Александр Коновалов: Неизбежна ли война цивилизаций?Назад
Александр Коновалов: Неизбежна ли война цивилизаций?
Проблема предотвращения конфликтов цивилизаций или хотя бы минимизации их проявлений может быть решена только за счет реального сплочения полиэтнического социума. Историей оказались востребованы различные пути такого объединения, включая уникальный опыт сосуществования различных народов и конфессий в России
Справедливость наблюдения Ясперса об "усреднении" индивидуальности в современном мире, предпочтительности посредственности, предсказуемости поведения индивида находит подтверждение в выстроившейся в западной цивилизации системе ценностей и общих подходах к организации общественной жизни. Отношения между индивидами в социуме, между индивидами и государством настолько прагматичны, что не поощряется индивидуальность, заметно выдающаяся за рамки принятой за образец константы.
Наиболее яркого и последовательного применения эта концепция достигла в наши дни, когда за внешне благими идеями расширения контактов между людьми и государствами, повышения благосостояния, уровня безопасности скрывается доктрина всемирной глобализации, которая предполагает фактически полное уничтожение различий личностей, усредненное стремление всякого и каждого к единому для всех набору материальных (в основном) и духовных ценностей, жесткое (вплоть до физического уничтожения) подавление инакомыслия под лозунгом обороны идеалов демократии и свободы личности.
Современная западная демократия - это колоссальный сетевой мегапроект
Западная демократия и "восстание масс"
Современный западный мир материально ориентирован и эклектичен. Он впитал в себя опыт прошедших веков, образов и моделей поведения прошлого; он не желает ошибаться и стремится свести затраты на обеспечение своего существования к минимуму. В области управления массами людей посредством формирования межнациональной идеологии эта задача проявляется в провозглашении единых, доступных всякому индивиду с предсказуемым поведением целей и устремлений; общих для всех принципов и правил взаимоотношений в социуме.
Вся материальная и, что особенно страшно, духовная сфера существования личности разлагается на составляющие, претерпевающие унификацию посредством определенной обработки и в виде типовых стандартных "кирпичиков", синтезирующихся затем в новых одинаковых людей и новое универсально и безошибочно управляемое общество. Все приобретает определенные стандарты, соблюдать которые считается правильным и приличным, а не соблюдать - подозрительным. Открытое же противодействие всеобщему внедрению этих "демократических ценностей" приравнивается к посягательству на всеобщее благо, заслуживающему и требующему (в общих интересах) безжалостного уничтожения.
Происходящее выглядит логическим продолжением процессов, которые Ортега-и-Гассет в первой трети ХХ столетия именовал восстанием масс: "Сегодня мы видим торжество гипердемократии, при которой масса дей-ствует непосредственно, вне всякого закона, и с помощью грубого давления навязывает свои желания и вкусы... Масса сминает непохожее, недюжинное и лучшее. Кто не такой, как все, кто думает не так, как все, рискует стать изгоем... Мир обычно был неоднородным единством массы и независимых меньшинств. Сегодня весь мир стал массой".
Современная глобализация - не только и не столько результат торжества "восстания масс", сколько умелое направление генерируемой массами духовной энергии в нужные рамки и формы, преследующее в качестве цели предотвращение неконтролируемых всплесков этой энергии. Современная западная демократия - это колоссальный сетевой мегапроект, возродивший с учетом пережитого и обобщенного многовекового опыта умело мимикрировавший под свободомыслие тоталитаризм, подавляющий индивидуальную волю и высокотехнологичными способами ввергающий огромные массы людей в состояние унифицированного существования.
Для сохранения национальных языков и национальной культуры в России делается, скорее всего, больше, чем в любой стране Европы
"Цветущая сложность бытия" или война цивилизаций?
Стирание границ между культурами и цивилизациями в наши дни обусловлено целым рядом объективно существующих предпосылок. К их числу в первую очередь следует отнести развитие коммуникационных технологий, качество которых сегодня практически исключает возможность изолированного существования какой-либо культуры в ее лабораторно-первозданной чистоте. Не менее важным фактором является агрессивность постиндустриальной экономики, требующая комфортных условий для сильного, эффективного бизнеса и видящая наиболее простым решением вопроса унификацию норм, правил и обыкновений во всякой среде, куда крупный бизнес осуществляет свою экспансию. Унификация культур и национальной самобытности выглядит при этом неизбежной и оправданной жертвой, принесенной на алтарь "всеобщего счастья" человечества.
