Иван Дмитриевич, науку и инновации в России поддержит Еврокомиссия, выделив 3,2 млн. евро. Деятельность в рамках данного проекта будет осуществляться на федеральном и региональном уровне в тех регионах, которые примут в нем участие и где будут расположены центры коммерциализации. Партнером данного проекта с российской стороны является Российская Академия Наук. Каковы перспективы такого сотрудничества, и какова цель поддержки российской науки и инноваций Еврокомиссией, зачем Западу создавать себе конкурентов?
Судя по цифре, эта программа не имеет никакого принципиального значения для России. Грубо говоря, если мы оцениваем спрос на наши нефтепродукты, на наше сырье порядка нескольких десятков млрд. долларов, то если мы говорим, что в перспективе мы хотим видеть свою экономику экономикой знаний, то уровень перераспределения ресурсов должен быть такого же масштаба, порядка десятка млрд. долларов. Можно называть это искусственным спросом, можно по-другому, но по существу уровень распределения ресурсов должен иметь такие масштабы, чтобы это оказало влияние на структуру экономики страны. С точки зрения жеста, я думаю, что Европа не имеет конкурентоспособности с Америкой в фундаментальной науке. Если с точки зрения генерирования знаний, то около 80% знаний в мире генерируется в Соединенных Штатах. Это означает, что у Европы нет никаких надежд в ближайшие годы сравняться. Через 30 лет будет доминировать тот, у кого сейчас лучше фундаментальная наука, кто лучше генерирует знания и при этом умеет превращать их в товар. Вообще говоря, фундаментальная наука, например, в Германии, после ее разгрома, до войны и в войну, не смогла восстановиться за 50 лет. Это означает, что все, что касается генерирования знаний восстановить чрезвычайно сложно. А Россия сохранила математику, физику, биологию, в некоторых разделах - не везде, но потенциально конкурентоспособную фундаментальную науку. Это означает, что толковые люди в Европе должны понимать, что интеграция с Россией в этой части взаимовыгодна. В этом плане мы по отдельности конкурировать с Соединенными Штатами, вероятно, уже не сможем, а вместе могли бы строить конкурентоспособные конструкции по многим отраслям. В этом плане какие-то мероприятия, направленные на такую интеграцию, Европа проводит. У них нет единой стратегии в этом направлении, но отдельные мероприятия видно. Я думаю, эти три миллиона - из этой же серии.
Что касается России, то я уже говорил, что масштаб перераспределения должен быть порядка десятков миллиардов долларов в год, если мы действительно хотим построить экономику знаний. Отделаться какими-то мелкими экономическими зонами, да еще и построенные таким способом, что нельзя эффективно использовать центры знаний, не получится. Страна должна комплексно разобраться с этой проблемой, посмотреть, что можно сделать в налоговой сфере, в сфере инфраструктуры, в сфере информации, в сфере таможенных льгот, с тем, чтобы решить эту проблему.
А насколько эффективным может быть в данном случае искусственный спрос?
Я уверен, что других вариантов нет. Если мы совсем грубо оценим ситуацию, то страны с подушевым доходом порядка $2000 - $4000 вообще не имеют никакой науки. Но необязательно весь спрос создавать искусственно. Я думаю, что частично, если есть государственные заказы, есть поддержка, спрос должен быть искусственным. Но должна быть прямая ориентация на внешние рынки. Например, наши математические разработки котируются, наши нанатехнологии начали прорываться. Есть биотехнологии, которые конкурентоспособны не только в России, но и в мире знания наших ученых могут быть превращены в товар, который продается по всему миру, следовательно, надо изначально ориентироваться на мировые рынки. Тогда и местный спрос, искусственно подогретый, может быть задействован для наших предприятий, нашего бизнеса.
11 марта 2005
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=55717
Док. 335711
Перв. публик.: 11.04.05
Последн. ред.: 11.07.07
Число обращений: 249
Грачев Иван Дмитриевич
|
