"Мы пережили два дефолта..."
Нет особой нужды представлять нашим читателям Александра Яковлевича Лившица. Министр финансов, заместитель руководителя Администрации Президента России по экономическим вопросам и другие ключевые должности. Которые он занимал в последнее время, укрепили его авторитет как одного из ведущих экспертов. Сегодня президент фонда "Экономическая политика", доктор экономических наук, профессор Александр Лившиц отвечает на вопросы экономического обозревателя "МГ" Ивана ИВАНЮКА.
_ Александр Яковлевич, что представляет собой возглавляемый вами фонд? Чем он занимается?
- Фонд очень небольшой. Работают в нем всего несколько человек. Мне, собственно говоря, особенно никто и не нужен. Я по натуре не колхозник, скорее хуторянин. И всегда им был, с детства. Фонд делает на полгода вперед ежемесячные прогнозы экономической и политической ситуации в России. Аши данные получают все, кто ими интересуется.
- Расскажите, что все-таки произошло 17 августа прошлого года?
- В этот день, в восемь тридцать утра, я имел разговор с одним из руководителей Администрации, который сообщил мне, что принято ныне известное всем решение. Я сказал: "То, что вы хотите сделать, а практически уже сделали, - катастрофа для России, последствия которой вы себе даже не представляете. Это будет другая страна". Еще сказал, что не поздно все отменить. Мне ответили, что решение принято. Тогда я заявил, что с Президентом честно работал шесть лет, но в этой ситуации прошу об одном: увольте меня до того, как объявите об этом публично. В 10 часов утра информационные агентства передали информационное сообщение...
- Таким образом, все решали полтора часа?
- Вряд ли. Скорее, я опоздал на несколько дней. 14 августа мною был направлен срочный доклад президенту, где был другой вариант выхода из сложившегося положения. Ко мне он вернулся уже после моего увольнения - канцелярия ведь продолжала работать. На нем были пометки Президента и поставлено число: 16 августа, воскресенье.
- То есть, Ваши предложения изучались, но решено было по-другому?
- Когда говорят председатель Центробанка, премьер-министр, как глава государства может им не верить? Естественно, их мнение перевесило мой голос. Расширим, мол, немного рублевый коридор... Я защищать их позицию не имел права, врать, говорить, что все правильно сделано. Вот и ушел. А в экономике произошла настоящая катастрофа, и ее последствия мы еще будем чувствовать несколько лет. Я думаю, что именно этот кризис самым негативным образом сказался на здоровье Президента.
- Скажите, а вы чувствуете свою ответственность за все. Что делалось раньше? Проблемы ведь накопились не сразу.
- Можно говорить все, что угодно, но 1997-й, начало 1998-го были годами низкой инфляции. Цены в магазинах были практически постоянными. Тяжелейшими трудами доставался этот рубеж. Может, были какие-то ошибки, но, главное, оставался стабильным курс доллара, в пределах 6 рублей, и Банк России обещал его держать до 2000 года. Теперь во многом приходится начинать сначала.
Что удалось сделать новому правительству? Оно остановило войско, которое панически бежало с оставленных рубежей. Никто сейчас почему-то не ставит вопрос: куда мы могли добежать? Какая могла быть инфляция? Индонезии в сходной ситуации люди выходили на улицы, громили магазины и банки.
Мы остановились на рубеже, очень похожем на 1994-95 годы, то есть оказались отброшенными на четыре года назад.
- Как, на ваш взгляд, будут развиваться события?
- Сейчас, я считаю, возможны четыре пути. Первый сценарий - под названием "Откат". Пока особых признаков движения вспять нет, хотя этот вариант я, к сожалению, полностью не исключаю.
Вариант номер два: форсированным маршем выйти на рубеж 1997 года таким же способом, каким шло предыдущее правительство. Этот сценарий я для себя называю "Либеральный". Вероятность его равна нулю. Нет ни политической воли, ни сил, ни условий для его реализации.
Третий вариант - "Консервативный". Представьте, что поезд остановился на станции. Человек отдернул занавеску, видит вывеску "1995 год". Лег спать. Проснулся, отдернул занавеску - опять 1995 год.
- А наш брат журналист в это время изображает движение вперед...
- Да, шум, гам - все, как положено, а на самом деле стоим на одном месте. Я должен признать, это очень похоже на то, что происходит.
Сценарий четвертый и последний, условное название "Развилка". Что он собой представляет? В принципе, с точки зрения стратегических целей, нынешнее правительство не отличается от правительства Черномырдина. Оно хочет низкой инфляции, нормального бюджета, начала экономического роста. У Черномырдина были те же заявления. Но поскольку сценарий номер два, либеральный, полностью исключен, нужно к этим целям двигаться собственным путем.