Такой подход в качестве одной из гипотез, вероятно, вполне имеет право на существование. В то же время презумпция его безусловного восприятия всеми адекватно мыслящими людьми, мягко говоря, преждевременна.
Сохранение ностальгии как по национально-культурной самобытности, так и по патриархальному традиционному укладу жизни, пусть и адаптированному к достижениям научно-технического и социального прогресса, является широко распространенным современным трендом, вполне имеющим возможность претендовать на сопоставимое с идеологией унификации значение. Что касается продвижения агрессивных прагматичных экономических технологий, то их напористый характер предполагает в качестве атрибута абсолютно неизбежного во все времена деления общества на преуспевших и не преуспевших по-новому осознаваемое ощущение несправедливости, испытываемое (и далеко не всегда безосновательно) не только отдельными индивидами, а целыми социальными группами, объединенными в том числе и по национальному признаку.
Сказанное приводит к довольно тривиальным выводам о потенциальном конфликте цивилизаций в современном мире и о необходимости выбора технологий для предотвращения или, по крайней мере, для минимизации проявлений этого конфликта. Такая задача может быть решена только за счет большей или меньшей степени реального сплочения полиэтнического социума как внутри суверенных государств, так и в международном диалоге. Для такого сплочения могут быть предложены различные пути, многие из которых оказались востребованы историей. В частности, история знает примеры мегасоюзов государств с достаточно высоким уровнем единения взглядов перед лицом общей опасности, как, скажем, это было в период Второй мировой войны. Однако такое сплочение, во-первых, недолговечно и, во-вторых, не оптимально, поскольку объединение против кого-то in definitio предполагает обеднение целого, оставшегося без какой-то части. Несовершенен и схожий вариант - объединение масс ради некой великой цели: такое объединение на практике подменялось в итоге персонификацией этой цели и гиперэксплуатацией значительного количества людей.
Сплочение социума: путь США и Европы
Вообще, реальное сплочение социума едва ли может претендовать на стабильность и долговечность в любом экстраординарном варианте. Зато оно может быть стабильным и долговечным на экономической основе. Примером такого союза наций и культур в варианте, характеризуемом известным выражением multing pot, служат Соединенные Штаты Америки - страна-идеология, страна-бизнес-корпорация, уникальная и почти безупречно действующая машина для зарабатывания денег. Межнациональные конфликты не возникают там, скорее всего, просто потому, что живущим в США людям не до них: они заняты активным зарабатыванием, go-getting, либо не менее активным, поставленным на широкую ногу потреблением материальных благ.
Однако даже такая уникальная система оказывается уязвимой как перед внешними, так и перед внутренними угрозами, что со всей серьезностью продемонстрировали трагические события 11 сентября 2001 года, и особенно в Новом Орлеане. Есть немало поводов для опасений, что американский колосс, объединяющий и переплавляющий нации, не сталкивается с межнациональными и межкультурными конфликтами только до тех пор, пока безупречно функционирует механизм приобретения и потребления материальных благ, и при первых признаках сбоев в его работе механизм начнет разваливаться на куски.
Еще одно направление, на котором можно обеспечить эффективное межцивилизационное сотрудничество, - это приоритетное соблюдение прав человека, предполагающее в качестве важнейших аспектов толерантность и политкорректность всякого диалога.
Взявшая после Второй мировой войны курс на всемерное обеспечение свободного и комфортного развития личности Европа на протяжении долгого времени считалась эталоном и гарантом стабильности, соблюдения прав и свобод граждан, толерантности и веротерпимости. Однако социальные катаклизмы, замешенные на межнациональных противоречиях, стали сегодня повседневным атрибутом европейской действительности, и необходимость уживаться в прочно выстроенном и чисто прибранном европейском доме с уже многочисленной, постоянно увеличивающейся, жизнестойкой и активно настроенной инокультурной диаспорой европейцы вынуждены сегодня воспринимать как долгосрочную неизбежность. Что же касается межнациональной толерантности в смысле политкорректности, то европейские события показали недостаточность простых призывов к соблюдению прав национальных и религиозных меньшинств для устойчивости межконфессионального и межнационального мира.
