Наталия Нарочницкая. `Приднестровье и Южная Осетия. Между судьбоносными референдумами`Назад
Наталия Нарочницкая. `Приднестровье и Южная Осетия. Между судьбоносными референдумами`
Когда в декабре 1991 года был упразднен СССР, и на его обломках было провозглашено Содружество Независимых Государств, лишь З.Бжезинский с присущей ему откровенностью возрадовался, что "произошло крушение исторической Российской государственности". Пока Россия демонстрировала отречение от своей естественной геополитической миссии, развернулась очевидная борьба вокруг российского наследства и всего поствизантийского пространства. Тем не менее, не только критически необходимо, но все еще возможно осуществить естественную геостратегическую задачу Российского государства: воспрепятствовать кардинальному реструктурированию геополитического ареала вокруг России, радикальной переориентации новых государств на иных, недружественных партнеров и устранить соблазн для третьих стран превратить территории исторического государства российского в свои сферы влияния и очаги конфликтов по периметру нынешних российских границ, отрезая от Черного моря, Каспия, Дунайско-Балканского направления.
Задачу эту, пожалуй, Россия стала осознавать лишь после смены элит в начале нового столетия. Шанс приступить к реальному воплощению этих задач отчетливо (даже после всех утрат) проявился именно сегодня.
Во-первых, сама Россия вышла из стадии выживания и начала восстанавливать свою национально-государственную волю.
Во-вторых, однополярный мир не состоялся, а претендующий на глобальное управление имперский ресурс заокеанского претендента на глобальное управление оказался небезграничным. США на сегодня набрали слишком много штрафных очков и сами себя обременили слишком большим грузом проблем в Афганистане, Ираке, Иране, серьезно уязвлены расползанием ядерного оружия, к которому сами побудили страны своим ультимативным поведением.
В-третьих, на постсоветском, а, правильнее, на территории исторического ареала российской политики, недружественные силы своими безответственными и провокационными акциями и политикой освободили Россию от необходимости бесконечно деликатничать, закрывать в ущерб своим историческим и военно-стратегическим интересам глаза на изначально юридически небезупречный территориальный статус новообразованных государств и грубые нарушения в них прав человека и прав меньшинств. В то же время, центростремительные процессы на "постсоветском пространстве" доказали свою устойчивость, историчность и получили новый импульс в связи с состоявшимся и грядущим референдумами в Приднестровье и Южной Осетии.
Несмотря на упадок во многих сферах, Россия удивила мир тем, что начала постепенно высвобождаться из тесных объятий и ультимативного контекста, навязанного ее "стратегическими партнерами" в середине 90-х годов. По оценке мировых аналитиков, Петербургский саммит зафиксировал очевидное новое соотношение сил, которое нужно закрепить.
США, определенные круги Европы усиленно продолжают стратегию давления на рубежи России и на втягивание отделившихся частей в новые конфигурации, стремясь успеть как можно больше, ибо внутренне ощущают, что время работает не на них.
Прошедший референдум в Приднестровье и намеченный референдум в Южной Осетии на фоне расчленения Сербии и Черногории, планов отделения Косова от Сербии побуждают Россию к исторически ответственному использованию шанса восстановить справедливость и дать юридическую оценку процессам начала 90-х годов. За истекшие 10 лет не было выдвинуто ни одной реально осуществимой доктрины, разрешающей проблему разделенного русского народа и непризнанных территорий.
Сегодня единственно юридически безупречным и безопасным является именно признание факта незавершенности территориального и правового статуса тех бывших республик СССР, которые не предоставили своим народам право на свободное волеизъявление о своем государственном будущем. Только эта парадигма обеспечивает юридическими аргументами право на изменение на постсоветском пространстве и при этом исключает параллели с какими-либо иными государствами, в том числе РФ, категорически не создает никаких прецедентов. Опасно и неплодотворно использовать "право наций на самоопределение", ибо, во-первых, международное право такового не признает, во-вторых, сразу возникают аналогии с Чечней и с жизнью любого многонационального государства, любой федерации.
Сегодня, когда Запад проявляет двойные стандарты, расчленяя, вопреки всем нормам международного права, одни государства и народы, одновременно категорически отказывая другим в праве на единство и восстановление законности и исторической справедливости, совершенно уместно выступить с новой концепцией разрешения вопросов, порожденных переделом мира начала 90-х.