- Это ваш вариант?
- Да, это мой вариант. Какие-то элементы его можно наблюдать в том, что делается... Кстати, главный параметр варианта номер три, стояния на месте - это 80 процентов инфляции. В 1995 году, правда, было 130. Но для экономики это одинаково плохо, безумно много. А вариант номер четыре может вывести на инфляцию где-то 50 процентов в год. Четвертый вариант подразумевает сохранение бюджета развития, других новшеств, которые привнесены. Их очень многие либералы ругают, а я бы не стал. Дело в том, что в 1999 году инвестиции будут либо из бюджета, либо их не будет вообще, за исключением, может быть, двух-трех компаний типа "Газпрома", где хоть каике-то деньги есть. Иностранцы не придут - прибыли нет. Кредитов банков нет по причине отсутствия самих банков, они все на мели. Единственное - четвертый вариант надо осуществлять в рамках ответственной денежной и бюджетной политики. Гораздо более ответственной, чем нынешняя. В январе-феврале, правда, все было не так уж плохо. Центральный банк не проводил эмиссию, следствие этого мы видим в низкой февральской и мартовской инфляции.
Но окончательный переход на четвертый вариант не совершен, и вероятность такого перехода очень невысокая. Более вероятен третий вариант, при этом задача правительства упрощается - не допустить ухудшения ситуации и в этом виде довести экономику до выборов. Новому Президенту сдать на руки хозяйство и сказать: все, что могли, мы сделали.
- Александр Яковлевич, а что все-таки можно было бы сделать, чтобы улучшить экономические параметры? Почему в марте опять началась инфляция?
- Все очень просто. Инфляция началась потому, что деньги кончились. На январь у Минфина, говоря русским языком, была заначка еще с декабря. Он без центрального банка сумел по минимуму все профинансировать. Что бы я сделал? Безусловно, внес бы поправки в бюджет. Если мы обсуждаем всерьез поправки к Конституции, то почему поправки к закону о бюджете считаются каким-то грехом? Закон конечно, важный, но это всего лишь закон. Могу сказать. Какие поправки. Увеличить профицит хотя бы до 2,5 процента. Ввести в действие программу экономии государственных расходов в разумных формах. Определить источники покрытия внешнего долга во втором квартале.
А в целом я бы назвал нынешний бюджет типичным бюджетом года выборов. Ну, скажите на милость, зачем наши депутаты сделали целый блок из четырех статей, в центре которого стоит 108-я статья? Они посвящены одной-единственной теме - дележу дополнительных доходов федерального бюджета. Велись ожесточенные дискуссии, закончившиеся тем, что разделили их по получателям.
Спрашивается, на какие средства делается расчет? Если делят дополнительные доходы, значит, инфляция будет очень большой? Что может быть хуже для нагнетания инфляционных ожиданий? Да еще депутаты записали открытым текстом, что эти дополнительные доходы появятся, если инфляция и курс рубля отклонятся от запланированных в бюджете.
- Давайте вернемся к внешнему долгу. Насколько критическим для нас является вопрос новых кредитов у Международного валютного фонда?
- Момент критический по простой причине: после падения рубля внешний долг стал очень дорогим в рублях. Я тоже платил эти долги, когда был министром финансов. Это было тяжело, но это не было неподъемно. Сейчас это стало важнейшей проблемой для страны. Выплатить весь долг, который приходится на 1999 год, - 17,5 млрд. долларов - технически невозможно. Речь идет о 80 процентах расходов федерального бюджета. Ни одна страна мира, ни одно правительство не в состоянии решить подобную задачу. Это означает, что мы пережили не один дефолт, а уже два. Первый, по внутреннему госдолгу - 17 августа, второй по долгу бывшего СССР в тот день, когда Президент подписал закон о бюджете. В бюджете нет денег для полной оплаты долга бывшего Советского Союза ни Парижскому клубу кредиторов, ни Лондонскому. Теперь у России остался последний рубеж - собственно российский внешний долг. Вот от него нельзя отступать ни при каких условиях. Для того, чтобы выплатить этот долг, нам нужны внешние кредиты. По простой причине: у правительства валюты нет, а во втором квартале надо выплатить 4,6 млрд. долларов.
- Скажите, а что реально можно сделать с долгом СССР?
- Его нужно реструктурировать. Частично списать, в десять ближайших лет мы расплатиться не сможем. Проблема в том, что кредиторы не действуют поодиночке. У них есть командир - Международный валютный фонд. Так выстроена мировая финансовая архитектура. Кстати, еще осенью были иллюзии, что мы можем отдельно договориться по долгам бывшего СССР, а МВФ послать куда подальше. Ничего из этого не вышло, я с самого начала говорил: не теряйте времени, они все будут оглядываться на Международный валютный фонд. Ругаться с МВФ может только страна, обладающая двумя признаками: либо у нее нет внешнего долга, либо он есть, но сеть и много денег. В России нет ни первого, ни второго.
