-Геннадий Николаевич, нынешний политический сезон непохож на предыдущий - много нового, непривычного, спорного. Например, вы часто, не в пример прежней политической практике, общаетесь с президентом России. Чем это вызвано?
- Стиль работы Владимира Путина резко отличается от стиля работы Бориса Ельцина. Во-первых, он старается вникнуть во все проблемы, которыми живет Россия, разобраться в них, начиная от самых мелких, таких, которые, как мне, например, кажется, президенту не стоит и во внимание брать, до самых главных и значимых. Во-вторых, и это, я думаю, очень хорошо, он старается придерживаться позиций центра, не склоняясь ни вправо, ни влево. Для него, по-моему, важны мнения представителей всех политических флангов, поэтому он встречается не только со мной. Информация о состоянии дел в стране, о позициях политических сил нужна ему не как бывшему руководителю ФСБ или как бывшему премьер-министру, а как президенту России. И его компетентность во многих вопросах сегодня у меня не вызывает сомнений. Так что в ближайшей перспективе, я думаю, он будет действовать более активно, и мы все это почувствуем.
- А куда, по-вашему, мы пойдем дальше?
- Вперед. Я думаю, что в недалеком будущем Россию ожидает главная реформа - реформа административного устройства. Иначе проблемы, которые стоят перед страной, нам просто не решить. И я об этом говорил и с первым президентом России, и со вторым, и со всеми премьерами.
Что я имею в виду? Сегодня экономические возможности 89 регионов РФ абсолютно несопоставимы. Из них только 15 - регионы-доноры, а едва ли не половина - хронические иждивенцы федерального бюджета, некоторые - на 90 процентов. И по разным причинам, в том числе и объективным, они никогда не смогут решить ни одной социально-экономической задачи.
Что делать? Выход есть: это укрупнение, усиление субъектов РФ путем изменения территориального деления страны на 45-50 экономически состоятельных территориальных образований. И тут не нужны указы президента или какие-то другие чисто административные меры. Главам исполнительной власти на местах, депутатам хорошо известны не только возможности управляемой ими территории, но и потенциал соседей. Мне кажется, что если бы президент России обратился к ним с просьбой объективно проанализировать положение дел и высказаться о способах выведения региона (в широком смысле слова) в экономически самодостаточный субъект, многие бы пришли к выводу, что их политические амбиции и претензии на власть - непомерный груз для страны. Россия не должна быть унитарным государством, однако не бывает Федерации, где семеро с ложкой и лишь один с сошкой. Вот над чем надо думать. Я не исключаю, что создание семи федеральных округов - пробный шар на пути к тому, о чем я говорю.
По этому поводу, кстати, можно было бы провести и общероссийский референдум. Народ скорее всего согласился бы, что "кормить" 89 местных "президентов", 89 парламентов и огромную чиновничью рать - слишком тяжелое бремя для страны, запутавшейся в своих реформах.
- Хватит ли у "несчастных" субъектов-доноров запаса прочности, чтобы потащить на себе по три-четыре "реципиента"? И не превратятся ли "присоединенные" в отсталые федеральные окраины? Кстати, вы помните, что во время вашего визита в Казахстан был разговор о том, что опыт "укрупнения" там оказался не вполне удачным.
- Если дело делать с умом, все будет нормально. Потенциал у внутрирегиональной экономики огромный. Надо наконец научиться его использовать.
- Геннадий Николаевич, активизация усилий по созданию Союзного (России и Белоруссии) государства странным образом совпадает с возможным изменением административного деления России. Может ли Белоруссия стать 8-м или 51-м субъектом РФ?
- Пока наш Союз - это конфедерация. Пока. Но я не исключаю, что если интеграционные процессы с Белоруссией будут идти активно, то, может быть, встанет вопрос и о более тесном союзе, даже едином государстве, как это, в общем-то, всегда и было. Мы один народ, у нас общие корни. Такая перспектива меня не пугает. Я бы сказал, что именно к ней нужно стремиться. И Белоруссия могла бы быть одним из крупных субъектов нового государства. Но это дело будущего. Пока у нас другие заботы.
- И еще один вопрос на эту тему. Сокращение числа субъектов ведет к сокращению количества губернаторов и президентов. Многие из них - амбициозные политики. Хватит ли, по-вашему, у них мужества отказаться от самолетов, дворцов, пароходов?
