Иван Дмитриевич, российская промышленность развивается по принципу анклавности, являя собой два крупных, не связанных между собой образования, одно из которых ориентировано на экспорт сырьевых товаров, другое - на внутренний рынок. Большая часть внутриориентированных предприятий находится в серой зоне экономики, и финансовая прозрачность - почти самоубийство. Кроме того, очень многое у нас зависит от курса рубля к доллару. При реальном укреплении рубля у предприятий резко снижается рентабельность, что приводит к сворачиванию производства. Почему сложилась такая ситуация? Какую позицию должно занимать государство для развития отечественного производителя, брать курс на девальвацию?
Несомненно. Действительно, в основном, развиваются сырьевые и близкие к ним отрасли. Получается, что уровень отсечения по рентабельности в России совершенно не соответствует уровню нормальных стран. Это означает, что проекты, рентабельные в большинстве стран, хоть в Европе, хоть в Китае, в России оказываются нерентабельными. Что в этой части делает любое разумное государство? Вот образец - США. Хорошая экономика, но попала в кризис. Что делает президент Буш? Какие тривиальные, стандартные приемы он использует! Прием номер один - проводят снижение налогов, решительное, бесповоротное, по факту. На полтриллиона долларов, не боясь никакого дефицита бюджета. Надо - значит, делают. И делают это для того, чтобы стимулировать частный бизнес. Второе, что он делает - это вложения в высокотехнологичные отрасли через прямые заказы и через военные расходы. Третье, что он делает - это снижение банковских ставок, чтобы людям было легко получать кредит для того, чтобы начать свое дело. Четвертая стандартная вещь - "сплавляют" доллар. Для того, чтобы стимулировать свою собственную внутреннюю экономику, американцы уже реально сплавили долларов примерно на 20%. Очевидно, что это не обвальный, но управляемый процесс. Я полагаю, что любая нормальная команда должна все четыре эти приема или, как минимум, три из них использовать для того, чтобы вывести страну из кризиса. В части бизнеса все в полной ясности. Четыре проблемы: полноценная налоговая реформа, полный порядок в отношениях собственности, полный порядок в отношениях бизнес-власть, заданный законами прямого действия к финансовым ресурсам.
По части стимулирования высокотехнологичных отраслей надо определяться в приоритетах. Если мы говорим, что у нас остались знания, которые можно превратить в товар - значит, надо дать им ход, дать возможность в виде налоговых и бюджетных преференций, и понять, каким отраслям быстро развиваться. Или, например, если мы уверены, что наш Богом данный приоритет - энергетический комплекс, ТЭК в целом, то тогда надо его не дробить, не организовывать внутреннюю конкуренцию. Наоборот, следует организовывать максимально мощную монополию класса "Microsoft" или "Boeing". То есть, четко определиться с приоритетами и выжимать из них максимум на глобальных рынках. Ничего похожего в стране нет. Так что, вопрос правильный, и ответ мне подсказывается правильный. А плавная девальвация - это один из необходимых приемов и для России.
Какова роль тарифов для российской промышленности? Есть два мнения. Первое: низкие тарифы хороши, потому что это сокращает издержки. Второе мнение: высокие тарифы хороши, поскольку это приближает нас к западному уровню, обеспечивает стабильное функционирование естественное монополий, стимулирует сбережение ресурсов. Кто прав?
