Иван Дмитриевич, уже в будущем году при бюджетном планировании будут использоваться методы бюджетирования, ориентированного на результат. Какова ваша оценка этой реформы, насколько она эффективна, и готова ли Россия к переходу на такие принципы бюджетирования?
Я считаю эту затею абсолютно нереалистичной. Я думаю, что это сродни измерениям экономических эффектов, которые осуществлялись в Советском Союзе. Когда не могли придумать рыночные механизмы измерения эффектов от внедрения новой техники, от науки, придумали всякие коэффициенты. Подсчеты коэффициентов, книжки были толстые, где пытались исчислить этот самый экономический эффект. Поскольку я был изобретатель, то я себе таким образом считал вознаграждения, и помню, что результат зависел от бухгалтера и другого руководства предприятия - сколько они могут выделить, столько и насчитываешь. Вообще, диапазон расчетов там колебался в сотни раз в ту или иную сторону. Можно было сделать в сотни раз больше, или в сотни раз меньше.
Я полагаю, что это вещь, применимая в редких случаях. Мы говорим, что этот план оказался несостоятельным - почему? Потому что он не мог исчислить разумную цену всему на свете. Поэтому необходимо было задействовать рыночные механизмы, которые делают статистики, что-то такое вычисляют - рыночную стоимость вещей. Что происходит дальше? Принципиально исчислимые вещи, таким образом, отбирает себе рынок, рыночный механизм. А там, где рыночные механизмы не проходят, то остается в рамках государственного управления, государственного регулирования. Но сама сложность задач вычисления - это даже для рынка наиболее трудная задача, и она остается в руках государства, в руках его регулирующих систем. Поэтому надеяться, что там можно все это существенно уточнить и исчислить, нет никаких оснований.
Те же результаты фундаментальной науки. Надо вкладывать в фундаментальную науку? Надо. А как исчислить хорошо ли, эффективно ли она работает? Никак, потому что научное сообщество сможет более-менее разумно сориентироваться, а все остальные вообще не смогут оценить их результаты. То же самое, я думаю, будет происходить в любой серьезной отрасли, которой должно заниматься государство - в культуре и искусстве, в здравоохранении, образовании, - везде чрезвычайно трудно определить целевые параметры. Поэтому я думаю, что по большинству позиций эта затея абсолютно безнадежна.
Есть у нас в руках результаты административной реформы, уже год прошел. Была затеяна административная реформа из неких общих соображений, что хорошо бы разделить контрольные, правоустанавливающие и правоприменительные функции. И что получилось в результате? В результате - бардак, хаос, система работает хуже, чем раньше. Потому что исходная позиция - что можно взять и революционным образом изменить систему, которая есть живой организм, которая жила, приспосабливалась как-то к системе управления - это абсолютно неверная позиция.
И здесь то же самое - пытаются революционным образом изменить систему управления расходами, которая, вообще говоря, по теоретическим представлениям, навряд ли просчитываемая в принципе.
Разумное решение такое - вот есть система, вот есть места, где мы понимаем неэффективность ее работы. Есть места, где цели можно посчитать, измерить, я думаю, что таких мест очень мало. Там надо пробовать применять эти методы. Если они действительно хорошо пойдут, то расширять, пробовать на других точках. Надо рассматривать систему как живой организм, который ты совершенствуешь.
Вы сказали, что есть вещи, которые принципиально неисчислимы. Но, тем не менее, в таких странах, как США, в странах Европы, бюджетирование, ориентированное на результат, введено уже давно и работает.
Оно никогда не является исчерпывающим. Например, как финансируется фундаментальная наука в Соединенных Штатах? Что, она там ориентирована на цели - к такому-то году термоядерный синтез?! Ничего подобного, там определяется ценность ученого, определяется, чего стоит этот человек, Нобелевский лауреат, например. Ему под любые цели дают деньги, он сам определяет цели, он сам определяет, как он будет работать в этом направлении. Свобода выбора цели в американской науке выше, чем в любой другой стране, и наука развивается лучше. А тот самый принцип, о котором мы говорили, по сути целевой, счетное финансирование, бюджетирование, применяется для достаточно ограниченного количества целевых программ.
Например, если бы мы сказали, что мы определились с локомотивными отраслями - аэрокосмос, энергетика, еще чего-то - определились с людьми и с командами, которые способны сделать эти отрасли конкурентоспособными в мире, а еще лучше - монопольными, доминирующими, то под эти цели нужны были бы деньги. Критерии тоже в этом случае можно подобрать, - доля на мировом рынке или еще что-нибудь. То есть, такие задачи должны ставиться, но их набор ограничен, и они не могут охватывать все управление государством. Я привел как пример науку, но можно привести массу примеров, где все эти расчеты оказываются абсолютно пустыми.
12 ноября 2004
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=53161
Док. 336438
Перв. публик.: 12.01.05
Последн. ред.: 12.07.07
Число обращений: 235
Грачев Иван Дмитриевич
|
