В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Коррупция: Селекция продолжается Назад
Коррупция: Селекция продолжается


Вот уже несколько лет борьба с коррупцией называется одной из приоритетных целей государства. Год за годом создаются новые контролирующие органы, принимаются изощренные решения - все для того, чтобы поймать и наказать коррупционера. А ему хоть бы что! Коррупция уверенно продолжает расцветать.

Искоренить взяточничество среди чиновников, улучшая их породу - невозможно


Нельзя сказать, что развернутая масштабная борьба с коррупцией ничего не меняет. Она меняет многое. Она, как сильнейший фактор естественного отбора, заставляет коррупционера эволюционировать, менять сам предмет взятки. Если раньше чиновники брали взятки за то, что они что-то делают, потом - за то, что они ничего не делают, то сегодня взятка берется за сам факт существования чиновника. И чем ожесточенней борьба с коррупционерами, чем больше контролирующих структур, тем больше размер взятки. Сегодня ситуация с коррупцией близка к абсурду. И трудно даже предугадать, чем все это обернется, если не будет сделана хотя бы попытка устранения очевидных причин масштабной коррупции.


Понятно, что искоренить коррупцию совсем, как и победить преступность полностью, - в принципе невозможно. Не надо и браться за такие нереальные цели. Для нормальной жизни достаточно ввести в разумные границы это национальное бедствие. А границы коррупции проходят точно по границам вмешательства государства в частные дела граждан, границы возможностей коррупционеров в точности совпадают с границами функций государства в обществе.


Избыточные функции государства - единственный источник масштабной коррупции. И наращивая эти функции, продолжая укреплять вертикаль власти, умножая контролирующие структуры, возвышая роль силовиков можно добиться только одного - успешного роста коррупции, сопровождающегося стагнацией любых других процессов в обществе.


Что мы уже сегодня и наблюдаем. Не секрет, что процесс приватизации сегодня практически остановлен. В чем причина? Чье то тайное распоряжение? - Ни в коем разе. Никто не хочет продавать? - Неправда. Тогда почему? - Потому, что именно на поле приватизации произошло первое столкновение государственного интереса и борьбы с коррупцией.


После кризиса 1998 года словосочетания "государственный интерес" и "государственный бюджет" стали синонимами. Это привело к тому, что эффективность действий чиновника рассматриваются сегодня только с позиции "сколько денег получит бюджет?".


Если есть хоть тень сомнения, что решение чиновника принесет максимум денег в бюджет - это повод для проверки "на коррупцию". Естественно, что любой чиновник скорее выставит космическую цену, скорее подпишет миллион отказов, чем даст согласие на сделку, которую при желании можно рассмотреть, как недостаточно выгодную для "государственного интереса".


Вот уже 8 лет, с кризиса 1998 года, государственные финансисты не могут понять, что государственный интерес - это работающий и зарабатывающий человек, это процветающие отечественные предприниматели, это обогащающееся население. А "деньги в бюджет" - могут быть и "антигосударственным интересом", если они добываются "закручиванием гаек" и "охотой на ведьм".


Провозглашенный государственный интерес: "деньги в бюджет!", и ожесточенная борьба с коррупцией привели к тому, что излишние требования налоговых чиновников, их повышенная "бдительность" - не наказуемы! И это - трагедия современной отечественной экономики.


Другой пример: объявленная война с рейдерством. Еще чуть-чуть и борьба с коррупцией совместно с "государственным интересом" приведут нас к тому, что собственнику будет невыгодно оставаться эффективным, защищать свою собственность, развиваться! Трудно себе представить, чем это обернется для отечественной экономики. Ориентир на неэффективных собственников - это приговор всем нам, это не просто шаг назад, это - стагнация. А именно к этому ведет нынешняя "борьба с коррупцией" в области рейдерства. Никто не спорит - захват предприятий - это плохо. Но только в том случае, если в процессе участвует государственный чиновник. И не злодей-коррупционер, как пытаются это преподнести, а как раз тот, кто добросовестно, с точки зрения контролирующих органов, выполняет свои функции! Сегодня рейдеры чиновнику платят только за то, что он есть, а не за то, чтобы он нарушал закон. Ему ничего не надо лишнего делать - все уже за него сделано: в налоговом кодексе есть все, чтобы государство имело возможность выступать самым главным и успешным рейдером.


Отсутствие презумпции налоговой невиновности приводит к тому, что за любые избыточные требования налоговый чиновник - не наказуем. А если это так, то бороться с потенциально виновным может кто угодно и как угодно. Если бы у нас не было такого налогового кодекса, у нас не было бы отрицательного рейдерства. Ведь "здоровое" рейдерство означает всего лишь жесткий способ конкурентной борьбы, который вынуждает собственников стремиться к максимальной эффективности, заботиться о коллективе, формировать корпоративную этику. При нормальном рейдерстве наемный работник всегда в выигрыше. При приходе более эффективного собственника нет увольнений, выше зарплаты, больше социальных гарантий.


В точности с правилами нашей исторической драматургии, одним из авторов государственного рейдерства, родоначальником самой возможности рейдерства, был никто иной, как Михаил Ходорковский. Та первая часть налогового кодекса, в котором законодательно закреплен беспредел налоговиков - они почти не подчинены судебной системе - создавалась при самом активном участии группы ЮКОС. Конечно, участвовало и министерство финансов, и Шаталов, но в тот момент в парламенте наибольшее влияние в налоговом, финансовом законодательстве имела группа ЮКОС. И на предостережения: это по вам же ударит! - был ответ: нет, по нам не ударит, мы близко, мы переходим полностью в открытый бизнес, нас не тронут. Прогноз не оправдался. И не только для ЮКОСа.


