Итоги, Камакин Андрей,
Помимо надзорных функций Банк России берет на себя и воспитательные
Банковское сообщество взбудоражено известием: Минфином совместно с Банком России подготовлен проект поправок в Законы "О банках и банковской деятельности" и "О Центральном банке РФ", предъявляющий новые жесткие требования к кредитным организациям. Причем на сей раз речь идет не о привычной финансово-юридической казуистике, а о куда более высокой и тонкой материи -морали и нравственности в профессиональном их понимании. Короче говоря, о деловой репутации банкиров. Определенные "запреты на профессию" в связи с плохой кредитной историей содержат и нынешняя редакция закона о банках, и Закон "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций". Новизна проекта в том, что, во-первых, он сводит воедино прежние "репутационные" ограничения, а во-вторых, содержит массу свежих идей.
Первая из предлагаемых заповедей -"не обанкроть": несовместимой со статусом банкира признается доказанная в суде виновность в банкротстве банка. К прочим фактам, наносящим непоправимый вред репутации, относятся: а) административные правонарушения в области финансов, налогов и сборов, рынка ценных бумаг, а также в области предпринимательской деятельности; б) увольнение по статье 81 пункт 7 Трудового кодекса ("совершение виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности").
Положения "морального кодекса" распространяются на весь топ-менеджмент банков - на руководителей кредитных организаций, главбухов и их заместителей, руководителей и главных бухгалтеров филиалов банка. Кроме того, под действие будущего закона подпадают учредители и хозяева -владельцы значительных пакетов акций кредитных организаций.
Для первой категории плохая репутация может обернуться неназначением (кандидатура будет отклонена Банком России на этапе согласования) или увольнением (в том случае если темные пятна биографии проявятся уже в ходе трудовой деятельности менеджера, ЦБ вправе инициировать его отставку). Что же касается хозяев, то Центробанк получает право отказать в даче согласия на приобретение значительных пакетов акций кредитной организации в случае опять же "неудовлетворительной деловой репутации приобретателя".
Покупка может сорваться и по другим причинам. Например, из-за неустойчивого, по мнению ЦБ, финансового положения покупателя или непринятия им мер по оздоровлению тех кредитных организаций, которыми он владел в прошлом, - если те были признаны банкротами либо прекратили деятельность по инициативе Банка России. Впрочем, все эти невеселые кредитные истории по большому счету также относятся к репутационным проблемам: банкрот он и есть банкрот.
Правда, вопрос, что считать "значительным пакетом акций", пока находится в стадии обсуждения. По информации "Итогов", обсуждаются варианты -от 10 или от 20 процентов.
Но куда больше интригует другой пробел: в законопроекте нет ни слова о том, как быть с нынешними владельцами банков, если их биографии также никуда не годятся. "Мы над этим вопросом пока думаем, - поясняет замдиректора департамента финансовой политики Минфина Владимир Луков, один из разработчиков документа. -Могу лишь сказать, что мы не сторонники каких-то жестких принудительных мер. К тому же законопроект будет обсуждаться в Думе, в Совете Федерации... Думаю, будет найден взвешенный подход".
Владимир Луков, по его словам, очень удивлен ажиотажем, возникшим вокруг законопроекта: предложения были сформулированы еще лет пять назад, активно обсуждались в банковской и экспертной среде, в Думе и Совете Федерации, даже успели войти в текст "Стратегии развития банковского сектора на период до 2008 года", принятой в апреле 2005-го. И никаких замечаний, утверждает представитель Минфина, до сих пор ни у кого не было: "Все соглашались, что это нормальная банковская практика, что так действуют во всех развитых странах мира". Плохая репутация менеджера не будет служить основанием для отзыва лицензии у банка, заверяют в Минфине, проблемы возникнут у конкретных менеджеров.
Кстати, круг "подозреваемых", подлежащих проверке ЦБ, остается прежним: назначение этих должностных лиц и сегодня должно согласовываться с Банком России. В этой части добавляются требования к деловой репутации и перманентный контроль за их соблюдением. Владимир Луков отклоняет упреки в размытости критериев оценки и, соответственно, в "коррупциогенности" закона. Все, по его словам, как раз наоборот: "Сегодня процесс согласования, по существу, никак не регламентирован. Наш законопроект направлен на то, чтобы возможностей для ручной настройки оставалось как можно меньше, на стандартизацию и детализацию процедуры".
Еще один упрек в адрес авторов законопроекта: жесткие требования к деловой репутации владельцев банков могут привести к появлению массы зиц-президентов - с безупречным прошлым, но ничего не решающих. Но ведь и сегодня, отмечает Луков, не так уж много кредитных организаций демонстрирует своих истинных хозяев. Законопроект же вводит понятие "реального владельца" -конкретного физического лица, стоящего на конце цепочки. Правда, механизм его определения раскрывается уже в другом минфиновском законопроекте - "О консолидированном надзоре".
Механизм, впрочем, прост - кредитная организация сама должна будет уведомить Центральный банк о том, кто является ее реальным владельцем. Никакой оперативно-разыскной деятельности, заверяют в Минфине, не предусматривается. Тем не менее предполагается, что в Административном кодексе будут прописаны меры ответственности за непредоставление таких сведений или предоставление ложных данных.