Судорожные попытки юридически закрепить и освятить именем "мирового сообщества" все, даже очевидно нелегитимные территориальные следствия расчленения СССР и Югославии, приведшие к грубому попранию прав человека и народа, навязать скорейшее "решение" косовской проблемы через отторжение после этнических чисток колыбели сербской государственности от Сербии говорят об одном: эти силы торопятся. Россия явно поднимает голову и высвобождается из стальных объятий своих "стратегических партнеров".
Предупреждение руководства России о том, что решение проблемы Косова будет иметь характер прецедента, возымело более серьезный резонанс, чем могло показаться. Поспешные внешние комментарии отражали, скорее, инерцию отношения Запада к любой энергичной риторике ельцинского периода, которую все привыкли воспринимать как блеф, ибо за ним всегда следовали уступки по всем направлениям, как это было, например, в момент бомбардировок беззащитного Белграда. Давно назрела и смена позиции по косовскому урегулированию, ибо прежний акцент на неделимости Косова сегодня оборачивается и против сербов, и против России. Ангажированные политологи и СМИ периодически упражняются в нагнетании страхов вокруг возможной смены концепции в отношении так называемых непризнанных образований.
Однако, есть симптомы, что Запад на сей раз не удивится действительному демаршу России и готовится отвечать на него уже не пренебрежительным отрицанием, но и серьезной экспертной работой. Это уже шанс начать обсуждение вопросов, ввести в него новые концепции, критерии и позиции, а значит, как минимум, отодвинуть, а может, предотвратить скорое и невыгодное решение проблем на условиях, навязанных в иной исторический период - период максимального упадка России. Было бы чрезвычайно близоруко и губительно для будущих позиций не использовать этот шанс и не выступить с инициативами по широкому кругу проблем от Косово до Приднестровья, Осетии и Абхазии.
Из истории успешной постановки острых вопросов известно, как важен выбор момента, когда партнеры остро нуждаются в лояльном отношении по ряду иных вопросов, отягощающих политику, и предложить обменные карты. Именно так поступил князь Горчаков, когда выбрал время для своего знаменитого циркуляра 1871 года, объявившего Европе, что Россия больше не считает себя связанной условиями Парижского трактата по итогам Крымской войны. Настаивая на том, чтобы объявить об этом в течение нескольких дней, Горчаков утверждал, что "даже готов был уйти в отставку, если только решительный шаг был бы отложен... Я охотно пожертвовал бы собою... Меня не могли бы обвинить ни в чем, кроме того, что я поставил превыше всего честь моего отечества". Пруссия, нуждавшаяся тогда в лояльном отношении России к критически важному вопросу объединения Германии, быстро бы забыла о своих обещаниях, а Горчаков, по его признанию, знал цену благодарности в политике.
Достойно внимания то, что, сразу после впечатляющего результата референдума в Приднестровье, кишиневское правительство в официальном вестнике опубликовало постановление о широком использовании доклада "Размораживание замороженного конфликта: правовые аспекты сепаратистского кризиса в Молдове", подготовленного Ассоциацией адвокатов г. Нью-Йорк". Данным постановлением намечены конкретные мероприятия по продвижению этого материала в ООН, Конгресс США, парламентские круги ЕС, аналитические центры и СМИ.
Хотя в докладе делается вывод, что "поддержка Россией сепаратистского режима приднестровского района Молдовы дает серьезные основания считать, что Россия нарушает международное право и незаконно вмешивается во внутренние дела Молдовы", сам факт развернутой экспертной оценки аргументов Приднестровья свидетельствует о том, что, во-первых, в приднестровской позиции содержатся много трудно оспариваемых правооснований непризнанных государств на территории бывшего СССР, а во-вторых, об осознании в Вашингтоне необходимости вооружиться контраргументами правового и политического свойства. Это может означать, что США не исключают обстоятельств, когда им придется их обсуждать, чего даже нельзя было представить еще пять лет назад.
Этот доклад необходимо внимательно анализировать и разработать встречные позиции. Однако, даже беглый взгляд подтверждает, что во всех случаях непризнанных образований на постсоветском пространстве контрпродуктивно и даже опасно (могут быть параллели с Чечней и другими национально-территориальными субъектами Российской федерации) апеллировать к праву наций на самоопределение. Прежде всего, потому, что, вопреки распространенному в обывательском сознании российского общества мнению, международное право вовсе не признает права наций на самоопределение вплоть до отделения. Этот тезис, введенный почти одновременно американским президентом Вудро Вильсоном и В.И.Лениным, был задуман как инструмент разрушения многонациональных европейских империй, затем быстро был преобразован в культурную автономию и демократическое право народа и народности продолжать в любом государстве национальную жизнь - думать, говорить и получать образование на родном языке, что необязательно должно оформляться в национально-территориальный принцип государственного устройства.
