`СМИ породили к себе общественное безразличие`Назад
`СМИ породили к себе общественное безразличие`
13-14 ноября в Казани прошли общественные слушания, организованные комиссией Общественной палаты РФ по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в СМИ на тему "Свобода слова и права журналистов региональных и национальных СМИ. Хартия журналистов - внутренний закон жизни медиа-сообщества России". Главной темой для обсуждения общественных деятелей, представителей власти и профессионалов в области СМИ стала свобода слова. Специалисты в области медиа также попытались сформулировать главные тезисы Хартии журналистов России, призванной стать в будущем сводом этических норм для СМИ.
Итоги общественных слушаний в Казани анализирует член ОП Александр ШКОЛЬНИК:
- Анализируя состояние современного российского информационного пространства, следует остановиться на двух системаобразующих для этого пространства вопросах. Первый. В чем суть понятия "свобода слова" для медиа-сообщества, для власти и для гражданского общества? Второй. Кому и для чего нужна Хартия журналистов?
Но почему именно эти два понятия наиболее важны?
Наше внимание постоянно приковано к проблемам взаимоотношения власти и масс-медиа, к степени свободы средств массовой информации, к защищенности журналиста от финансового давления, от административного произвола. Многие журналисты готовы часами говорить о том, что можно, а чего нельзя допускать в профессии и предлагать все новые формы договоренности, от которых волшебным образом измениться и качество отечественной журналистики, и в целом медиа-среды. Но те, кто говорят об этом, очень редко задумывается и еще реже учитывает мнение других, мнение тех, кто собственно и является потребителем медиапрофпродукта - государства и общества. Зачем профессиональной журналистской среде нужна свобода слова и зачем нужны этические нормы и правила, если в своих представлениях о них журналисты будут расходиться с теми, ради кого работают, если они будут оставлять равнодушными тех, чьи интересы медиа пытается защитить, принимая Хартию, Кодекс или любой другой документ такого рода.
В последнее время журналисты слишком озабочены проблемой соблюдения собственных прав и все реже задумываемся об обязанностях. Вот почему необходимо спуститься со "своей колокольни" и строить публичное обсуждение проблем, стоящих перед медиа-сообществом, с учетом мнения всех участников огромного пространства, которое называется "информация и коммуникация".
"Свобода слова" - термин, который давно стал штампом. Скажем честно, он уже не так сильно волнует профессионалов и практически равнодушным оказывается и к понятию, и к его сути, широкое общество. Свобода слова, в значительной мере, превратилась в потребность самих журналистов. Важно понять, почему это случилось. Почему еще десять лет назад это была тема номер 1, а сейчас - нет. Почему после стольких лет "железного занавеса", "застоя", а потом - олигархического произвола в СМИ, граждане перестали интересоваться состоянием этой проблемы.
Следует объяснить на примере. На протяжении двух лет существует Общероссийский информационно-образовательный проект "Медиакратия", участниками которого - более 1000 молодых, начинающих журналистов региональных СМИ. Мониторинг ситуации в регионах участниками проекта показал, что средства массовой информации так вдохновились своим статусом четвертой власти, что приобрели не только статус и влияние, но и весь сопутствующий властным полномочиям багаж негатива - снобизм, цинизм, поверхностное отношение к человеку и его проблемам. Медиа самим стало казаться, что они все могут сами, ни от кого и ни от чего не зависят и не должны зависеть. Людям не нравятся новости, они не читают статей, считают, что СМИ создают безнравственный, жестокий и, если хотите, "пустой" продукт. А СМИ никого не слышат, вернее слышат только себя и только в том случае, если недовольны отношением к себе. Причем не отношением общества или его институтов, а исключительно, власти. Медиа вообще зациклены на отношениях СМИ и власти. Все остальные отношения отошли на второй план и перестали играть заметную роль в медиа-среде.
Вот почему свобода слова в нашей стране из серьезной социальной темы и проблемы все больше превращается в тему и проблему узкоспециальную и, что еще хуже - в производственную.
