Исполнительный директор ТНК Герман Хан о стратегии своей компании в интервью газете `Ведомости`Назад
Исполнительный директор ТНК Герман Хан о стратегии своей компании в интервью газете `Ведомости`
На прошлой неделе в Лондоне состоялся очередной раунд переговоров между акционерами ТНК и "СИДАНКО" по вопросу возврата активов "Черногорнефти". Чем закончилась эта встреча?
Я лично не присутствовал на переговорах, но могу сказать, что они носили промежуточный характер и никаких окончательных решений принято не было. Стороны еще раз выразили готовность договариваться в установленные сроки.
Но эти сроки неоднократно переносились...
Действительно, переговорный процесс по "Черногорнефти" несколько затянулся. Поэтому мы нашим контрагентам - акционерам "СИДАНКО" - поставили условие: вопрос по "Черногорнефти" должен быть решен до конца апреля. И если к этому сроку мы не договоримся, то переговоры на тех базовых условиях, которые сегодня понятны каждой из сторон, будут закончены (по условиям соглашения, подписанного в декабре 1999 года, ТНК должна получить 25% акций "СИДАНКО" в обмен на активы "Черногорнефти". - "Ведомости"). Это не значит, что в дальнейшем этот вопрос не будет обсуждаться, но это уже будет другой этап, и, соответственно, возможны какие-то другие конструкции. Какие именно, я пока сказать не могу.
Помимо "Черногорнефти" акционеры ТНК и "СИДАНКО" также ведут переговоры по "РУСИА Петролеум". Переговоры как-то связаны между собой?
Формально эти два переговорных процесса разделены, их даже ведут разные люди. Но они, конечно, увязаны. И, наверное, может создаться такая ситуация, когда разногласия по "Черногорнефти" могут спровоцировать некие конфликты в "РУСИА Петролеум".
"РУСИА Петролеум" принадлежит также лицензия на Верхнечонское нефтяное месторождение, которое сейчас выделяется в отдельный проект. С чем это связано, и есть ли у ТНК желание стать оператором нефтяного проекта?
Дело в том, что BP не интересует нефтяное месторождение, для них приоритетен газовый проект. Другие, более портфельные, участники "РУСИА Петролеум" (в их число входят "Интеррос", Kantupan, АНХК. - "Ведомости") тоже не заинтересованы в нефтяной составляющей. В то же время Верхнечонское месторождение требует определенных вложений, иначе "РУСИА Петролеум" может просто лишиться лицензии на его разработку. Поэтому мы сейчас смотрим эту ситуацию: возможно, что ТНК этот проект покажется интересным и мы будем готовы его финансировать.
В отличие от ситуации с "СИДАНКО" ТНК удалось довольно быстро договориться с "Сибнефтью" о разделе активов "ОНАКО". С Романом Абрамовичем легче договариваться, чем с Владимиром Потаниным?
Безусловно, в данном случае все зависит в первую очередь от желания сторон найти компромиссный вариант. В ситуации с "ОНАКО" обе компании были готовы идти на сотрудничество, поэтому процесс начался и завершился достаточно быстро и безболезненно. В ближайшее время мы с "Сибнефтью" согласуем конкретную схему консолидации активов "ОНАКО".
Ранее ТНК заявила, что Орский НПЗ пока что не будет принимать участия в этой консолидации. Насколько я знаю, это связано с договоренностью между ТНК и "Сибнефтью" о продаже завода.
Я бы сказал более осторожно. Дело в том, что, когда мы только приобрели "ОНАКО" и провели анализ ее активов, Орский НПЗ, безусловно, смотрелся не очень привлекательно. Но затем наши специалисты провели более тщательную экспертизу. И выяснили, что при инвестировании относительно небольших средств завод будет смотреться ничуть не хуже, чем все остальные активы подобного рода в России. А на фоне увеличения объемов добычи перед нами встает естественный вопрос: что делать с нефтью, где ее перерабатывать? Поэтому, я думаю, на сегодняшний день вопрос о необходимости продажи Орского НПЗ достаточно спорный. Пока что он лежит в области доосмысливания и обсуждения.