Ни одно западное государство не позволило применить к себе пресловутое "право наций на самоопределение", которое "нарушает суверенитет каждого окончательно образовавшегося государства" (Etat definitivement constitue) и "поэтому не принадлежит ни части, ни какому-либо другому государству". Заключения двух комиссий по заказу Лиги Наций были разработаны А. Мандельштамом, русским дипломатом и теоретиком международного права, специалистом по правам меньшинств. На Западе очень быстро разработали разные стандарты к применению. В отношении западных государств "право на самоопределение" противоречит "самой идее государства как единицы территориальной и политической" и праву остального народа и государства на единство. Но исключение было сделано для "стран, охваченных революцией". (Как мы видели, годятся и бархатные революции по инструкциям западных НПО, вроде Национального демократического института с М.Олбрайт во главе, поработавшего в Сербии, на Украине, в Киргизии, на всем постсоветском пространстве и тренирующего молодежные подразделения М. Касьянова и Г. Каспарова).
После Второй мировой войны в Устав ООН право на самоопределение вошло как толкование деколонизации заморских владений европейских держав. Наиболее продуктивной логической рамой для системной аргументации было бы возвращение к оценке несоответствия реального расчленения СССР юридическим нормам закона о выходе из СССР от 3 апреля 1990 года. Такой принцип продемонстрировал бы изначально неправовой характер конституирования ряда союзных республик в независимые государства, что привело к грубому попранию прав человека и прав народа на ряде территорий, которые имеют законные правооснования оспаривать навязываемую им историческую судьбу.
Примечательно, что и в "докладе адвокатов Нью-Йорка" в качестве наиболее сложного для опровержения аргумента Приднестровья указана ссылка на способ обретения Молдовой независимости. Американские юристы назвали "наиболее веским квазиправовым аргументом в пользу автономии" тезис Тирасполя, что "в результате денонсации со стороны СССР пакта Молотова-Риббентропа, который устанавливал современные границы Молдовы, Приднестровье должно вернуться к автономному государству".
Американские юристы, пытаясь опровергнуть этот тезис, анализируют его аспекты, тем самым помогая разработать и сформулировать его еще лучше. При этом "Доклад адвокатов" очень тенденциозно и поверхностно трактует события с 1917 по 1940 гг. Однако, сам факт, что западные юристы стали обсуждать исторический контекст, очень показателен и выгоден, ибо в широком историческом контексте у России появляется гораздо больше правооснований, чем у юристов опровержений.
Уже формулировка, что, якобы, "Пакт Молотова-Риббентропа устанавливал современные границы Молдовы", поражает своей неточностью и вызывает сомнения в том, читали ли "адвокаты" текст Пакта и секретный протокол к нему. Как бы ни относиться к тому Договору, он не "устанавливал современные границы Молдовы" - они сформировались гораздо позднее внутренними государственными актами СССР. Пакт очерчивал сферы влияния СССР, в которых Германия соглашалась не вмешиваться в дела СССР.
Далее, говоря о независимости Бессарабии от СССР после революции, "юристы" как-то обходят тот факт, что южная часть Бессарабии была незаконно оккупирована Румынией в 1918 году в момент, когда Россия была охвачена Гражданской войной и подверглась очередному наступлению австро-германских войск. В отличие от Прибалтики, независимость которой в навязанных условиях - в условиях оккупации ее германскими войсками Советская Россия признала в договорах 1920 года, - оккупацию Румынией Бессарабии Советская Россия последовательно никогда не признавала на протяжении всего периода пребывания Бессарабии в составе Румынии и всегда сопровождала комментариями все случаи, когда Румыния заключала какие-либо международные договоры. Бессарабия - часть России по Берлинскому трактату 1878 года и никем как таковая не оспаривалась! Поэтому возвращение Бессарабии в состав СССР после Пакта Молотова-Риббентропа, который лишь обеспечил невмешательство Германии, - есть правовосстановительный акт!