Вот в общем-то и все. В Минфине клянутся, что никакой "чистки банков" у них и в мыслях не было, что идет планомерная, рутинная работа по реализации начертанных еще пятилетку назад реформистских концепций. Если исходить из этой версии, законопроект просто неудачно - или, наоборот, удачно? - наложился на информационный фон, связанный с известными событиями - убийством первого зампреда ЦБ Андрея Козлова и расследованием этого преступления. Растревоженная общественность ждет жестких оргвыводов. Кстати, незадолго до своей смерти Андрей Козлов предложил запретить банкирам, уличенным в отмывании денег, заниматься банковским бизнесом пожизненно. А в этом контексте поправки невольно воспринимаются как символ того, что "дело его живет".
Так или иначе, но предлагаемые нововведения действительно серьезно расширяют полномочия ЦБ, еще более укрепляя вертикаль банковской власти. Что само по себе не хорошо и не плохо: вопрос в том, как этим пользоваться. Конечно, воры и мошенники должны сидеть в тюрьме, а никак не в кресле руководителя банка. Но особенности национального правосудия таковы, что возбуждение административного дела в финансово-налоговой области -дело техники. Безгрешных тут, как известно, нет, есть недопроверенные. Остается надеяться на то, что репутация самих контролеров также окажется на недоступной для соблазнов высоте и удалять будут не зерна, а плевелы.
Кроме того, нельзя не учитывать, что увеличение полномочий означает соразмерное усиление ответственности. Теперь ясно, с кого спрашивать за лопнувшие банки, крах сбережений и прочие финансовые неурядицы - отговорки про "паршивых овец", затесавшихся невесть каким образом в здоровый коллектив, не принимаются. Какие могут быть "овцы" при таком-то неусыпном, всеобъемлющем и бескомпромиссном контроле?
***
МНЕНИЕ
Сергей Липанов, член исполнительной дирекции Международного промышленного банка:
- Идея оценки деловой репутации банковских сотрудников появилась еще в заявлении правительства РФ и Банка России "О стратегии развития банковского сектора РФ на период до 2008 года" (апрель 2005 года). Вопрос, какие критерии лягут в основу этой оценки. Банк России должен показать свою открытость в этом вопросе, именно такую, какой он требовал от банков при вступлении в систему страхования вкладов. Также я вполне допускаю, что наделить полномочиями по оценке деловой репутации нужно не Банк России, а какую-то иную организацию, возможно, ассоциацию, которая выступит в роли "независимого оценщика". Касательно введения кураторов я заметил бы, что в настоящее время в территориальном управлении Банка России де-факто практически у каждого банка есть свой куратор (человек, за которым закреплен тот или иной банк). А в регионах, где не так много банков, таких кураторов иногда 2-3, а то и больше. И никакого дискомфорта банки от этого, на мой взгляд, не испытывают. Возможно, с введением "института кураторства" эти сотрудники получат больше полномочии, но тогда и их ответственность за принятые решения должна быть выше. Думаю, что юридическое оформление кураторства не окажет существенного влияния на общую ситуацию в банковской сфере. Хотя сроки решения ряда вопросов, возникающих в ходе ежедневной оперативной деятельности, думаю, сократятся. Меньше будет и бумажной волокиты, особенно с запросами, направляемыми в Банк России.
***
МНЕНИЕ
Наталья Николаева, вице-президент Ситибанка:
- Инициативы ЦБ могут обернуться как большим благом, так и большим злом. Все зависит от того, как будет звучать окончательная редакция поправок. Пока же оснований для волнений нет. В операционном управлении ЦБ и сейчас за каждой кредитной организацией закреплен куратор. Другой вопрос, насколько будут изменены их функции. Расширение функций может привести и к неоправданным рекомендациям, и к необходимости смены куратора в связи с их "привыканием" к определенным банкам. Но не стоит забывать, что меры воздействия, а в особенности решение об отзыве лицензии, принимаются коллегиально, а не одним должностным лицом, любой отчет куратора можно проверить. Желание же учитывать при утверждении в должности первых лиц банка их деловую репутацию - принятая во всем мире практика. Но опять же, как это оценивать и какие требования применять. Административные нарушения - не совсем верный критерий, с моей точки зрения.
***
МНЕНИЕ
Павел Медведев, первый зампред Комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам:
- Необходимость учитывать деловую репутацию руководства банков - это еще одно завещание Андрея Козлова. Нечто подобное, правда, действует и сейчас: человек, обанкротивший банк, не сможет возглавить новую кредитную организацию. Я не думаю, что с принятием этих поправок банкам станет сложнее работать. Другое дело, что подобные законопроекты может вносить только правительство, а оно крайне неторопливо. Тем более когда речь идет о не самых актуальных вопросах. Что касается кураторства, то многие банкиры хотели бы иметь в ЦБ своего человека. К слову сказать, и сейчас банки прикреплены к конкретным сотрудникам надзорного департамента ЦБ. Другое дело, что банки хотели бы иметь советчика, у которого можно было бы уточнять некоторые спорные моменты. Какие именно функции будут в итоге возложены на кураторов, пока неясно. Но точно можно сказать, что они не будут принимать надзорных решений.