Представители журналистского цеха пока об этом мало думают и мало говорят, но у медиа появился куда более серьезный риск, чем тот который обусловлен отношениями с государством и капиталом - риск общественного безразличия. В конечном итоге, медиа может остаться один на один и со "свободой слова" и с властью - без поддержки общества, его гражданских институтов.
Поэтому необходимо разобраться с самим понятием "свобода слова" - что оно значит для медиасреды, для власти и для общества.
Чего ждет от СМИ власть? Лояльности, заинтересованности, следования государственным интересам. Чего ждет от СМИ общество? Разнообразия информации, защиты общественных интересов, уважения аудитории. Чего ждут СМИ от власти? Невмешательства, ресурсной поддержки, доступа к источникам. Чего ждут СМИ от общества? Благодарного потребления произведенного продукта.
Очевидно, что налицо неравнозначные требования и ожидания. СМИ готовы отдавать значительно меньше, чем получать и иметь значительно больше прав, чем обязанностей. Это не морализаторство, а факт, подкрепленный знанием нынешней ситуации.
При таком рассмотрении и свобода слова может предстать в роли куда более сложной и интересной, чем обычно, в стандартном формате. Проблемы свободы слова в СМИ должны обсуждаться в контексте партнерских отношений с властью и социально - ответственных отношений с гражданским обществом. В первом случае СМИ нужно учиться держать удар, во втором - сохранить доверие. Только в этом случае разговор будет предметным, строящимся вокруг реальных вещей. Иначе все попытки высказать претензии относительно недостаточности свободы слова или ее отсутствия выглядят неубедительно и больше похожи на истерики, чем на конструктивное обсуждение.
Свободу слова нужно завоевывать СМИ не в словесных баталиях, а честной высокопрофессиональной работой. И сторонников в таких войнах нужно иметь, в первую очередь, в общественной, гражданской среде.
В каких случаях нужно говорить о проблемах со свободой слова? Когда редактор что-то запретил ставить в номер или выпустить в эфир? Когда не разрешили что-то снять и выгнали съемочную группу из присутственного места? Когда чиновник не захотел общаться или что-то утаил? Да, наверное, в этих случаях, следует признавать проблему. Но ведь, если честно, таких случаев не много, гораздо больше другого - журналистской бездеятельности и безразличия. Сколько у журналистов в этом году было громких расследований? Сколько острых материалов из серии "общество, политика" было подготовлено и сколько из них, по причине крайней остроты, не увидело свет? Сколько писем и звонков журналисты получили от граждан о произволе чиновников, о несправедливости власти, на сколько из них ответили, в какое количество ситуаций вмешались, сколько сюжетов сняли, сколько статей написали и сколько из них "закрыли" и сколько журналистов лишились места из-за своей смелости или излишней информированности? Не думаю, что получится составить значительный список профессиональных подвигов и самопожертвований.
Журналисты сами породили специфическую свободу - свободу не вмешательства, свободу послушности, свободу формата. Общая медиа-картинка посерела, стала менее привлекательной, снизилась популярность и в первую очередь печатных СМИ. Некоторыми это трактуется как отсутствие свободы слова, а это нужно трактовать как отсутствие профессионализма, инициативы и смелости.
И это не случайно. Свобода слова всегда рассматривается в контексте отношений СМИ и власти, а не в отношении СМИ - общество, так как только в обличении пороков того, кто сильнее, в аргументированной критике действий власти, в раскрытии чиновничьих преступлений и проявляется свобода слова.
Вот когда все это будет предложено в журналистском материале и последует запрет на его выход, журналисты будут состоятельны в рассуждениях о свободе или ее отсутствии. А пока сами средства массовой информации ведут себя как околовластные образования, то и предмета разговора не будет. Скажем так, свобода есть, слова - нет.