Толерантность как вежливая терпимость к чужеродной культуре неизбежно предполагает ее оценку исключительно сквозь призму собственных ценностных представлений, в том числе тяготеющих к стереотипам, что в конечном итоге способно приводить к подозрительному и отчужденному восприятию другого. Так, ислам в западном сознании начинает восприниматься как глобальный вызов фундаментальным европейским и атлантическим ценностям. В свою очередь в исламском мире формируется образ Запада как цивилизации, стремящейся к тотальному экономическому и политическому диктату, навязывающей сомнительные ценности массовой культуры, разрушающей культурное своеобразие и независимость стран Востока. В результате в довольно сжатые сроки проходится путь от призывов к толерантности до введения в обиход опасного термина "исламский фашизм" - quod erat demonstrandum.
При подобном подходе конфликт цивилизаций - содержание знаменитой теории американского исследователя Самуэля Хантингтона - действительно может выглядеть неизбежным. Но критическое осмысление этой теории вызывает подозрения в ее ангажированности, в том, что она призвана подвести теоретическую базу под перспективу силового способа решения проблем и противоречий. Ни экономическое доминирование, ни активное навязывание одной системы ценностей, ни силовой диктат в принципе не в состоянии обеспечить сосуществование культур, основанное на доверии, открытости и взаимопонимании.
Опыт России в построении межкультурного диалога
Долгосрочное, стабильное и справедливое сплочение как внутригосударственного, так и межгосударственного социума возможно только на основе интенсивного и эффективного межкультурного диалога. Без конструктивного взаимодействия и взаимопонимания долгое сосуществование культур и традиций невозможно. В этой связи стоит напомнить, что, по признанию многих мыслителей и общественных деятелей, в том числе западных - таких как Арнольд Тойнби и лорд Керзон, - Россия имеет уникальный опыт длительного гармоничного сосуществования различных народов и конфессий. Аналогичная оценка содержится в так называемой Поволжской декларации - итоговом документе состоявшегося по инициативе Совета Европы в сентябре текущего года в Нижнем Новгороде Поволжского форума "Диалог культур и межрелигиозное сотрудничество".
Есть основания полагать, что в проявляемом нашими европейскими партнерами интересе к опыту России сегодня присутствует значительная доля искренности. Уместно вспомнить и то, что в российской традиции "толерантность" - не просто "терпимость", но прежде всего "восприимчивость", внутреннее качество души, предполагающее восприятие других такими, как они есть, в их самоценности и самобытности, а главное - готовность открыто и добросердечно взаимодействовать с ними. В процессе взаимного общения и познания происходит органичное усвоение всего лучшего, что существует в другом. Именно такое понимание толерантности - по выражению русского мыслителя Константина Леонтьева, "цветущая сложность бытия" - имеет в нашей стране давнюю историческую основу и являет собой многовековую повседневную практику общежития этносов на территории российского государства. Благодаря традиционному исповеданию подобного подхода Россия, по сути, единственная из европейских держав заслужила доверие и расположение исламского мира, склонного и сегодня рассматривать ее в качестве адекватного посредника, моста между западной и восточной цивилизациями.
Но тут следует немедленно сделать оговорку: модель межнациональных отношений в Российской Федерации отнюдь не подлежит идеализации и не свободна от сбоев. Однако можно утверждать, что межнациональные эксцессы у нас не носят концептуального характера, а, напротив, являются следствием отступлений от только что охарактеризованной концепции. Нельзя не учитывать и того, что национальная и религиозная нетерпимость является принадлежностью разбалансированного озлобленного общества, в основном - его маргинальных групп. Адекватная культура межнациональных отношений обеспечивается совокупностью трех условий: определенного уровня и качества жизни населения, наличием социальной справедливости и приемлемым уровнем общей культуры. Выпадение или существенное ослабление любого из элементов названной триады с высокой долей вероятности приведет к огрублению отдельных индивидов и социальных групп, вплоть до их маргинализации и готовности к агрессивным экстремистским действиям.