- Уверен, что сейчас кое-кто из губернаторов кусает локти и плачет по временам Бориса Ельцина, положившего в основу своей политики принципы неуемной суверенизации ("берите суверенитета столько, сколько проглотите!") и первичного накопления капитала ("обогащайтесь!"). Целый ряд региональных руководителей преуспели и на том, и на другом поприще. Я сейчас не веду речь о личном обогащении, так как не хочу объясняться с прокурором, а лишь об обретении ими атрибутов власти. Президентские, губернаторские дворцы, самолеты, батальоны охраны, машины, обслуживающий персонал - это ли не расточительство?
- А не с этим ли связан новый всплеск интереса к вроде бы забытой теме отмены выборов региональных лидеров?
- Наш опыт проведения региональных выборов невелик, и я не думаю, что его надо перечеркивать. Местный руководитель должен избираться народом, проживающим на данной территории, и перед ним отвечать за результаты своей деятельности. Другой вопрос, как запустить этот механизм ответственности и отчетности? Проводить губернаторский час на телевидении, как это делается почти везде, - только людей смешить. Карманный журналист, задающий только удобные вопросы, не случайно подобранный "случайный" прохожий и важный губернатор. Инсценировка! Кому нужны такие отчеты? Расскажи, что сделано, стали ли люди лучше жить. А нечего сказать, освобождай место, пусть "порулит" другой.
- Какое, по-вашему, будущее ждет Государственный совет?
- Это консультативный, совещательный орган, и перспектива им остаться у Госсовета есть. Он нужен президенту для решения проблем хозяйственных, экономических, социальных, но не более того.
- По-вашему, надежды некоторых губернаторов на то, что со временем Госсовет станет вторым Советом Федерации, не сбудутся?
- Нет, это напрасные надежды. До тех пор пока Госсовет неконституционный орган, никаких властных полномочий у него быть не может. Да и зачем нашему парламенту третья палата?
- Сколько нового намечается в жизни страны! А не пора ли всерьез подумать о новой Конституции?
- Это не закрытая тема. Но нам надо принять закон о Конституционном собрании и только потом, собрав его, отстроив работу, думать над проектом новой Конституции.
- Вы часто общаетесь с парламентариями разных стран. Каково их отношение к России сейчас? Что они о нас думают?
- Интерес к России растет. Такого количества иностранных делегаций в Государственной думе не было никогда. Вопросы все задают примерно одни и те же: наступила ли политическая стабильность, есть ли возможность договориться по принципиальным вопросам, сможет ли Россия в XXI веке стать одним из центров геополитики?..
Все понимают, что Россия - серьезный торгово-экономический партнер, но многие в наших сегодняшних реалиях не ориентируются: где государство, где частный бизнес? Они хорошо знали правила игры в Советском Союзе, а сегодня растерялись. Не всем нравится и активность Владимира Путина. Я этому не удивляюсь. Особенно если иметь в виду, что антироссийскую волну за границей вовсю гонят наши родные олигархи - Б. Березовский и В. Гусинский. Они же пугают мир мнимой угрозой диктатуры. И я не могу сказать, что их бесконечные заявления не доходят до цели. Доходят. И меня спрашивают: "А что там у вас с Гусинским происходит?"
Приходится проводить "политинформации". Ничего не происходит. Живет себе в солнечной Испании на шикарной вилле и оттуда руководит одной из самых авторитетных телекомпаний. Запутался в финансовых делах, но это другой вопрос, и с политикой он не связан. Огосударствлять эту авторитетную компанию никто не собирается, а то, что состав ее акционеров может поменяться, так такое, как вы знаете, случается. Улетят ли оттуда главные крикуны? Возможно, если так решат акционеры. Но предлагать вместо денег переговоры, согласитесь, неприлично.
- Тема свободы СМИ заслуживает отдельного разговора. Спрошу вас только вот о чем. Не считаете ли вы, что Государственная дума несет часть вины за сегодняшнюю ситуацию с ОРТ и НТВ?