Простые примеры. Всех возмущает ситуация в Москве с памятниками архитектуры, с произволом в переселении граждан из центра столицы на ее окраины, с невозможностью преодолеть хамство муниципальных чиновников. Ну и что? Хоть что-то из этого перечня проблем попало в информационное поле? Смелости набрался только федеральный государственный канал, а все СМИ, которые имеют хоть какое-то отношение к московскому Правительству молчат тихонечко и шепотом говорят друг другу: "Да вы что, вы знаете, кто за этим стоит?!", забывая при этом, что профессия журналиста отличается от профессии бухгалтера. Это профессия поиска, смелости и риска. Все просто. Отсиделся - не состоялся.
Или другой не менее актуальный пример. В апреле этого года международными экспертами в докладе Международного совета по политике в области прав человека, подготовленного для Комиссии Европарламента по правам человека, из всех субъектов Российской Федерации Татарстан признан самым закрытым и самым несвободным, с точки зрения слова, регионом. И что же после этого? Чиновники или сами журналисты пустились в расследования, исследования и анализы? Ничего подобного. Они просто заявили - "это - чушь". Свобода слова в Татарстане самая свободная и точка. Так почему же вместо того, чтобы проанализировать ситуацию, медиа позволяет себе махнуть рукой на критические замечания и продолжают дальше жить уютной совместной с чиновниками жизнью.
Это частности, но довольно типичные. Именно из этих частностей складывается общая картина несвободы в российском медиапространстве и именно об этой несвободе нам постоянно напоминают и ставят ее нам в упрек международные наблюдатели и эксперты. К сожалению, до сих пор, основные "замеры" свободы на внутрироссийском информационном поле производят зарубежные наблюдатели. В стране потом это только обсуждают, а оценки выставляют те, кто ни к процессу, ни к ситуации отношения не имеет и плохо представляет российские механизмы системы взаимоотношений "власть-СМИ". Журналисты, руководство страны вынуждены постоянно выслушивать стороннее мнение и не имеют достаточной возможности аргументировано оппонировать. И это - тоже проявление журналисткой бездеятельности.
Бесконечно говоря о свободе слова, бесконечно предъявляя претензии к власти, медиасреда ни разу не ответила на вопрос - "а из чего складывается свобода слова и по каким признакам определяется ее отсутствие?". Российским журналистам необходимо самим сформировать критерии оценки состояния свободы слова в СМИ и разработать алгоритм оценки этого состояния. Следует научиться оценивать и себя, и других, иметь возможность сравнивать и делать выводы, опираясь на собственные данные и знания. Тогда ответ на любую внешнюю оценку будет значительно более убедителен, чем простое - "сам дурак".
В первую очередь нужно заняться этой работой и уже вслед за ней - экспертизой медиапространства страны, составить региональные паспорта независимой оценки состояния свободы слова в СМИ. Затем, используя наши собственные критерии и алгоритм, оценить на этот же предмет состояние зарубежных СМИ и используя полученные данные вступить в конструктивный равноправный диалог внутри сообщества, с властью, с внешними наблюдателями и медиа-средой.
Самооценка и внутренняя экспертиза реальнее чем сотни пафосных, красивых и правильных документов. В который раз за последнее десятилетие в российском обществе и в профессиональной журналисткой среде пытаются говорить о неком кодексе поведения для членов журналистского сообщества. Речь о Хартии журналистов России.
Следует в этом разобраться не только как журналисту, но и как гражданину. Как журналист, понимаю, что никакие договоренности, устные или бумажные, не будут работать, если в активе будет оставаться политика двойных стандартов. Если я сам как человек не принимаю тех ценностей, о которых договариваются журналисты в Хартии, если моя профессиональная подготовка говорит об обратном, если мои доходы и доходы моей кампании зависят не от следования этическим нормам, а, наоборот, становятся тем больше, чем больше я их нарушаю, то кто бы с кем не договорился, и кто бы что не подписал - прикладного значения это иметь не будет.