Наконец, важнейшим условием межнационального мира выступает эффективность административной, полицейской и идеологической функций государства. Плоды разбалансированности названных условий и отступлений от проверенной веками традиции межнационального общежития мы время от времени наблюдаем и в современной России. Но это нельзя назвать "неизбежной войной цивилизаций".
Союз либерала и консерватора
Стабильность общества, накопление им всего лучшего из пережитого опыта обеспечиваются консервативной традицией. Нет ничего противоестественного, регрессивного в стремлении видеть в социуме приверженность к проверенным временем базовым гуманитарным ценностям, в склонности к осторожности по отношению к принципиально новым или радикально отличающимся от mainstream"а социальным явлениям. Консерватизм, понимаемый таким образом, а не в качестве агрессивно-тоталитарного подавления всего нового и иного, способен быть важным фактором, консолидирующим общество, в том числе в аспекте сохранения традиций межнационального диалога. Равным образом обществу не обойтись без критического взгляда на усвоенные ценности, без постоянного поддержания процесса их обновления и адаптации к современной ситуации, без интеграции в повседневный быт достижений научно-технического и социального прогресса. Этот тренд обеспечивается либеральным направлением общественного сознания. Будучи равнозначной составляющей развития общества, он также должен быть свободен от крайних проявлений: в данном случае - от гипертрофированного понимания свободы личности, прав индивида, от неправильного соотношения частного и публичного интересов.
Таким образом, консервативная и либеральная традиции органично дополняют друг друга, не вступая в противоречия между собой. Единственное, что требуется от исповедующих то или иное направление мысли - это вменяемый, неагрессивный способ формирования и реализации своих убеждений, предполагающий в том числе отказ от готовности развешивать вокруг ярлыки без попытки разобраться в сущности оцениваемых явлений, отказ от любых форм экстремизма и вообще какого-либо деструктивного поведения, имеющего явной или скрытой целью не благо общества, а собственное самовыражение.
По определению консервативна всякая проверенная религиозная традиция. При этом консерватизм наделен значительной спецификой, которая выражается в особом способе воздействия религии на психику индивида: по мере глубокого усвоения религиозных ценностей человек не отделяет их от самого сокровенного, от собственной личности, и эта часть личности становится особенно ранимой. Безразличие, равнодушие общества и государства к религиозной составляющей мировоззрения граждан, а тем более насмешка или грубая критика способны вызвать апатию, а в худшем случае - агрессию носителя религиозных убеждений по отношению к такому государству и такому обществу (что наглядным образом продемонстрировали карикатурный скандал и неосторожные высказывания Папы Римского Бенедикта XVI).
В то же время в своих адекватных адептах (а их большинство) традиционные конфессии воспитывают законопослушание, добросердечие, сдержанность, готовность к диалогу и взаимопомощи - качества, в высшей степени востребованные для сохранения межнациональной и межконфессиональной гармонии. Глубокие различия богословских систем в догматике и обрядовой деятельности отнюдь не исключают взаимодействия конфессий в социальной деятельности, тем более что в аспекте нравственного богословия, определяющего место человека в обществе, его социальное призвание, образ его взаимодействия с окружающими, традиционные для России конфессии, в особенности авраамические религии, имеют значительное сходство. Во всяком случае, от серьезных конфликтов способны уберечь элементарный такт и корректность в оценках и высказываниях при межконфессиональном диалоге.
Как многообразие культур, так и сохранение различий между ними носят исторически обусловленный объективный характер. Поэтому вместо бесперспективного стремления к унификации ценностей цивилизаций следует постоянно обновлять и оптимизировать технику и культуру межцивилизационного диалога, базируя их на взвешенности, сдержанности, уважении чужих позиций, на нормах международного права и апробированных элементах этики.
О национальных проектах и колене Вяйнямейнена
Современная национальная политика России в числе прочих направлений реализуется и в отношении культур народов финно-угорской группы, проживающих в стране. Роль этих этносов в истории становления российской государственности трудно переоценить - уже на самых ранних этапах существования нашего государства союзы славянских и финно-угорских племен были его важной составляющей. И сегодня интеллектуальный потенциал этих народов продолжает оставаться весьма значительным. В последнее время интерес к финно-угорской тематике был вызван еще и тем, что уровень и качество жизни народов финно-угорской группы, условия, созданные властями для сохранения их национальной самобытности, стали предметом акцентированного внимания наших европейских партнеров.