Что мы достоверно знаем? Как минимум, две трети наших рабочих мест неконкурентоспособны. Значит, применение к нам любых чисто рыночных рецептов гарантирует обвал двух третей нашей промышленности и, соответственно, безработицу, на уровне половины - двух третей населения. Это означает, что чисто рыночные варианты не всегда приемлемы, мягко выражаясь, для России. Даже если оставлять исключительно конкурентоспособные предприятия в стране. Это означает, что мы должны относиться к своей экономике как к неравновесной и переходной, и вырабатывать неравновесные, переходные правила ее регулирования. Один из приемов, который позволяет разумно распорядиться нашими преимуществами и частично погасить наши недостатки - это разное отношение к своим и к чужим производствам в части энергетики, в части тарифов. Я приведу вам пример, который для меня делает совершенно очевидной ситуацию в споре с либералами. Это "Microsoft" - американская супермонополия, которая доминирует на глобальных рынках. Были антимонопольные иски, помните такое? Чем они кончились? Тем, что они его не распилили, оставили таким, каким он есть. Но в судебных решениях есть маленькая сноска о том, что гражданам США они компенсируют свое монопольное положение. Не всем, но существенной части американских пользователей дадут льготы и дадут возможность покупать продукты "Microsoft" по ценам более низким, чем это делается во всем мире. Это образец правильной стратегии. Они говорят, что если уж они сумели создать доминирующую на глобальных рынках монополию, то это прекрасно, и надо дать возможность выжимать из всего мира в пользу своей страны максимальную прибыль, максимально завышая цены. При этом, для того, чтобы граждане страны больше пользовались интеллектуальным продуктом, чтобы развивалась быстрее вся система высокотехнологичной промышленности, нужно дать преференции. То же самое и Россия должна делать, но у нас нет преимуществ в сфере компьютеров, зато есть очевидное преимущество в сфере ТЭКа, в сфере энергетики. Причем преимущество перед всем миром, в том числе, перед США. Надо быть идиотами, чтобы это преимущество не использовать.
У нас часто говорят о неразвитости финансовых рынков, что этого не хватает нашей промышленности. Какова роль финансовых рынков для товаропроизводителя?
Здесь я не большой специалист. Но думаю, что банковская система у нас не стимулирует начала и расширения бизнеса. Получить кредит начинающему и растущему бизнесу практически невозможно. Это характеризует банковскую систему как неправильную.
Что с ней делать? Надо посмотреть, что делали разумные страны. Мы видим, что их банковские системы гораздо более дифференцированы. То есть, стран, где существуют универсальные банки, и они решают все проблемы в части денежного оборота, нет. Все развивают систему микрофинансирования, особенно переходные страны. Все развивают системы кредитных коопераций и страховой кооперации. Чаще всего, выбор методики зависит от того, каковы банковские системы. В Германии, скажем, развивают систему ипотечных банков, да и в Штатах кстати, появляются ипотечные банки. Это означает, что остальное направление здесь - быстрое дифференцирование банковской системы. Что получается? Мы видим, что куча предпринимателей создали "черные" кассы для того, чтобы кредитовать друг друга, но они незаконны в рамках наших законов? С точки зрения бизнеса, является ли эта проблема первостепенной? Несомненно, нет. Они ее достаточно эффективно обходят - в том числе, и такими "черными кассами". Если заставить маленьких предпринимателей ранжировать проблемы, то недостаток денег в этом списке выше четвертого места никогда не поднимался. Государственные рынки, новые технологии всегда выше, чем то, что касается доступности банковских кредитов. Конечно, проблемы с кредитованием - это плохо, но это не главное.
В свое время президент "Тройка-Диалог" Павел Теплухин говорил, что инвестиции в экономике России ровно столько, сколько необходимо на данный исторический момент, а больше их не будет, пока среда не изменится. Согласны ли вы с этим? Испытывают ли российские предприятия нехватку инвестиций?
Это как раз возврат к теме об уровне отсечения. Есть, грубо говоря, кривая распределения по рентабельности проектов. Можно ее построить в идеальном варианте: допустим, в стране нет налогов и так далее. Дальше страна вводит налоги. Тогда проект, который был рентабелен, 10-20% отдачи в безналоговых условиях, становится при введении налогов нерентабельным. В России история скверная: скажем, 10 человек придумают проект с рентабельностью 10%, а один - 20-100%. Это означает, что подавляющее большинство предложенных проектов при нашем уровне отсечения по рентабельности будут отвергнуты, а их все-таки стоило бы реализовывать. Они нереальны в рамках белого, законного варианта, они не могут приносить прибыль. Тогда, действительно, потребность в такой экономике оказывается намного меньше, чем в любой нормальной стране. Если считать, что эти правила аксиоматичны, что они будут всегда так действовать, что они неизбежны - тогда, действительно, Россия потребляет столько ресурсов, сколько ей нужно. Но если исходить из потенциала, построить ситуацию: вот потенциал, вот потенциальные предприниматели, и мы чуть-чуть изменили правила, соответственно, изменили уровень отсечения по рентабельности то, конечно, страна будет потреблять инвестиционных ресурсов в десятки раз больше. Я просто вижу этих предпринимателей, которые прут со своими проектами, понимая, что при нормальном налогообложении они рентабельны, а при российском, в белом варианте, нерентабельны. И ты ему советуешь: либо не делай ничего, либо иди в теневую составляющую.
