8 ноября Государственная Дума приняла во втором чтении проект четвертой части Гражданского кодекса РФ, которая определяет правила защиты плодов интеллектуальной деятельности в Российской Федерации. Законопроект впервые вводит полный перечень видов и объектов интеллектуальной собственности, а также предусматривает дополнительную защиту прав. У нас в гостях Петр Шелищ, заместитель председателя Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, председатель Союза потребителей России.
- Петр Борисович, в общих чертах о том, зачем нужно определять результаты интеллектуальной деятельности, мы говорили после первого чтения четвертой части Гражданского кодекса. Ко второму чтению поступило 500 с лишним поправок депутатских. Почему такая активность? Что выясняли, какие подробности требовали уточнения и в итоге к чему пришли?
ШЕЛИЩ: Действительно, реакция на этот законопроект была очень активная, и поправок было где-то около 800. Из них, что бывает нечасто, около 400 было принято и меньше половины было отклонено. То есть к голосу участников рынка наш комитет и Государственная Дума в значительной степени прислушались и все рациональное, на наш взгляд, было включено.
Конечно, не бывает так, чтобы все были удовлетворены. У меня тоже были поправки, которые не были приняты, а мне казались они правильными и сейчас кажутся. Но, может быть, они немножко опережают время и естественный ход развития нашего законодательства. Буду дальше над этим работать. Но в целом я считаю, что мы сделали значительный шаг вперед в защите прав интеллектуальной собственности. А это именно тот вид прав, который характеризует такой цивилизационный сдвиг, потому что несколько десятилетий назад это в нашей стране не представлялось очень актуальным, да даже еще лет 20 назад, хотя за рубежом, в развитых странах, интеллектуальная собственность признавалась наравне с собственностью обычной, материальной, имуществом. И когда изменился уклад у нас экономический, общественный уклад, то, естественно, этот вопрос встал в полный рост. Были подготовлены и приняты шесть законов: отдельно по авторскому и смежным правам, отдельно по товарным знакам, отдельно по селекционным достижениям и так далее. Но, во-первых, все они в основном принимались в начале 1990-х, хотя подновлялись, обновлялись, причем обновлялись подчас по разным направлениям, и возникали некоторые нестыковки между этими законами. Ну и, что очень существенно, общие положения Гражданского кодекса, которые определяют гражданские правоотношения в стране, а это вид этих правоотношений, их действие, прямое действие по отношению к так называемым интеллектуальным правам было не очевидно. И вот было принято решение создать новую часть Гражданского кодекса, посвященную этой теме, это было сделано.
- И упорядочить это все.
ШЕЛИЩ: Да, это было упорядочено в значительной степени.
- Когда мы обсуждали это на фоне первого чтения и потом возвращались к этой теме, у слушателей и у очень многих экспертов возникало такое ощущение, что это делается для того, чтобы защитить права иностранных правообладателей на территории России. Билл Гейтс приехал к нам тоже не случайно, а как раз по этому поводу, чтобы защитить права своей корпорации. Здесь и ВТО, здесь и права иностранных правообладателей. И как будто бы то, что происходит у нас внутри страны, оказывается немножечко в тени, за кадром. На кого в большей степени работает это законодательство, будет работать, точнее, после окончательного принятия?
ШЕЛИЩ: Мы, готовя этот закон, ориентировались, естественно, прежде всего на потребности нашего общества, нашей экономики и на защиту прав наших граждан, которые представляют подавляющее большинство создателей нового творческого продукта в нашей стране. Основная масса нового творческого продукта, который появляется у нас, - я имею в виду и музыкальные произведения, и литературные произведения, кино, я имею в виду товарные знаки, которыми маркируются новые товары и обозначаются новые услуги, и новые компании, которые защищают свое фирменное наименование или какие-то коммерческие обозначения, которыми они пользуются (это, кстати, новые объекты, только сейчас попавшие под правовую защиту), - все это совершается в основном нашими гражданами.
Другое дело, что значительно громче звучит голос зарубежных правообладателей, и я вам скажу: это не очень хорошо говорит о нас. Вот нам надо, я считаю, учиться, прежде всего, кстати, у американцев, как надо бороться за свои права, защищать свои права. Если у них своровали даже, извините, на три рубля - а у них воруют тут на миллиарды долларов, - то они поднимают крик на весь мир. А мы зачастую говорим: так всегда было, ну чего еще ждать, мы к этому привыкли. На самом деле, если не придавать этому очень большое значение, мы это дело никогда не победим. Это дело надо называть своим именем прямо - это воровство, это такое же воровство, как когда залезли в карман к вам, хотя общественное мнение еще так это не воспринимает.