"Продаются - дорого! - нарушения закона, с гарантией, что вас поймают...."


Сегодня вся борьба с коррупцией сводится к выискиванию коррупционеров, что создает прекрасную почву для использования результатов этого труда как раз в коррупционных целях. Когда исполнительной власти нет противовесов в виде парламента, местного самоуправления, в этой роли выступают аппаратные структуры - силовые, контролирующие органы. Все эти структуры искренне борются за государственный интерес. Но это интерес они понимаю как "все - государству!"


Например, нельзя банкротить государственное предприятие, какое бы оно ни было, потому что это нарушает государственный интерес. Если государство ошиблось и содрало с частной фирмы больше денег по налогам или ещё что-то сделало неверно, то оно не может исправлять ошибку, потому что это нарушает государственный интерес. Если кто-то из государственных чиновников признает ошибку и принимает соответствующее решение, то это повод для проверяющих структур заподозрить его в коррупции. Если чиновник принимает решение по тому, что тебе вменено в обязанности, то принятие этого решения, если это не отказ, - тоже повод для проверки на коррупции. Сегодня мы пришли к такому, что отказы государства обществу воспринимаются, как защита государственных интересов!


Все нормативные документы сегодня издаются и создаются с главной целью - обезопасить чиновника в обвинении его в коррупции. Поэтому у нас пишутся самые изощренные нормативные документы, требования которых выполнить просто невозможно. Например, инвестиционный договор: если выполнить все требования, которые там есть, для исполнителя этот контракт становится нерентабельным. И в результате сегодня чиновник стремится продать завуалированное нарушение закона, причем так, чтобы потом силовая структура пришла не к нему, а к тому человеку, которого на это нарушение вынудили. В случае если нет нарушения закона, то тогда эти действия никому не выгодны. Пример: от громадных нефтяных компаний до оформления пенсии. Во всем диапазоне: крупный бизнес, малый бизнес, ремонт квартиры, ипотека, застройки....


А сегодня участие государства в жизни человека увеличивается. Растет вертикаль власти, и растет бюрократический аппарат, и ведется борьба с коррупцией. Вопрос "Что делать?" повисает в воздухе. Поскольку делать надо много и незамедлительно. И это никак не связано с созданием очередных контролирующих структур....


Презумпция невиновности гражданина перед чиновником


Настоящая борьба с коррупцией может вестись только в области ограничения функций государства и вмешательства государства в определенные сферы жизни общества.


Во-первых, это сокращение участия государства в экономике. Остановленная на полпути приватизация - источник коррупции. И дело даже не в сугубо государственных предприятиях. Для экономики губительны образования, где остается часть акций государства, вплоть до незначительных 5 процентов. Если присутствие государства обозначено хоть условно, эти предприятия сразу же переходят в ранг наименее эффективных: они не могут нормально существовать на рынке, не могут динамично развиваться, нуждаются в особых условиях. Необходимо четко сформулировать функции государства на рынке: государство не может быть коммерсантом на рынке, а может быть только регулятором рыночных отношений. Это не значит, что нужно все и сразу продать. Это может быть передача в концессию, доверительное управление, но нужно применять инструменты, которые выводят государство из принятия решения как субъекта рынка. И это звучит в каждом послании президента: оставить государству свойственные ему функции, выполнить программу приватизации.... Под это делалась административная реформа! Но чем больше выстраивается властная вертикаль, при отсутствии противовесов, тем более легковесными и голословными выглядят эти то ли призывы, то ли обещания...


Во-вторых, необходимо определение конкретных целей для каждой структуры так называемого Большого правительства - всей исполнительной власти. Например: наличие денег в бюджет и принесение денег в бюджет может быть целевой задачей только налогового ведомства. И то его цель не должна звучать, как приказ: "Как можно больше денег в бюджет!" Необходимо ориентировать налоговиков на два дополняющих друг друга критерия: собираемость налогов и процент добросовестных налогоплательщиков. Если выявили должника, и не проконсультировали его, и он не заплатил, и дело передается в суд - это недобросовестный налогоплательщик, эта работа чиновнику как "плюс" не засчитывается. Больше пенни и штрафов как хорошая работа не засчитывается. Другими словами, мы должны сформировать систему, при которой отсутствие пенни и штрафов перестает быть поводом для проверки налогового чиновника "на коррупцию".


Но самое главное, у всех остальных ведомств не должна стоять эта цель - увеличение бюджетных поступлений. Ни у Минэкономразвития, ни у Миннауки, ни у Минздрава. А на сегодняшний день у всех у них такая цель стоит. Вместо этого нужно ввести в обиход новый критерий - процент оказанных услуг, процент положительных решений на обращения общества.


И, наконец, третье: необходимо резко увеличить саморегулирование общества и перейти от контроля над деятельностью участников рынка к контролю над принятием ими решений. Государство должно следить только за прозрачностью деятельности саморегулируемых организаций. Только так можно уйти от постоянного наращивания функций государства к передаче их обществу. Это основное условие нормальной жизни гражданского общества. И единственный способ реальной борьбы с коррупцией, в основе которого должна лежать презумпция невиновности человека перед чиновником и уважение к собственности гражданина.


Любые другие методы борьбы с коррупцией - всего лишь бесплодные поиски кошелька под фонарем, которого там нет. Герой известного анекдота знает, что кошелек потерян в кустах, но искать под фонарем и светлее, и удобней. Стоит ли уподобляться персонажу фольклора, если понятно, что простые силовые приемы результата не дали и не дадут...




http://www.oprf.ru/

Док. 356125
Перв. публик.: 18.08.05
Последн. ред.: 18.08.07
Число обращений: 439

  • Томчин Григорий Алексеевич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``