Можно дискутировать с юристами, означает ли "денонсация Пакта возвращение Приднестровья к автономному статусу", который у него был до возвращения Бессарабии и последующего формирования территории Молдавской ССР. Однако никакие адвокаты не смогут оспорить факт истории, что Приднестровье в судьбе Бессарабии вообще не участвовало. Значит, ссылка Кишинева на Пакт Молотова-Риббентропа для объявления выхода из СССР, как бы ни расценивалась сама по себе, в любом случае может создавать логику рассуждений о статусе только той территории, которая этим Пактом так или иначе упоминалась и затрагивалась, а это лишь Бессарабия. Поэтому Кишинев не имел права на основании денонсации Пакта Молотова-Риббентропа уводить за собой насильно Приднестровье, присоединенное к Молдавии значительно позднее внутри СССР. (То же относится к территории Литвы!).
В дискуссии о лингвистической проблеме: молдавский или румынский язык, латинская или кириллическая графика, американские адвокаты принимают концепцию Румынии о том, что существует лишь румынский язык, и Тирасполь, якобы, не может обосновывать самоопределение ссылкой на невозможность иначе реализовать право народа на свой язык. Полезно было бы "юристам" знать, что кириллическая графика молдавского языка - это не наследие "совдепии", это изначальная исконная графика молдаван, это язык и графика богослужебных книг и государственных актов Молдавского Господарства до его захвата Османской империей пять веков назад. Куда легче историкам доказать, что как раз латинская графика была искусственно навязана для ориентации Дунайских княжеств Молдавии и Валахии на Запад.
В "Докладе адвокатов г. Нью-Йорка" пытается сделать вывод, что деятельность России в Приднестровье, включая "вмешательство 14-й армии на стороне сепаратистов, продолжающуюся военную помощь, экономическую поддержку ПМР, и содействие ПМР путем использования энергетических и других рычагов против Молдовы", приводит "к обоснованным претензиям в плане ответственности государства со стороны России за продолжающийся сепаратистский кризис". Тем не менее, появление доклада и то, какие темы в нем обсуждены, скорее выгодно России и Тирасполю.
Хотя в нем немало заслуживающих внимания замечаний, он убеждает в возможности плодотворного переговорного процесса особенно после референдума, который показал невозможность игнорирования прав народа и человека. Процент высказавшихся за курс Тирасполя по канонам социологии является даже не большинством, а интегральной характеристикой воли населения. Переговорные позиции России и Приднестровья очень бы выиграли от введения оценки расчленения СССР. Что касается Южной Осетии и Абхазии, то в их случае анализ того, как Грузия игнорировала международные и внутренние нормы при выходе из СССР, дает и вовсе совершенно неопровержимые правооснования непризнанным пока автономиям оспаривать навязанную им судьбу.
Печально, что до сих пор ни в одном государственном документе России никогда не прозвучал даже в косвенной форме анализ юридических нарушений при разрушении СССР. Этой цели, собственно говоря, служил законопроект о создании механизма принятия в состав Российской федерации новых территорий, отвергнутый в прошлом году Государственной Думой РФ[1].
Вспомним, что ликвидация СССР и создание СНГ объявлялось гарантией от конфликтов и хаоса, представлялось в качестве "соответствующего духу эпохи" инструмента сохранения "многовековых" связей между народами. Немногие осмеливались открыто признавать, что распад СССР порождал конгломерат соперничающих и даже враждующих квазигосударств, ни одно из которых не имело ни бесспорных территории и границ, ни однородного и единодушного населения, ни стабильных государственных институтов. Ни одна республика не являлась продуктом самостоятельного исторического развития в основополагающих государственных категориях: территория, нация, государство. Практически все новые "титульные" нации, провозгласившие государства из республик советской федерации, вообще прекратили бы свое национальное существование, если бы двигались в мировой истории самостоятельно, а не соединили свою судьбу с русскими.
В 1991 году главным аргументом признания внутренних границ между союзными республиками в качестве "международных и неприкосновенных" стал тезис о необходимости бесконфликтного демонтажа, а также доктрина о праве самоопределяющихся наций на отделение. Однако, в реальных условиях многовекового единого государства и политических амбиций элит, эти инструменты оказались бессильными. Никакого законного и бесконфликтного решения не получилось. Так, война в Нагорном Карабахе, кровь в Бендерах и категорическое нежелание Приднестровья подчиниться диктату Кишинева, война между абхазами и грузинами, последовательная позиция Южной Осетии на фоне резко антироссийской политики Тбилиси, стойкое нежелание русского населения Крыма превратиться в украинцев показали, что именно этот подход и содержал потенциал конфликтов, который лишь нарастает, доказывая свою объективность.