В чем главная ошибка валютного фонда в отношении нашей страны? МВФ слишком любил Россию и слишком много ей прощал, давал нам деньги под большой дефицит бюджета, плохой сбор налогов, видя громадную доходность на рынке ГКО. В результате мы получили 17 августа.
- Но ведь политика МВФ не оправдалась и в других странах. Сейчас все больше говорят об ошибочности самой идеологии кредитования...
- Не совсем так. У нас все же были особые условия. А что касается МВФ, то, действительно, после кризиса в Юго-Восточной Азии, Бразилии, России он утратил право быть как бы суперрейтинговым агентством мира. Раньше считалось, что если фонд одобрил программу, то можно в эту страну идти, вкладывать деньги. Конечно, он подорвал свою репутацию.
А почему такие проблемы возникли у нас сегодня с Международным валютным фондом? Вот говорят, что Маслюков не умеет договариваться. А дело не в Маслюкове. По-моему только в последние дни стало преодолеваться взаимное непонимание. Мы хотели, чтобы к нам относились так же, как и раньше. Я представляю чувства тех, кто участвует в переговорах с МВФ. Раньше давали под плохой бюджет кредиты, а теперь нет. Где логика? Они говорят: верно, но год назад у вас не было 17 августа. У валютного фонда, к сожалению, свои иллюзии - мол, Россия должна выполнять то, что обещала год назад. Что, конечно же, невозможно: финансовая катастрофа перевернула все на свете. Понадобилось полгода для избавления от взаимных иллюзий. Если будет договоренность с валютным фондом, то появится шанс получить кредиты у Мирового банка и у Японии, а это около двух миллиардов долларов.
- А если не удастся?
- Эти деньги уже считанные. Они обещаны шахтерам, частично - военным. Если мы их не получим так, то придется печатать. В марте Минфин напечатал 7 миллиардов, он признал сам. Это один из мощных факторов того, что доллар подорожал в последнее время на целый рубль. А что с ним будет, если напечатать 45 миллиардов? В бюджете у шахтеров 5,6 млрд. рублей, премьер обещал им 12. Где взять недостающие 6,4 млрд., если не даст Мировой банк? Придется эмитировать. Значит, вырастут цены.
Еще сложнее обстоят дела с реструктуризацией долгов бывшего СССР, здесь еще есть остатки иллюзий, судя по заявлениям. Мол. Стоит договориться с валютным фондом, как нам скостят долги. Рискну спрогнозировать, что решение будет приниматься только после лета 2000 года. Проблема будет решаться с новым Президентом.
- Сейчас многие коммерческие банки хранят свою валюту на счетах в ЦБ. В связи с этим появились прогнозы, что государство в какой-то момент может ее "национализировать". Скажем, для расчетов по внешним долгам. Возможно такое?
- Я считаю, что у населения сейчас осталось последнее - их доллары. Если начнете отнимать их, люди точно выйдут на улицы. Я бы сказал так: не трогайте человека за доллар, не берите за живое. Надо договариваться с валютным фондом.
- А почему мы плохо собираем налоги?
- Из-за бартера, в основном. Нечего собирать. Всякие расчеты натурой, зачеты - очень опасная штука. В феврале собрали 14,8 млрд. рублей. Это примерно столько же, сколько было год назад, но цены за это время выросли в два раза. Где деньги? А чтобы выполнить бюджет, надо каждый месяц собирать по 22 млрд. рублей. Я очень опасаюсь за апрель, велика вероятность. Что инфляция вырастет. Вряд ли, конечно, будет процентов 10, но не 4. Очень много факторов действует.
- Политические факторы вы учитываете?
- Поверьте мне, все это россказни. Вот говорят, что история с генеральным прокурором Скуратовым повлияла на курс доллара... Рубль упал из-за того, что была выброшена в обращение большая денежная масса. Или вот Геннадий Васильевич Кулик придумал занять 10 млрд. в Сбербанке для лизинга сельхозтехники. Валютный рынок такое почувствует сразу.
- Рискнете дать точный прогноз инфляции на апрель?
- Не менее шести процентов. Если будет меньше, то я откажусь объяснять. Значит, я чего-то не понимаю в этой жизни.
Опубликовано "Мужская газета" No 3 1999 г.
Док. 340820
Перв. публик.: 19.03.99
Последн. ред.: 19.07.07
Число обращений: 235
Иванюк Иван Иванович
|