Да, я согласен, и в последнее время об этом говорилось и на высшем уровне нашего руководства, что правообладатели должны тоже вести себя рационально в смысле того, что они должны не только кричать и требовать от властей, они тоже должны прилагать усилия для того, чтобы защищать свои права здесь. И они должны делать свою продукцию более доступной для потребителя. Потому что сегодня чрезвычайная дороговизна целого ряда вот таких очень востребованных интеллектуальных продуктов - а эта дороговизна обусловлена тем, что закладывается очень высокая доля авторского вознаграждения и дохода распространителя этой уникальной, оригинальной продукции, - она во многом и подталкивает потребителя к тому, чтобы покупать контрафакт.
- Подошли к потребителю. Потому что одно дело, когда регулируются отношения правообладателей - изобретателя, автора того или иного художественного произведения, научного изобретения. Но вот как это все скажется на рядовом потребителе, на тех людях, которые покупают?
ШЕЛИЩ: Я вам скажу. Во-первых, потребителя и производителя уникального творческого продукта, права на который защищает этот закон, я бы не стал так уж как-то ставить по разные стороны баррикад. Это одни и те же люди, все это наши граждане. И те, кто создают творческий продукт, они являются потребителями, и те, кто потребляют, они имеют, по крайней мере, возможность, имеют перспективу что-то создать, что надо будет защищать.
Так вот для меня принципиально важно, чтобы наши прежде всего молодые люди понимали, что если они действительно сделали важное изобретение, полезное изобретение, если они создали востребованный продукт интеллектуальный - книгу, фильм, музыкальное произведение, то они получат здесь достойное вознаграждение, а не будут обобраны просто миллионами сограждан, которые с удовольствием пользуются их продуктом, но при этом ничего не платят за это. Тогда как будут реагировать эти талантливые молодые люди? Они будут искать себе страну, где они за свой талант и за свой труд получат более достойное вознаграждение, что, конечно, не в наших общих интересах. Мы же хотим, чтобы талантливые ребята оставались здесь, творили здесь, понимаете? Поэтому вот в этом, на мой взгляд, главная проблема контрафакта, проблема идеологическая и политическая. Это будущее нашей страны. Если мы не хотим, чтобы у нас остались только потребляющие люди, а люди, производящие то, что нужно многим, жили бы в других местах, то мы должны защищать их права как творцов.
- В таком случае нужны некие карательные санкции для тех, кто ворует и продает краденое.
ШЕЛИЩ: Безусловно.
- Новая редакция каким-то образом усиливает эту силовую составляющую?
ШЕЛИЩ: Да. Вообще карательные санкции - это, конечно, дело не Гражданского кодекса, им место в Уголовном кодексе. И надо сказать, что совсем недавно Дума приняла в первом чтении, он сейчас готовится к следующим чтениям, несомненно, будет принят, законопроект, который предусматривает усиление ответственности за использование чужих товарных знаков. Если сейчас по максимуму пять лет, то станет шесть лет. И смысл тут не в том, что мы вот такие педанты - пять, шесть, какая вроде бы разница. Просто больше пяти лет - это уже тяжкие, а там уже другие, так сказать, процедуры и другие последствия. И это должны понимать те, кто этим занимается сегодня безнаказанно.
Проблема в том, что сегодня это почти без риска, это занятие производством контрафакта. Если сравнить количество контрафакта в наших торговых точках и число уголовных дел, а тем более доведенных до судебных приговоров, то они просто совершенно несопоставимы. Поэтому это предмет уголовного законодательства, но и в Гражданском кодексе введены принципиально новые и, на мой взгляд, очень важные меры ответственности, которые должны заставить призадуматься любителей производить, распространять контрафакт и нарушать чужие авторские права.
Теперь за грубое или неоднократное нарушение норм Гражданского кодекса и интеллектуальных прав других лиц может быть конфисковано и уничтожено за счет нарушителя то оборудование, материалы, которые используются им для производства этого самого контрафакта. Я вам такой предельный, наверное, сейчас приведу пример. Контрафактом являются не только, скажем, поддельные духи "Шанель N 5" или бутылка водки, на которой наклеена этикетка завода "Кристалл", но и сама этикетка, и упаковка, коробочка, в которой эти духи, флакон стеклянный, они тоже признаются контрафактом. Так вот если обнаружится, что типография, не имея оснований для этого, печатает большими тиражами вот такие этикетки, делает какая-то тарная фабрика упаковку, стекольный завод производит флакончики фирменные, которые используются только для этих духов, то все оборудование этой типографии, тарной фабрики или стекольного завода может быть конфисковано и уничтожено за счет хозяев этого завода. Это должно заставить призадуматься.