Изменение отношения ТНК к активам Орского НПЗ связано с тем, что ее владельцам удалось получить в управление 25% акций казахской компании "Актобемунайгаз" (поставщика нефти для Орского НПЗ)?
Я бы сказал, что получение в управление акций "Актобемунайгаза" - это следствие того, что мы решили не продавать завод. Если бы мы хотели продать Орский НПЗ, то занимались бы этим более энергично. А поскольку ситуация неоднозначная, нет реальных покупателей, способных заплатить адекватную цену, мы скорее думаем о том, чтобы как-то объединиться с поставщиками нефти и сделать работу завода более стабильной. Такими поставщиками являются компании из Казахстана и Башкирии, потому что именно с ними Орский НПЗ связывает транспортная инфраструктура.
У вас сейчас есть проблемы с поставками от "Актобемунайгаза"?
Проблемы возникли разово в начале года, когда казахи ходили кругами, пытались добиться распоряжения правительства об освобождении их нефти от уплаты экспортной пошлины. Но мы заняли достаточно жесткую позицию, которая нашла понимание в правительстве. Я лично несколько раз встречался с [вице-премьером] Виктором Христенко по этому вопросу, и мне удалось убедить его в том, что предлагаемая казахами схема противоречит прежде всего интересам государства. Потому что она позволяет "Актобемунайгазу" просто отправлять полученную по замещению нефть на экспорт, не уплачивая пошлины ни в Казахстане, ни в России. Теперь же казахская нефть будет поступать на российские заводы, а у российских компаний появятся дополнительные возможности для экспорта, с которого они будут уплачивать пошлину в бюджет. Хотя, конечно, у ТНК в данной ситуации есть и личный интерес. Имея на руках законодательный акт, "Актобемунайгаз" становится в гораздо более жесткую позицию по условиям поставок, а разные чиновники начинают на нас давить. Когда постановления нет, работает рынок: договорились - поставляйте, не договорились - везите куда хотите.
Правда ли, что между акционерами ТНК - "Альфа Групп" и "Реновой" - есть договоренность о том, что они не могут для себя приобретать нефтяные активы?
Есть соглашение о том, что мы не работаем на этом сегменте рынка без дополнительного согласования.
Как в ТНК относятся к тому, что "Альфа-Эко" приобрела "Петросах"?
"Альфа-Эко" соблюла все договоренности и сразу предложила нам выкупить у нее этот актив, но мы отказались. У ТНК есть интерес к Сахалину в целом, но у нас нет интереса конкретно к месторождениям "Петросаха". Они небольшие, но для управления этим активом пришлось бы отвлечь значительные ресурсы.
А что вас интересует на Сахалине?
Как и любую другую компанию, нас могут заинтересовать крупные проекты - "Сахалин-5", "Сахалин-6". Кроме того, я думаю, там будут еще многократно меняться конструкции уже созданных консорциумов. Но пока мы только изучаем этот регион, потому что ТНК - компания молодая и не имеет опыта работы в шельфовых зонах.
ТНК одной из первых заявила об интересе к конкурсу по валу Гамбурцева в Ненецком автономном округе (НАО). Но вы так и не подали заявки на это месторождение. Почему?