Как гражданин, я понимаю, что хочу видеть качественный медиа-продукт, который соответствует нормам и требованиям морали и нравственности, национальной культуре и традициям, интересам государства и общества. И в этом смысле, мне все равно будут ли мои требования к масс-медиа достигнуты в результате изменения содержания программ подготовки журналистских кадров или в результате принятия адекватного федерального законодательства, или в результате принятия Хартии. Любой документ такого рода будет не бесспорным и, практически всегда будет оставаться декларативным, а это означает, что в большей степени он будет затрагивать эмоции, чем реальные медиа-процессы.
Наверное, если бы медиа-сообщество приступило к обсуждению Хартии в 90-х, то это было бы новаторски-красиво и эпохально-значимо. Сейчас, в 2006 году, это выглядит ни хорошо, ни плохо - это не востребовано и не является насущной необходимостью. Это не значит, что российскому профессиональному журналистскому сообществу не нужно обсуждать и принимать документ такого рода. Хартия нужна и способна структурировать сознание и поведение профессионального сообщества.
Обсуждать документ нужно еще и потому, что даже его проект содержит немало спорных утверждений. Несколько примеров из тезисов, которые должны лечь в основу Хартии. "В случаях, связанных с личным горем или потрясением, расспросы должны проводиться с сочувствием и чуткостью, а полученные материалы должны публиковаться с осторожностью" или "публикации в печати не должны преуменьшать вреда употребления наркотиков". Можно прогнозировать какой общественный резонанс вызовут такого рода формулировки, останься они без изменений, и какой эффект приобретет гуманное намерение цивилизовать рынок медийных услуг:
Но приоритет в обсуждении Хартии следует отдать теме создания механизмов общественного контроля над масс-медиа. Это имеет сейчас куда большее значение и действительно является востребованным.
Система сдержек и противовесов - вот где сейчас концентрируется прагматический интерес, который "побивает" очень правильные, но все же романтические призывы к журналистам стать хорошими людьми, а к средствам массовой информации стать духовными наставниками нации. Тем более что и момент сейчас не просто подходящий, а супер - подходящий. Использование современных информационных и коммуникативных технологий открывает новый этап в развитии средств массовой информации. Этот момент перехода и освоения новых медиа-территорий журналистам нужно использовать для утверждения иных правил игры, причем не только нравственных, но и экономических.
Самым близким следствием эры высоких технологий, как известно, явится цифровое вещание, широкополосный интернет, использование для приема телевизионного сигнала мобильных телефонов и прочие чудеса науки и техники. Именно эта тема сейчас в центре внимания и масс-медиа, и потребителей их продукта. Переход "на цифру" создает принципиально иную конкурентную среду, радикально меняет ситуацию на рынке медийных услуг. Поиски контента - нового содержания, сегодня продиктовано не абстрактными морально-нравственными понятиями и договоренностями, а вполне практическими интересами обеспечения конкурентоспособности, прибыльности бизнеса.
В этот момент - момент обострения всех интересов, общество, как раз, и может предъявить свои требования и к государству, и к масс-медиа относительно того, каким должно быть современное информационное пространство, теле- и радиовещание. От государства общество вправе потребовать введения в практику правовых норм и регламентов, регулирующих качество медийного продукта, закрепленное законом право общественного участия в контроле над этим качеством. От масс-медиа же мы вправе требовать не добровольного, а принудительного учета в своей деятельности, в своем бизнесе общественных интересов, общественного мнения и позиции. Это - самый верный путь достижения желаемого результата. Ведь, когда безнравственный, пустой и лживый медиа-продукт будет производить не выгодно, тогда и подписание Хартии станет не только вопросом престижа или респектабельности, но и механизмом экономического выживания.
При переходе на "цифру" вполне реально добиться участия в конкурсах на частоту представителей Общественной палаты, вполне реально вмешаться в разработку положения о частотных конкурсах и не допустить продажи лицензии на вещание собственником частоты, каналам, которые не имеют внятного контента или имеют контент противоречащий общественным интересам.
