Шабанов Александр Александрович:`Нужно инспектировать все `пороговые` страны на предмет наличия у них оружия массового поражения`Назад
Шабанов Александр Александрович:`Нужно инспектировать все `пороговые` страны на предмет наличия у них оружия массового поражения`
Я не буду фантазировать. Ситуация слишком реальна, и заниматься фантазиями сейчас времени нет. Я глубоко убежден, что бессмысленно обсуждать, война будет или не будет. Военная операция будет. И обсуждать надо, что делать нам, России, в этой ситуации, во время и после военной операции. Операция может быть разных форматов, короткая или длинная, в зависимости от сопротивления иракского народа, и воздействия мировой общественности после ее начала. Сценарий, который официально высказал МИД и президент, говорит о том, что будет сделана попытка остановить военную операцию силами к этому времени уже, может быть, абсолютно несостоятельной Организации Объединенных Наций, в случае если операция начнется без решения Совбеза.
Но, что делать России в этой ситуации? Правильный и абсолютно банальный ответ на этот вопрос заключается в том, что Россия должна выстраивать свою внешнюю политику в соответствии с внутренней политикой. А для этого должны быть абсолютно ясны цели, установки и направления последней. Как должна развиваться Россия? Вот если бы тут была ясность, я мог бы уверенно сказать, что необходимо сделать. Но поскольку этого нет, то и во внешней политике ясности нет, а есть нарочитая неясность. В этой ситуации Россия, по меткому выражению одного высокопоставленного российского дипломата, обречена играть роль этакого блуждающего форварда, который играет то на одном континенте, то на другом, но не пропускает пока мячи в свои ворота.
Какова наибольшая опасность после окончания военной операции? Как будет устроен Ирак, как будут работать оккупационные власти? Это все неинтересно. Как пойдут экономические процессы? Всем понятно. Что дальше ждать мировому сообществу? С моей точки зрения, об этом осторожно говорилось уже не раз, а дальше надо ждать резкой эскалации нарушения договора о нераспространении оружия массового уничтожения. Ростки этого появились. Пхеньян не просто так стал заниматься изготовлением атомной бомбы, хотя он задыхается без энергии. Иран уже глухо сказал об этом. Доктрина ядерного сдерживания, которую отбросили США, будет взята на вооружение малыми членами ядерного клуба. Пусть они имеют 5-6 боеголовок. Не самое главное - применить их. Самое страшное - угроза применения этих боеголовок. Если угроза есть, то 10 раз подумаешь, прежде чем попытаешься силовым путем изменить режим, политику, личность диктатора или озаботишься другими радикальными устремлениями. Вот в чем самая главная опасность.
Почему я делаю акцент на этой проблеме. Вы знаете, что Россия подписала в мае прошлого года договор о так называемом сокращении стратегических ядерных потенциалов. Я ученый, и знаю, что такое потенциал, я понимаю, что такое потенциал, но там идет речь просто о вооружениях. И, однако, было сказано "потенциал". Теперь я понял, почему там было написано "потенциал". У меня в руках текст перевода резолюции Сената, который 6 марта ратифицировал этот договор и предложил его на подпись президенту. Самое главное в нем - заявление Сената. Я хотел бы подчеркнуть, что в нем есть два намерения, которые в Сенате выражены и которые не были предметом обсуждения в мае месяце.
Во-первых, он возвращается к резолюциям о ДОВСЕ в Европе, которая касается обычных вооружений и договора о ракетах средней и малой дальности, одобренном Сенатом в 1998 году. Но самое главное другое, четвертый пункт, я процитирую его целиком: "Признавая те сложности, с которыми Соединенные Штаты Америки столкнулись (очень хороший глагол - где и когда?) при установлении точных количеств нестратегических ядерных вооружений, имеющихся в Российской Федерации, а самое главное, уровня безопасности этих вооружений, Сенат призывает Президента привлечь Российскую Федерацию к выполнению следующих планов". И тут, может быть, не очень точный перевод с английского языка нам дал МИД, но это довольно императивное выражение резолюции сената, и там обычная вещь - "мы должны быть полностью уверены в полном учете и безопасности нестратегических ядерных вооружений, имеющиеся у другой стороны". И второе, "предоставить Соединенным Штатам Америки (это к президенту обращение) или другим странам (может быть Япония) обеспечить точный учет и безопасность нестратегических ядерных вооружений".
50 лет Советский Союз и Соединенные Штаты Америки не выходили на эту тематику. Были разговоры о ракетах средней дальности, но о ядерном оружии прямого столкновения, вооружениях армейских, крупных подразделений военно-морского флота, - об этом разговора не было. Это то оружие, которое может быть только у стран, перешедших порог научно-технического развития определенного уровня, поскольку это оружие малого размера, имеющее малую критическую массу. Это плутоний и калифорний. Тот, кто разбирается в подобных вещах, без труда поймет, что подобного оружия не может оказаться у пороговых стран.
Это станет главной задачей Америки и ее союзников. И естественно, искать будут в России. И тогда логична ситуация, что могут чего-то не найти, а потом сказать, что объявилось что-то в Южной Америке, то ли где-то еще, и мы хотим провести полную регистрационную проверку. Это главное. Это будет главная цель.
Как вести России в этой ситуации? Соединенные Штаты будут втягивать нас в переговоры по этому вопросу. Мало того, я думаю, что в этих условиях необходимо взять инициативу в свои руки. В мире есть минимум 15-20 так называемых "пороговых" стран, которые могут иметь оружие массового поражения, в том числе и ядерное. И никто не хочет определить общий подход к этому. Россия должна выступить с инициативой проверки наличия и уровня доступности оружия массового поражения, то есть ядерных ракетных носителей, в "пороговых" странах. В первую очередь, это надо сделать на Ближнем Востоке. Любые предложения по этому поводу отвергаются с ходу, и только по одной причине - США будут блокировать любую инспекцию на Ближнем Востоке (в Египте, Иордании), потому что есть Израиль. Эту задачу необходимо решать мировому сообществу.
