Практически создана система законов, обеспечивающих жизнедеятельность соглашений о разделе продукции (СРП). Однако за последний год на инвестиционном поле российской нефтегазодобычи так и не произошло сколько-нибудь заметных изменений, связанных с ними. Жаль. По экспертным оценкам, в течение ближайших 8v10 лет при помощи развитых инструментов СРП в экономику России может быть вовлечено от 65 до 100 миллиардов долларов инвестиций. По другим расчетам, из-за неэффективного использования механизмов СРП сумма упущенный выгоды составила за последние 5 лет до 10 миллиардов долларов.
Проблема до сих пор порождает полярные мнения: одни безоговорочно считают СРП важнейшим инструментом привлечения инвестиций, другие утверждают, что режим соглашений вовсе не нужен и даже вреден для государства. Действительно, целесообразно ли государству вступать в гражданско-правовые, договорные отношения с частными компаниями-инвесторами?
Федеральными законами в перечень участков недр, которые могут разрабатываться на условиях СРП, включены 24 углеводородных проекта и несколько проектов по другим видам полезных ископаемых. Это, так сказать, законодательный ответ на вопрос.
Перечень охватывает участки, расположенные в 13-ти субъектах Российской Федерации. В том числе 6 проектов на территории Ханты-Мансийского автономного округа, по 2 проекта в Республике Коми и Ямало-Ненецком автономном округе. Представлены также углеводородные проекты Татарстана, Удмуртии, Красноярского края, Астраханской, Иркутской, Сахалинской, Томской и Тюменской областей, Ненецкого и Эвенкийского АО.
Преобладание проектов, связанных с разработкой месторождений на суше, объясняется отсутствием у России достаточного опыта разработки шельфов. А именно с механизмами СРП мы связываем основные надежды на расширение деловой активности на шельфе. Помимо уже осуществляемых проектов "Сахалин-1" и "Сахалин-2" в перечень включены Штокмановское месторождение в Баренцевом море, Приразломное в Печорском море, Центральный участок в Каспийском море и Киринский блок в Охотском море.
Некоторые из проектов предполагают доразработку месторождений на поздних стадиях добычи. Дальнейшее продолжение работ на таких месторождениях, как Самотлорское, Красноленинское и Федоровское (в ХМАО), Ромашкинское (в Республике Татарстан), имеет чрезвычайно важное социальное значение, так как они являются градообразующими. Не говоря уже о значимости более полного извлечения запасов из недр.
Хотя СРП должны использоваться прежде всего на новых, перспективных и неразведанных территориях, соответствующих проектов всего три: Киринский блок проекта "Сахалин-3",Северо-Астраханский перспективный участок, а также участки недр дна Каспийского моря. А ведь государство заинтересовано в том, чтобы инвесторы не только разрабатывали уже известные месторождения, но и за свой счет и на свой риск занимались пополнением ресурсной базы страны. Кстати, это соответствует общепринятой мировой практике.
Нам мешает расплывчатость критериев допуска к режиму СРП. К примеру, в нынешнем законе выделяется "обусловленная объективными факторами убыточность" продолжения разработки месторождений. К сожалению, мы прекрасно знаем, что при желании симулировать убыточность легче, чем симулировать простуду. Вероятно, закон должен предусматривать, кем должна подтверждаться такая убыточность. Учитывая, что речь идет о переводе на льготный налоговый режим огромных финансовых потоков и соответственных потерях бюджета, в каждом конкретном случае, вероятно, необходимо подтверждение первоклассного аудитора или Счетной палаты, а то и обоих вместе.
Разумеется, при более строгом определении критериев отчасти теряется гибкость в управлении процессом. Нелегко сформулировать эти критерии так, чтобы отсекались только те проекты, для которых режим СРП v всего лишь способ минимизации налогов, а не единственная возможность вовлечения в хозяйственный оборот новых природных ресурсов. Но в решении подобных непростых задач как раз и проверяется мастерство и ответственность законодателей.
Главным привлекательным моментом режима СРП для инвесторов должна быть не возможность платить государству в несколько раз меньше, чем сосед, работающий в стандартном режиме, а простота и стабильность условий налогообложения на весь период действия соглашения, прогнозируемость применяемых властями процедур, гарантии от национализации.
Помимо основного закона об СРП назрела необходимость внести изменения и в другие законодательные акты. Требуется, например, урегулировать вопросы доступа к магистральным трубопроводным системам. Соответствующий законопроект уже не первый год обсуждается и дорабатывается в Государственной Думе с учетом мнения всех заинтересованных сторон. В том числе с учетом мнения, что принцип равнодоступности не может применяться в отношении частных магистральных нефтепроводов, которые инвесторы строят для транспортировки собственной продукции, а не для оказания услуг сторонним организациям.
Думается, эта проблема намного масштабнее, чем ее представляют инвесторы. Опыт отечественной промышленности позволяет прогнозировать ситуацию, когда, скажем, алюминиевый завод создает мощную ЛЭП для улучшения своего энергоснабжения, или группа крупных грузоотправителей построит участок железной дороги с погранпереходом. Ясно, что хотя такие объекты, как и интересующая наших инвесторов труба, войдут в систему той или иной естественной монополии, они должны будут иметь особый статус. Особенность в том, что инвестор, создавший новый элемент инфраструктуры естественной монополии, должен иметь особые права пользования этим объектом: приоритет использования мощностей, особый тариф, право на продажу своей доли в пределах незагруженной мощности и тому подобное. Таким образом, проблему следует решать не в законе о трубопроводном транспорте, а поправками в закон о естественных монополиях.
Еще 10 лет назад мало кто в России знал о существовании соглашений о разделе продукции. Но у вставшей на новый путь страны была (казавшаяся в то время абсолютно несбыточной) мечта: создать на Дальнем Востоке мощную нефтегазодобывающую индустрию, способную повысить жизненный уровень местного населения, обеспечить регион собственным топливом, проложить путь на азиатские энергетические рынки. Именно под идею разрабатывать ресурсы сахалинского шельфа и формировались правовые механизмы СРП.
Вопросов, как видим, накопилось много, и вряд ли мы прямо сегодня получим готовые для отливки в законодательную форму ответы на них. Но дискуссия по этим актуальным проблемам, безусловно, необходима как в энергетическом, так и в законодательном сообществе. Она продвинет нас вперед по пути формирования прочного нормативно-правового фундамента по СРП. Такого фундамента, на котором уверенно будет чувствовать себя бизнес и за который сегодняшним законодателям не будет стыдно перед потомками. Ведь обсуждаемая проблема v из числа тех, которые влияют на жизнь нескольких поколений.