Каждая из союзных республик представляла уменьшенную копию Союза - многонациональное образование. В отличие от страны в целом, складывавшейся веками, республики были скроены отнюдь не по границам этнического или исторического единства населения. Титульные нации, провозгласив свое право на самоопределение, проявили полную неготовность предоставить такое же право, какого они добились для себя, нациям, попадающим в положение национальных меньшинств в составе ранее не существовавших государств.
Объяснения, как правило, сводились к невозможности бесконечного дробления страны, хотя в реальности такая перспектива не коснулась бы всех республик. Очевидно, что сформулированная в законе о выходе из СССР 1991 года процедура не устраивала ни западных спонсоров распада, ни их учеников. Она очевидно способствовала бы интересам русских и тяготеющих к ним народов. При этом тогдашняя РСФСР даже не была бы затронута, ибо сама не заявляла о выходе из СССР, и, даже если бы все остальные заявили о выходе, она оставалась бы его юридическим продолжателем, ее автономии не имели по конституции права выхода, а проблема выбора юридически стала бы лишь перед народами отделявшихся республик.
Хотя СНГ с самого начала не внушало особых надежд, потенциал центростремительных побуждений, вопреки тиражируемому мнению, очевиден. Белоруссия даже после весьма неблагоприятного для движения к "союзному" государству периода последних лет демонстрирует стойкую незападную ориентацию своего исторического проекта. Приднестровье, Абхазия и Южная Осетия не только не смирились с навязанной им судьбой, но наращивают исторический импульс к воссоединению с Россией.
Архитекторы распада последовательно стремились избрать такой принцип "преобразования", который бы юридически с самого начала сковал и парализовал интеграционный потенциал. Все народы, все автономии, тяготеющие к России, оказались лишены правосубъектности. Кроме белорусов, тяготеющие к России народы везде стали "нетитульными" нациями - в Грузии, Украине, Молдове.
Не будем забывать, что глубокой и уже неустранимой причиной драмы наших народов является двойная (в 1917 и 1991 гг.) перекройка исторической российской государственности по доктрине права наций на самоопределение, осуществленная большевизмом и либерализмом. Эти два учения только сначала трубят о праве на самоопределение, а в конечном историческом итоге проповедуют безнациональное и безрелигиозное глобальное сверхобщество, историю у них творят не нации, а классы или индивиды.
Национальный принцип организации советского государства путем назначения на произвольно взятой территории титульной нации и наделения ее особыми правами (язык, приоритет в развитии культуры, органов управления, распоряжения ресурсами, налогами) есть закономерный плод либеральной и марксистской философии истории. В СССР под лозунгом "равных условий" для больших и малых народов, проводилось планомерное понижение статуса русского государствообразующего народа, что отнюдь не служило пользе других народов. Выделение титульных наций вовсе не снимало, а лишь обостряло проблему, так как ни один этнос не локализован внутри одного автономного образования, а иногда был специально разделен по политическим соображениям.
"Социалистические нации и народы" конструировались на основе реальных или придуманных признаков и "прикреплялись к определенной территории", а члены этнической нации, которая давала название республике, объявлялись титульным населением, если они жили в "своей" республике, но оказывались национальным меньшинством, если постоянно жили где-либо еще в пределах Союза.
Этнические русские, по существу, были сделаны транснациональным советским этносом. И категория нетитульного населения в Советском Союзе состояла, прежде всего, из русских. В новообразованиях во второй сорт попадали не только русские, но и другие народы, при том, что часто русские составляли большинство, а в некоторых образованиях титульная нация находилась на третьем месте (в Башкирии башкиров меньше, чем русских и татар). Эта проблема мало занимала архитекторов, ибо большевики не считали нации субъектом истории, обещая им слияние и исчезновение. Создание федерации по произвольным границам в сочетании с никогда не отменявшимся лозунгом "о праве наций на самоопределение вплоть до отделения" в начале ХХ в. заложило заряд огромной разрушительной силы в фундамент российской государственности.
США, проявлявшие заботу о "порабощенных нациях", не смутились тем, что эксперимент над исторической российской государственностью, проводимый с начала ХХ века в русле теории о "праве наций на самоопределение", привел в его конце к утрате этого права одним из крупнейших народов мира - русским.
Случившееся с русскими не имеет ни юридических, ни исторических прецедентов. Речь идет не о рассеянии в чужих странах, не о вхождении в состав давно сложившихся государств на условиях, признаваемых юридическими нормами своей эпохи (тогда превращение в национальные меньшинства естественно и правомерно), а о произвольном разделении русского народа на территории его собственной исторической государственности.
