Иван Дмитриевич, сегодня в Госдуме рассматриваются альтернативные законопроекты, посвященные проблеме национализации. Один из них Ваш. Авторами еще двух законопроектов являются Жириновский и Шандыбин. Почему этот вопрос, немаловажный для России, приобретает такие гротескные формы? Рассмотрение серьезного вопроса может превратиться в фарс.
Относительно Шандыбина и Жириновского все просто. Это люди, которые перебиваются заявлениями. То есть, это не работники, а люди, которые делают на этом свою политику. Не на результатах, не на законах, которые прошли через Государственную думу, а на каких-то заявлениях, по возможности тиражируемых в средствах массовой информации. В связи с этим, естественно, они и законопроекты делают жесткого, одиозного характера. Это, отчасти, было мотивом, по которому я вмешался в эту историю. Потому что не все западные инвесторы понимают особенности работы Жириновского и Шандыбина, когда такие законопроекты о национализации появляются. С учетом того, что большинство западных инвесторов понимают, что национализация частичная в России будет, более того, они видят, что национализация частичная идет в разных формах, я предложил свой законопроект.
Например, мы видим по авиационному комплексу, что там в неявной форме государство пытается вернуть, прибрать к рукам авиационные заводы. И, естественно, потенциальных западных инвесторов такого рода законопроекты, типа подготовленных Жириновским и Шандыбиным, сильно пугают.
То есть, такие гротескные формы идея приобрела потому, что исходными авторами были такие специфические люди как Шандыбин и Жириновский.
Но, тем не менее, у большинства реальных инвесторов и российских и западных есть понимание, что частичная национализация в России будет необходима. Потому что в рамках приватизации было наломано дров, и все это видят. Потому что, если есть закон о приватизации, то, вообще-то говоря, для нормального регулирования должен быть парный закон о национализации. И если этот процесс неизбежен, то инвесторы хотели бы видеть его железным, законным, упорядоченным, заданным законом. Собственно, исходя из этой идеи, я начал работать над законопроектом "Об обращении в федеральную собственность имущества граждан и юридических лиц", так, по-моему, он называется, а по факту о национализации.
Что мы хотели сделать? Мы хотели, во-первых, зафиксировать, что да, национализация возможна, но это явление исключительное, связанное только с какими-то стратегическими проблемами страны. Надо зафиксировать, что национализация обязательно возмездная, и возмездность эта определяется участием независимых профессиональных оценщиков. Национализируются комплексы в целом - нельзя, например, у одного собственника 30% акций отобрать, а остальным оставить. Это нужно, чтобы тем самым закон о национализации не использовался для передела собственности. Здесь же зафиксировали, что, если вдруг государство национализирует, а потом надумает приватизировать, что опять-таки не исключено в рамках борьбы за передел собственности, то первым на очереди будет тот, у кого отобрали, он имеет первоочередное право себе забрать собственность.
То есть, мы постарались защитить права собственника всеми возможными способами. Ну, в частности, зафиксировали, что инициирование процесса национализации идет не правительством, не внутри правительства, а через специальные законопроекты, отдельные по каждому крупному объекту, который национализируется в федеральную собственность.
Но, тем не менее, ни один из альтернативных законов не получил одобрения и рекомендации к принятию. Почему?
Моя точка зрения довольно простая. В рамках закона о приватизации мы видим, что правительство постаралось полностью публичную власть, представительную власть отстранить от процесса приватизации. Мне кажется, что они такими же примерно мотивами руководствуются и в процессе национализации. Например, они два приема уже применяют для национализации неявно. Первый прием, это для авиационных предприятий такой расклад. При приватизации якобы не были учтены интеллектуальная собственность и еще кое-что, затем эта интеллектуальная собственность произвольно оценивается, и говорится, что на этом предприятии у нас в связи с этим, допустим, контрольный пакет акций. А вы как хотите! Или аналогичный прием используют: они говорят, что все долги предприятия бюджету в принудительном порядке сами выплатили. Далее эта сумма превращается в пакет акций и получается контроль государства на вашем предприятии.
Первый вариант юридически очень сомнителен, а второй должен иметь хорошее обоснование, а не явочное, как это происходит сейчас. Должен быть закон, который позволяет или не позволяет таким образом действовать.
По факту идет процесс национализации, но он идет закрыто, внутри правительства, и приводит, конечно, к переделу собственности. Я думаю, что это желание естественное для исполнительной власти - исполнительная власть в этой связи всегда думает, что законодатели только мешают им работать, что они сами, втихаря гораздо лучше и эффективней все сделают.
Правительство хотело бы своими собственными внутренними решениями, не законными, а опирающимися на неопределенность, решать вопросы по определенным предприятиям, не связывая себя законами.
Но такая ситуация долго продолжаться не может.
Сложный вопрос. Пока мы видим, что тенденции именно такие, и они не меняются. Можно пять базовых законов назвать, которые бы порядок в госсобствености установили, это закон о казенных предприятиях, закон об унитарных предприятиях, закон о госпакетах акций, закон о приватизации, закон о национализации. Этот пакет из пяти законов базовый для порядка оборота госсобственности. Так вот мы видим, что только закон о приватизации приняли, и то только в варианте, когда никто ничего не видит, а правительство все само решает.
18 января 2001
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=19206
Док. 340650
Перв. публик.: 19.02.02
Последн. ред.: 19.07.07
Число обращений: 223
Грачев Иван Дмитриевич
|