- На мой взгляд, есть еще такая идеологическая составляющая. Общество должно понять, что интеллект - это не удел безумцев, а это деньги, это то, что заслуживает уважения даже в рыночных условиях.
К нам дозвонился слушатель. Пожалуйста, говорите.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Меня зовут Павел, я из Москвы. Наша компания занимается выставочным бизнесом, мы разрабатываем дизайн для стендов на выставках. И потом наш дизайн используют многие другие компании. Мы до сих пор никак не можем выработать стратегию, как защитить свою интеллектуальную собственность. То есть берут нашу картинку и строят такой же стенд, ну, могут изменить там одну надпись, и уже считается, что как бы это не наш дизайн. Вот как нам защитить себя в этой области?
- Вот так, практические советы нужны.
ШЕЛИЩ: Да, я готов дать практический совет. Я прекрасно понимаю Павла и всей душой на его стороне. Кто-то, извините, на халяву снимает пенки с продукта их труда. Так вот, вам надо регистрировать как промышленные образцы эти стенды и помнить, что запрещено законом не только точное копирование того промышленного образца, на который вы зарегистрировали права, но и изготовление сходных с ним до степени смешения. То есть если там поменяли какую-то деталь, но общий образ воспринимается как ваш продукт, как тот дизайн, который вы зарегистрировали в качестве промышленного образца, то вы тоже имеете право предъявить претензии нарушителям ваших прав.
- В последнее время в связи с контрафактом очень много говорится у нас и о лекарствах, и о разнообразной спиртосодержащей продукции. Теперь будет невозможно, скажем, напечатать этикетку какого-нибудь лекарства, схожую "до степени смешения" с известным образцом, изменив там какую-то часть?
ШЕЛИЩ: Очень хотелось бы верить, что что-то изменится. Но, право слово, не в этом дело. Потому что это в законе уже было. Мы это включили, мы подвели этикетки, упаковку, демонстрацию на выставках, в технической документации использование чужого товарного знака или изображения, до степени смешения сходного с чужим товарным знаком, под действие 180-й статьи Уголовного кодекса (по которой наказание теперь будет до шести лет) еще несколько лет назад, года четыре назад.
- То есть все упирается в применение закона.
ШЕЛИЩ: Совершенно верно. Для типографий этикеточная продукция, насколько мне известно, составляет примерно 60 процентов объема их работ. Понимаете, нам кажется, что они только книги да газеты печатают. А в основном - этикетки, упаковку. И вот здесь, конечно, должно действовать Министерство внутренних дел. Я уже не раз задавал эти вопросы и предлагал проводить проверки МВД, но воз и ныне там, я пока не вижу никаких действий активных в этом направлении. А именно здесь, на мой взгляд, проще всего пресекать контрафакт. Вы упомянули водку. Можно в любом подвале разбавить спирт водой и разлить в бутылки. Но это станет товаром, пригодным для продажи в магазине, только когда наклеят этикетку с соответствующим товарным знаком. А все-таки типографию не откроешь в подвале. И если пресечь такую деятельность типографий, тарных фабрик, картонных предприятий, стекольных заводов... Вот здесь, мне кажется, то узкое место в процессе производства и распространения контрафакта, и следовало бы сжать вот это горло твердой рукой милиции.
- То есть не на выходе уже, не в розничной торговле.
ШЕЛИЩ: Совершенно верно, не в торговой точке - их десятки тысяч, попробуйте все отследить, - а именно здесь. И, кстати, даже само производство. Мы знаем, что часто прячется производство дисков на военных предприятиях, но их производят из такого материала, который в нашей стране не производится, его завозят. И вот сейчас только правительство приняло решение о лицензировании деятельности по завозу этого материала. Тут тоже узкое место, где можно было бы это пресекать.
Что же касается в целом алкоголя, то надо сказать честно, что контрафакт стал значительно по качеству лучше, зачастую теперь его не отличишь от подлинного продукта, что не делает его продуктом честным. А люди травятся - это другая тема, которая требует отдельного обсуждения.
Ну что же, все равно пришли к тому, что очень многое будет зависеть от того, насколько грамотно и эффективно будет применяться закон, который обсуждают депутаты.
09.11.2006
http://www.radiomayak.ru/tvp.html?id=29456
Ведущий: Владимир Аверин
Док. 362567
Перв. публик.: 09.11.06
Последн. ред.: 30.08.07
Число обращений: 290
Шелищ Петр Борисович
|
