причем против голосовали даже некоторые члены "Единой России". Против законопроекта выступает и сама Генпрокуратура. Ведомство не возражает против создания в стране отдельного следственного комитета, однако не хочет, чтобы создавалось совершенно независимая от генпрокурора служба. Предложения о создании единого следственного комитета или Федеральной службы расследований, куда бы вошли следователи МВД, ФСБ, наркоконтроля и прокуратуры, появлялись с 2001 года. Однако тогда против этой инициативы выступал генпрокурор Владимир Устинов. Позже вопрос создания службы расследований поднимался несколько раз, но и у нового генпрокурора Юрия Чайки он не нашел поддержки. Чайка заявил, что прокуратура должна оставаться субъектом следствия.
В эфире радио СИТИ-FM Дмитрий Бадовский.
Что же так активно все сопротивляются? Боятся?
- Здесь надо начать с того, что прокуратура на сегодня является фактически, по Конституции, самостоятельной ветвью власти, она не входит ни в одну из трех ветвей. Это уникальный институт, и его реформа представляет очень существенную сложность. А, кроме того, что это сложно и все боятся, здесь очень большие ведомственные интересы, которые связаны с тем, что если речь идет о консолидации следствия в едином следственном комитете, то это фактически означает реформу не только генпрокуратуры, но и всей системы силовых структур, перераспределения между ними влияния, функций, полномочий. Это затрагивает очень серьезные интересы и корпоративного сообщества силовиков, и общества в целом.
Правильнее был бы выделить, наверное, следствие и оставить прокуратуре только надзорные функции?
- Да, но сейчас вопрос и состоит в том, а то ли этот следственный комитет будет все-таки создан на базе прокуратуры, то ли он совершенно независимый и поглотит следственные органы других ведомств. То, что рано или поздно эта реформа произойдет, уже понятно, но нет политического решения по поводу того, на основе какой площадки и в каком режиме - подчинение напрямую президенту или еще как-то - будет создаваться этот следственный комитет. Это же очень мощный орган, это означает перераспределение всех сфер влияния. Мы знаем, что такие действия, особенно накануне смены власти в стране, это очень тонкий вопрос.
Как в развитых странах решается эта проблема?
- Попытка приблизить нашу систему к международным стандартам в свое время была разработана еще Дмитрием Козаком, который и предлагал создание единого федерального следственного комитета. А сохранение за прокуратурой только надзорных функций или даже передачу этих функций Минюсту. Прокуратура как самостоятельный орган перестала бы существовать и попала бы в систему Минюста. Но тогда эта реформа была заблокирована.