Количество народов и народностей, некогда объединенных в Российскую империю, было гораздо больше, чем число произвольно начертанных автономий и "социалистических республик". При многократных переделах республиканских границ и русские, и некоторые другие народы либо полностью, либо частями оказались произвольно включенными в состав создаваемых субъектов федерации в нарушение некогда самостоятельно заключенных ими договоров с Россией. Таковы случаи Абхазии и Осетии, которые самостоятельно вошли в Российскую империю, а затем были сделаны частью социалистической Грузии, расчленение лезгин, положение Нагорного Карабаха, а также ситуация Крыма и Приднестровья. Такое произвольное деление, может быть, не имело определяющего значения для жизни в СССР, но обернулось драмой отрыва от России или расчленения народа надвое при крушении Союза. Эту драму для приднестровцев и осетин не смогли излечить 15 лет, и недавний референдум в Тирасполе это блестяще показал.
Почему приднестровцы, осетины и абхазы, а также русские в некоторых других новых государствах имеют полное право оспаривать свой нынешний навязанный статус?
По юридическим нормам 1991 года союзные республики можно было считать конституированными в государства только при отдельно выраженном согласии всех входящих в них народов и после процедур, обеспечивавших на территории союзной республики, заявившей о желании независимости, каждой автономии возможность выбора государственной принадлежности. Этого не было сделано Грузией, которая обязана была провести отдельно референдум во всех автономиях, и только при консенсусе всех автономий имела право далее реализовывать процедуры выхода согласно соответствующему с закону о выходе. Молдова объявила, что восстанавливает независимость, прерванную Пактом Молотова-Риббентропа. Но при чем тогда Приднестровье? Оно в судьбе Бессарабии ХХ века вообще не участвовало, оно оставалось в России, и когда Румыния 1918 году незаконно оккупировала ее, почему же Кишинев принуждает Приднестровье уходить вместе с ним!
Тем не менее, все новообразования были немедленно признаны международным сообществом, а конфликты, возникшие именно по вопросу выхода из СССР и преобразования в независимые государства - конфликты, возникшие до факта признания и оформления независимости, - были объявлены "сепаратистскими", как если бы возникли на территории давно сформировавшихся и легитимно признанных государств. Но именно этот факт - непредоставление конституционной процедуры выхода из Союза, - дает право Приднестровью, Абхазии и Южной Осетии и сегодня считать нынешний территориальный статус Грузии и Молдовы незавершенным, а юридический статус небезупречным.
Западу категорически не нужна была правовая процедура выхода республик из СССР. Это дало бы возможность народам поменять границы некоторых тогдашних республик, раз они захотели выйти из СССР. Но именно эти территории, сделавшие в свое время Россию державой, без которой ни одна пушка в Европе не стреляла, придавали в глазах Запада ценность новым субъектам в планируемом переделе мира. Это, прежде всего, касается Приднестровья, Абхазии и Осетии, которые не хотели уходить от России и лишили бы Грузию, Молдову, Украину тех стратегических территорий, что они получили в ходе коммунистических экспериментов.
Планируя беззаконное отторжение Косова, колыбели сербской государственности, от Сербии, Запад цинично отказывается признать совершенный юридический факт в Приднестровье и Осетии.
Задачи же западных партнеров России лучше всего проясняются, если провести параллель с позицией Вашингтона по отношению к революции 1917 года. США поспешили тогда заверить Россию "в симпатии к ее попыткам установить прочную демократию". Бессмысленно отрицать, что революция 1917 года и крушение СССР 1991 года имели внутренние предпосылки. Но США откликнулись на драматические события 1991 г. совершенно в духе своей стратегии 1917-го, приветствовали разрушение державы коммунистической буквально теми же словами, что в начале века крах державы Российской. Когда Дж. Буш старший, пообещав признание Украине, благословил Беловежские соглашения, когда США признали Грузию, даже не дождавшись легитимизации тбилисского режима, невольно вспомнились Брестский мир и расшифровка Программы 14 пунктов Вудро Вильсона: "Россия слишком велика и однородна. Ее надо свести к Среднерусской возвышенности. Мы начертаем судьбу народов, некогда населявших Российскую империю". Чтобы эта цель не реализовалась в ХХI веке, пора восстанавливать свою естественную геополитическую миссию и оправдывать чаяния и упования народов, связавших в свое время добровольно свою судьбу с русскими, сохранивших им верность в годы упадка и безвременья.
[1] Н.А.Нарочницкая была соавтором этого проекта и отстаивала его при обсуждении на Комитете.
