Геннадий Кулик: Так называемое банкротство по-деревенскиНазад
Геннадий Кулик: Так называемое банкротство по-деревенски
В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ:
Комитет по обороне провел выездное заседание в Южном федеральном округе, в городе Ростове-на-Дону.
Комитет Государственной Думы по аграрным вопросам озабочен нынешним положением дел с так называемым оздоровлением сельскохозяйственных предприятий.
О том, что нового ждет хозяйства-банкроты, рассказывает председатель комитета Геннадий КУЛИК .
- Геннадий Васильевич , часто бывая в деревне, я не раз встречался с многочисленными фактами, когда под видом финансового оздоровления банкротят хозяйства, в погашение долгов берут технику, скот... После такого "оздоровления" хозяйство просто перестает существовать. Что делает возглавляемый вами комитет, чтобы эту ситуацию изменить?
- Вы подняли очень важный по своей социальной и экономической значимости вопрос. Если говорить о фактической стороне дела, то, по оценкам экспертов Министерства сельского хозяйства, сегодня в стадии банкротства находится более трех с половиной тысяч сельскохозяйственных организаций. Понятно, что это крупные производители, имеющие по несколько тысяч гектаров земли. Я согласен с тем, что нынешний порядок банкротства в большинстве случаев не связан с финансовым оздоровлением.
Он скорее стал формой ликвидации сельскохозяйственных организаций и скупкой за бесценок оставшейся собственности. Борьба, главным образом, идет за землю, используя прорехи в нашем законодательстве. И практически неизвестны случаи, когда банкротство привело бы к финансовому оздоровлению.
- В июле 2002 года был принят Закон "О финансовом оздоровлении сельскохозяйственных товаропроизводителей". Какую он сыграл роль, и не кажется ли вам, что пришла пора его подправить и дополнить?
- Мы и тогда предвидели, что ситуация, когда цены на сельхозпродукцию растут значительно медленнее, чем цены на услуги и товары, которые крестьянин вынужден использовать, ни к чему хорошему не приведет. Вот пример. Если в 2001 году для того, чтобы купить трактор, крестьянин должен был продать примерно 140 тонн пшеницы третьего класса, то уже в прошлом году за такого же типа трактор он должен вывезти на рынок 260-265 тонн.
Если, скажем, шесть лет назад за одну тонну дизельного топлива достаточно было продать три тонны зерна, то в прошлом году - не менее шести. Вот в чем наглядно выражается так называемый диспаритет цен. В поисках выхода из данной ситуации и был принят такой закон. И он сыграл очень серьезную роль в сохранении сельхозорганизаций, в развитии производства. Оздоровление прошли за это время более 11 тысяч сельскохозяйственных организаций. Однако это лишь половина хозяйств, где необходимо было использовать этот механизм.
- Напомните читателям, в чем, собственно, смысл финансового оздоровления?
- Хозяйство представляет специальной региональной комиссии план мероприятий: что будет сделано, чтобы увеличить производство, укрепить экономику, - и для этого просит отодвинуть на десять, а кое-где и больше лет задолженность кредиторам, долги по налогам и т. д. Комиссия устанавливает срок их погашения, конкретные суммы по годам. И если хозяйство начинает успешно выполнять эти условия, то проценты за долги, которые сегодня во многих случаях составляют больше половины общей задолженности, им списываются.
- Но вы сказали, что только половина хозяйств-доходяг прошла через "оздоровление", а что делать с другой половиной? Они-то, по-видимому, и попадают на ту плаху, где одним махом лишают жизни сельхозпредприятия?
- Да, сегодня получается так. Почему? Потому что при подготовке ведомственных инструкций, в нарушение закона, по настоянию Министерства финансов в них включили требование, согласно которому комиссия может рассматривать хозяйство как кандидата на финансовое оздоровление только в том случае, если оно за последние три месяца не имело просрочек по уплате по кредитам, налогам и другим платежам в бюджет. Но в таком случае экономически слабые хозяйства вообще теряют хоть какую-то надежду когда-нибудь выплатить свои долги. В данном случае потеряют и бюджет, и кредиторы.
При этом добавьте еще одно обстоятельство: сегодня действуют требования справедливые, правильные и очень жесткие, чтобы эти организации своевременно выплачивали заработную плату, иначе руководитель несет уже уголовную ответственность.
Руководитель, таким образом, стоит между двух огней: с одной стороны, прокуратура, с другой - ожидаемое банкротство. Понятно, что в такой ситуации находиться невозможно, а уж организовать производство тем более.
- Разве нельзя исправить эту ситуацию?
- Мы настойчиво добиваемся внесения некоторых поправок в Закон "О финансовом оздоровлении", в частности, снятия неоправданного ограничения, которое не позволяет комиссии начать рассмотрение возможности реструктуризации задолженности конкретной сельскохозяйственной организации лишь потому, что у нее были сбои в платежах за последние три месяца. Есть и другие поправки, которые необходимы для того, чтобы закон заработал еще более эффективно.
Нашим комитетом эти поправки внесены, сегодня они находятся на рассмотрении в ведомствах. Надеюсь, что этот вопрос мы, по крайней мере в этом составе депутатского корпуса, все же решим. Нам помогает и президентская программа.
- Простите, но как она может помочь, если президентская программа построена на принципе льготного кредитования, а таким хозяйствам дорога в банк закрыта?
- Вот именно потому и помогает.
Я хочу напомнить, как оценил итоги этой программы сам Президент. Он сказал, что национальный проект не только доказал свою эффективность, но и продемонстрировал огромные потенциальные возможности российского сельского хозяйства, помог развитию инициативы и предпринимательства в деревне. Более того, для всех стало очевидно, что сельское хозяйство - это перспективная и потенциально высокотехнологическая отрасль нашей экономики. Сегодня нам знакомы многочисленные факты, когда хозяйства, получив небольшую поддержку от государства, резко увеличили производство. И недаром за прошлый год производство мяса увеличилось на 353 тысячи тонн, а за нынешний прибавим уже 400 тысяч тонн. Появилась возможность начать работать и рассчитаться с кредиторами.
- Это приятные факты, и все же, как вы сказали, три с половиной тысячи хозяйств сейчас находятся в стадии банкротства и их число может увеличиться. Надо что-то сделать, чтобы они оставались сельскохозяйственными организациями, а их угодья не превращались в пустыню.
- Это, конечно, непростая задача. Но вполне решаемая. Только что нами подготовлен проект закона о внесении изменений в Закон "О несостоятельности (банкротстве)" в части банкротства сельскохозяйственных организаций. Законодатель в общем законе прописал особый режим банкротства для градообразующих предприятий. А что такое сельскохозяйственные организации? Это селообразующие предприятия. Так случилось, что 70 лет в них формировались сельские поселения.
Они давали работу людям, меняли в лучшую сторону условия их жизни. Поэтому мы говорим, что селообразующие организации также требуют особого подхода при банкротстве. Что мы хотим? На чем настаиваем?
Мы говорим: когда вы обанкротили предприятие, то, во-первых, не меняйте его профиль - оно должно остаться сельскохозяйственным. Во-вторых, техника, которая связана непосредственно с производством сельскохозяйственной продукции, не должна продаваться и идти в погашение долгов. Третье - не трогайте основное стадо.
Вот суть вопроса. Мы не только целиком понимаем озабоченность нынешним положением дел на селе, но и ищем пути для того, чтобы эту ситуацию изменить. Не скрою, нам очень важна и общественная поддержка. Надеюсь, что и Государственная Дума при рассмотрении этих вопросов будет на нашей стороне.
Парламентская газета, Город: Москва
Дата: 6 Июня 2007