Некоторые экономисты говорят, что они категорически против употребления словосочетания "промышленная политика". Почему?
Думаю, что это опять схематичный либерализм. Если мы посмотрим на любую нормальную страну, на ту же Америку, что делает Буш? Это же промышленная политика! Вот судебное решение по "Microsoft" - это стратегическое решение. Да, люди подумали, что монополия внутри страны создает некоторые проблемы, но, поразмыслив, пришли к выводу о том, что глобально эта монополия очень полезна США. Поэтому своим чуть-чуть надо компенсировать, а на внешнем рынке дать грабить людей как можно больше, как можно эффективнее. Это и есть промышленная политика, стратегия. Суждение о том, что России не нужна промышленная политика - ошибочно. И я готов собрать команду, которая через полгода организует разумную стратегию, разумную промышленную политику, выявит приоритеты.
Что бы вы выделили в числе приоритетов?
Мне кажется, очевидный приоритет - это ТЭК, конечно, если им правильно распоряжаться, включая энергетику, включая энергетическую науку. Второй очевидный приоритет - пока не разорена авиакосмическая промышленность, простимулировать ее. Мы видим, как "Boeing" дерется с "Аirbus" при поддержке своих правительств - это тоже образец промышленной политики. Россия третья в этом споре, и она могла бы в него вмешаться. Мы видим, что в авиакосмические технологии вкладываются огромные деньги, огромные промышленные и политические ресурсы. Третий приоритет, на мой взгляд - это математика, информационные технологии, высококлассное программирование. Все равно российская математическая школа лучшая в мире. Вообще, в стране масштаба России больше трех приоритетов в стране масштаба России и быть не может. Но в тех сферах, что я перечислил, Россия имеет шанс добиться глобальных успехов.
Какова роль венчурных предприятий в промышленной политике?
Это образец превращения знаний в товар. Есть две проблемы. Одна - генерирование знаний. Вторая - превращение знаний в товар. Вот превращение знаний в товар - это венчурное инновационное предпринимательство. Это успешно делают многие страны, создавая налоговые преференции, таможенные преференции. Кроме того, для венчурных предприятий бесплатна инфраструктура - это такие страны, как Англия, Ирландия, Индия. Коста-Рика продает больше знаний, чем бананов. В России этого не делается, хотя мы располагаем вторым в мире потенциалом по превращению знаний в товар.
А вот задача генерирования знаний - нетривиальна, и она вообще не решается в короткие сроки. Мы не должны терять фундаментальную науку. Германия потеряла при фашизме фундаментальную науку, так и не восстановила ее, хоть у нее и были лучшие в мире ученые. Это тоже отрицательный образец. А Япония провалилась, потому что стратегия, основанная только на превращении знания в товар, и оставляющая в стороне генерацию знаний, не имеет будущего. Система генерирования знаний в Японии не была создана, и через 20 лет Япония оказалась у разбитого корыта. А вот Америка гарантирует успех еще лет на 30 вперед, поскольку система гарантирования знаний у них самая лучшая в мире.
3 февраля 2003
http://www.opec.ru/point_doc.asp?d_no=34236
Док. 333884
Перв. публик.: 09.07.03
Последн. ред.: 09.07.07
Число обращений: 412
Грачев Иван Дмитриевич
|
