Иван Дмитриевич, вчера Дума приняла поправки к законам о Коституционном суде, о судебной системе и о статусе судей. Теперь остается пройти Совет Федерации. В Думе вокруг этих законов было достаточно много споров. Стоит ли ожидать проблем в Совете Федерации?
Никаких проблем от Совета Федерации я вообще не ожидаю ни по каким законам, поддержанным правительством. То есть, Совет Федерации превратился в совсем незначительный орган. Единственная его функция - если Дума что-то проведет из того, что не нравится президенту, и что ему не хочется ветировать, то ветировать эти законопроекты будет Совет Федерации. Никаких других функций у него я пока не вижу.
Как же теперь будет выглядеть наша судебная система? Она станет существенно лучше, или принятые законы все же сырые?
Есть проблема зависимости судей от неких сил, и есть проблема зависимости судей от власти. Я сам в судах участвовал, когда меня признавали негражданином республики Татарстан и не давали избираться, была такая история. В паспорте прописка казанская, а мне говорят, нет, ты живешь в Москве, в Государственной Думе, ты не наш гражданин, не имеешь права избираться ни в президенты, никуда. И, кстати сказать, суды все, включая российский, так и признали. Сначала суд в Татарстане, а затем и российский Верховный суд признал, что, да, я никакой не гражданин Татарстана и не имею права участвовать в выборах. Плюс, моя команда очень много для людей судится по избирательным законам, по экономическим законам. Поэтому я эту систему достаточно хорошо знаю и смею утверждать, что там самая главная ее проблема - это сильнейшая зависимость от власти. Грубо говоря, звонка Шаймиева достаточно, чтобы любые татарские суды приняли такое решение, какое нужно президенту. Я не в укор ему говорю - просто как факт. Вообще говоря, в ту пору и Верховный суд так же действовал. Достаточно было сильному губернатору позвонить в Верховный суд, и решение было бы такое, какое ему нужно, за редким исключением. Зависимость от исполнительной власти сильнейшая, и она сохранилась.
Что предлагалось в основе своей в этой реформе? Исходя из соображений, что судья должен отвечать перед народом, перед судом, если он вдруг попал в зависимость от денег, предлагалось резко усилить его зависимость от исполнительной власти, то есть отдавать под суд через прокуратуру, существенно упростить отдачу под суд судьи. Так же были и некоторые другие моменты, которые усиливают зависимость суда от исполнительной власти. То есть, уменьшают его независимость. Поэтому я считал, что принципы этой реформы в основе своей неверные, потому что ключевую проблему сильнейшей зависимости суда от исполнительной власти они не только не решали, но и усиливали эту зависимость.
Тем не менее, в этих законах было довольно много хорошего. В части, например, ареста гражданина без суда и следствия по нынешней системе. Теперь решение суда должно быть на то, чтобы арестовать любого гражданина. То есть, были и хорошие моменты, соответствующие, так скажем, мировым демократическим тенденциям. Хотя в целом, еще раз подчеркиваю, я считал, что реформы эти не направлены на решение ключевых проблем.
Дума частично эту проблему по усилению зависимости от исполнительной власти откорректировала. В законе сохранилась почти старая, немножко измененная система отдачи судей под суд. Поэтому я думаю, что вполне удовлетворительные документы вышли из стен Государственной Думы, хотя ничего кардинального в этой реформе в результате и нет.
А с вашей точки зрения, что нужно сделать в наших судах, чтобы это поспособствовало благоприятному предпринимательскому климату в России, что бы суд нормально функционировал?
Тут надо зафиксировать, что я более или менее хорошо знаю арбитражную систему, в силу того, что я занимаюсь законом о третейских судах, занимаюсь экономическими законами. Но я все-таки не считаю себя профессионалом в части уголовно-процессуальной.
Но вот когда арбитражную систему берешь, начинаешь рассматривать суть проблем, которые в ней возникают, то оказывается, что там все просто. Была советская система, в ней был какой-то арбитраж, было примерно 100 тыс. субъектов, которые могли в этот арбитраж обращаться. Теперь количество потенциальных спорщиков выросло в 10 раз, как минимум. Соответственно количество споров между ними по законам кибернетики должно вырасти в 100 раз. Даже если бы у нас система оставалась советская, то число споров просто по количеству субъектов должно вырасти раз в сто. Но в сто раз экстенсивно старую систему невозможно расширить. Это вещь невероятная, невозможная, нереальная. Это значит должны какие-то качественно новые шаги предприниматься. Один из них - это третейские обязательства. То есть, я не говорю, что это все проблемы снимает, но, тем не менее, это перевод значительной части споров в упрощенную процедуру. Если два человека договорились, что третий их рассудит, то, как рассудил, так и до свидания. Это массированная система решения многих споров, может быть, не очень значимых.
Закон о третейских судах правительство блокирует уже года три. То есть, я его сделал, провел через первое чтение, но, к сожалению, дальше вот не могу. Сейчас вроде бы позиция администрации президента меняется, они хотят его поддержать.
Если вернуться к общей судебной системе, то там, думаю, картина точно такая же. То есть, количество споров и спорщиков выросло, может быть, не в сто раз, как в экономической сфере, но тоже на порядок. И понятно, что, просто экстенсивно расширяя, давая большую зарплату судьям, проблем не решишь. Там тоже должно что-то качественно новое появляться. Допустим, дифференциация споров, и передача их части на какие-то упрощенные процедуры. Кстати, элементы этого содержатся, по-моему, и в принятых законах.
29 ноября 2001
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=18064
Док. 340738
Перв. публик.: 19.01.02
Последн. ред.: 19.07.07
Число обращений: 212
Грачев Иван Дмитриевич
|