У ТНК действительно есть большой интерес к этому региону, но, прозондировав почву перед конкурсом, мы поняли, что там изначально существовала определенная приоритетность в отношении компании "Северная нефть". Тогда мы направили письмо [министру природных ресурсов] Борису Яцкевичу с предложением изменить порядок распределения лицензий, отдав приоритет аукционной форме. У меня с Яцкевичем нормальные человеческие отношения, и я ему все время говорил, что ситуация с валом Гамбурцева приведет только к конфликтам. Когда конкурс все же был объявлен, я понял, что мирного решения не будет. Поэтому ТНК решила просто не подавать заявку на конкурс, так как нам не хотелось участвовать еще в одном скандале - нам своих хватает. Если бы проводился денежный аукцион, мы, безусловно, участвовали бы в нем. Я уверен, что "Северная нефть" неправомочно победила и лицензию она не получит. Потому что, даже если лицензия будет подписана, за этим последует череда судов. На сегодняшний день нефтяные компании уже прошли первый этап накопления капитала, и они заинтересованы в прозрачных условиях игры.
Как ТНК удалось договориться с менеджментом "Славнефти"?
Просто [президент "Славнефти"] Михаил Гуцериев оказался на редкость милым человеком. Мы с ним сели за стол переговоров, и он согласился, что наши права по первости были недостаточно учтены. Как только все недоразумения были сняты, мы сразу перестали воевать.
И о чем вы договорились?
ТНК, как любого акционера, интересует рост капитализации компании. Те действия, которые на сегодняшний день предпринимает менеджмент "Славнефти", нас полностью устраивают. Например, они активно приобретают новые месторождения.
Разве раньше "Славнефть" отказывалась это делать? Вот Гуцериев говорил, что разногласия возникли из-за того, что вы к нему приезжали и требовали для ТНК долю в товарных потоках "Славнефти". А он вам отказал. Теперь ситуация изменилась?
(Хитро улыбается.) Я не слышал, чтобы ТНК или близкие к ней трейдеры торговали нефтью "Славнефти". Возможно, они приобретают какие-то объемы на рынке, но не думаю, что это делается специально.
А ТНК не выступала инициатором перехода "Славнефти" на единую акцию?
Нет, мы узнали об этой идее одновременно с другими акционерами "Славнефти". И поскольку программа была объявлена совсем недавно, мы пока что глубоко эту ситуацию не просчитывали. Я думаю, что в целом тенденция правильная.
В чем секрет хороших отношений ТНК с "Транснефтью"? В отличие от "ЛУКойла", "Сургутнефтегаза" или "Роснефти" у вас никогда не бывает публичных конфликтов с этой компанией.
Я думаю, что секрет заключается в том, что мы не потомственные нефтяники, поэтому проявляем большую гибкость. А у перечисленных вами компаний, возможно, существуют конфликты с "Транснефтью" на какой-то чисто человеческой основе. Потому что их руководители, как и [глава "Транснефти"] Семен Вайншток, вышли из одной касты. Может быть, в амбициозном плане им тяжело находить друг с другом общий язык. У нас с "Транснефтью" тоже часто возникают какие-то спорные вопросы. Просто мы пытаемся их урегулировать в первую очередь не в судебном порядке, а в рамках поиска каких-то компромиссных решений и путем убеждения друг друга.
Ваша компания одной из первых нашла компромисс с "Транснефтью" по новым условиям оплаты услуг по транспортировке нефти.
В этом нет ничего странного. Сначала "Транснефть" требовала предоплату по всему объему прокачиваемой нефти. Мы были не согласны с таким предложением, но пошли на переговоры. В процессе обсуждения была выработана следующая позиция. По внутреннему рынку, где нефтяной компании очень сложно, а иногда невозможно получить длинную предоплату за свою продукцию, условия "Транснефти" по оплате ее услуг остались прежними. А по экспорту, где все компании получают рефинансирование, нет никакой проблемы. И заплатить незначительную часть полученных денег за транспортировку - нет проблемы. "Транснефть" сегодня много строит. Мы, как нефтяники, в этом тоже заинтересованы. Потому что с увеличением объема добычи наступит тот этап, когда внутренний рынок будет просто залит нефтью, так как экспорт лимитирован пропускными мощностями. И нам надо приветствовать развитие инфраструктуры, а это стоит денег. Поэтому нужно искать компромисс.
Интервью Германа Хана газете "Ведомости" (5.04.2001)