Хронологическое совпадение этого интереса с активизацией усилий России по защите русскоязычного населения в странах Прибалтики, конечно, неслучайно. Однако впечатляют непосредственность и прямота, с которыми европейские парламентарии, принявшие в мае прошлого года резолюцию по Республике Марий-Эл, сделали выводы чуть ли не о геноциде марийского народа. Этот документ был принят кворумом в 65 депутатов из 700 с лишним действующих, и основан он на докладе венгерского профессора-филолога Яноша Пустаи по итогам его ознакомления с социально-экономической и общественно-политической обстановкой в Марий-Эл. При всем уважении к ученому, его выводы носят тенденциозный характер и, очевидно, вырваны из контекста общей ситуации в стране, демонстрируя непонимание этой ситуации и, вероятно, нежелание ее понимать. На самом деле для сохранения национальных языков и национальной культуры в России делается, скорее всего, больше, чем в любой стране Европы. Для последней проблема исчезновения национальной самобытности этнических групп по-прежнему остается актуальной, несмотря на то, что в целом ассимиляция европейских этносов произошла в массовом порядке много лет назад: едва ли кто-то из европарламентариев сейчас вспоминает о существовании в Европе бургундов, лангобардов, бретонцев и т.д. В непосредственной близости от Европарламента умирает, по сути, без какой-либо системной государственной поддержки эльзасский язык, и никого это всерьез не беспокоит.
Поверхностность представлений наших оппонентов о реальном положении дел в современной России и несостоятельность предъявляемых ими претензий продемон-стрировали как прошлогодний традиционный международный конгресс финно-угроведов, прошедший в Йошкар-Оле, так и состоявшиеся в конце сентября - начале октября текущего года презентация финно-угорских культур Поволжья в Европарламенте и ПАСЕ и заседание интергруппы Европарламента по вопросам национальных меньшинств.
Искренний и непредвзятый подход должен базироваться на понимании причин объективно существующих проблем. А таковыми являются как общие ассимиляционные и глобализационные процессы современной цивилизации, так и наследие советского и "перестроечного" периодов для России в виде неэффективно организованной системы хозяйствования. Основная тяжесть последнего сегодня приходится на село, где в силу исторических причин оказалось сосредоточено в основном финно-угорское население. Все эти проблемы государство пытается преодолевать сегодня в рамках национальных проектов.
Главное, на чем должна основываться государственная национальная политика, - это стремление всемерно повышать качество жизни населения, представителей всех народов России, обеспечивая уважительное и бережное отношение к сохранению самобытности национальных культур, понимание того, что полиэтничность при правильном подходе к ее восприятию - это не проблема современной России, а ее серьезная преференция. Меры тут должны быть современными и эффективными, направленными на интеграцию достояния этих культур в сегодняшний жизненный уклад - не в виде этнографических экспонатов, покрытых музейной пылью, а в качестве адекватных и самодостаточных ценностей. Именно через создание условий для экономической, общественной и творческой активности населения, а главное - через общероссийскую интеграцию - сегодня вполне реально обеспечить сохранение и развитие национальной культурной самобытности народов России.
Примеры применения самых современных экономических и социальных технологий, не только не мешающих развитию национальных культур, но и способствующих этому развитию, мы можем наблюдать в Чувашской Республике, республиках Татарстан и Башкортостан. Национальная самобытность давно перестала быть в этих регионах самодостаточным символом, поставленным во главу угла, а рассматривается как важный аспект общероссийского достояния, обеспечивающий в совокупности с другими факторами перспективу развития национальных республик в составе российского государства.
Финно-угорская культура, как и культуры других народов многонациональной России, а также осознание своей национальной идентичности призваны сегодня стать дополнительным источником развития и преуспеяния российской государственности, субстанцией для творчества, подобной трем волшебным яйцам на колене плавающего в праокеане Вяйнямейнена из эпоса "Калевала". Именно такой подход - сохранение и развитие национальной самобытности народов России ради их взаимообогащающего добрососедского существования, а не ради изоляционизма и дезинтеграции - формирует единственно возможную и востребованную модель национальной политики России.
"Эксперт Волга" No26(30) / 16 октября 2006
http://www.pfo.ru/?id=10209