- Не часть, а значительную долю вины. Мы виноваты в том, что государственные СМИ, а их немного, не финансируются в полном объеме, не имеют средств на достойную жизнь. Получили треть, а дальше говорим: выкручивайтесь. Вот ребята и выкручиваются: заворачивают дела покруче, чем коммерческие СМИ. Вот этого позора мы не должны допускать. Не так их много, государственных СМИ.
- Коллеги все спорят о свободе прессы, хотя для многих ответ на этот вопрос уже очевиден. Вы, Геннадий Николаевич, профессиональный журналист, что об этом думаете?
- Свободной прессы не бывает. Пресса всегда зависела от партии, которая ее создавала, и от коммерческой структуры, которая ее финансировала. Хотя нет, я знаю одну абсолютно свободную газету. "Верность Ленину" называется. Ее издает замечательный журналист - Наталья Павловна Морозова. Она же ее редактор, корректор, курьер, распространитель. Абсолютно свободный журналист: нашла спонсора - выпустила тираж, не нашла - не выпустила.
- Иронизируете? Но грустно будет, если НТВ действительно исчезнет из нашей жизни. Правда, понимать работающих там журналистов все труднее. Есть ли выход из сложившейся ситуации?
- Надо очистить конфликт от политики и разобраться с кредитами и долгами. Сделать это будет непросто. Судя по всему, сейчас банки, коммерческие структуры, рекламные компании не очень доверяют НТВ. Во-первых, занятая каналом политическая позиция заставляет его часто выступать с антигосударственных позиций. Во-вторых, мало кто любит давать деньги скандалистам.
Конечно, НТВ должно существовать, но не как компания, спустившаяся на Землю с неизвестной планеты. Я не люблю считать деньги в чужих карманах, но согласитесь, это странная ситуация, когда холдинг в долгах как в шелках, а его руководители в месяц получают столько, сколько ваш главный редактор не заработает за десять лет. Сегодня больше всех о свободе прессы кричат те, кто компанией НТВ хорошо прикормлен. А ведь масса журналистов, они мне рассказывали, там не имеет даже договоров и контрактов: сидят, как рабы.
- И все-таки пресса должна быть в оппозиции к власти, должна иметь право на критику власти.
- Обязательно, и государственная пресса в том числе. Если бы журналисты сумели организовать контроль за исполнением законов! Парламент сегодня такого права не имеет.
- Геннадий Николаевич, вы не первый созыв в кресле председателя Государственной думы. Как она выглядит из президиума? Какое у нее лицо, какой характер?
- Из младенчества выбираемся. Депутатский корпус обновился на две трети, и многие просто не представляли себе, что это такое - работа депутата. Помните, какой ажиотаж был вокруг кресел председателей комитетов и их замов? Каждый хотел стать хоть маленьким, но начальником, предполагая, что так легче будет работать. 170 депутатам это удалось. А сегодня стон стоит: люди поняли, какой груз на себя взвалили.
Мы все еще присматриваемся друг к другу, но уже сейчас можно сказать, что у многих есть хороший потенциал для профессиональной работы народного депутата.
- Вам обидно, когда Думу называют юридическим управлением Администрации президента?
- Ну это же наговор! У Думы есть свой характер, есть свое лицо. Мы знаем, кто автор таких реплик в наш адрес. Пусть предъявят доказательства. Раздули шум вокруг закона о новом порядке формирования Совета Федерации, но почему-то никто из них не сказал, что такой же закон, представленный Еленой Мизулиной, в Думе лежал несколько лет.
- После его принятия много говорили о необходимости изменить и порядок выборов депутатов Госдумы. Как вы считаете, имеет ли смысл менять систему?
-Я думаю, что нам надо оставить все как есть: половина по спискам, половина по округам. Я бы не хотел, чтобы Дума оказалась коррумпированной или чтобы она состояла из одних только олигархов разного масштаба.
- Геннадий Николаевич, объясните, пожалуйста, почему все-таки депутаты не поддержали инициативу СПС и "Яблока" и не отказались от так называемых привилегий?
- Я думаю, причин было две. С одной стороны, каждый сердцем понимал: депутатской неприкосновенности, заложенной в Конституции, вполне достаточно. Но разум подсказывал иное решение. Мы еще только строим правовое государство, а раз так, то по любому поводу тебя могут задержать на 10-15 суток. Потом извинятся и выпустят, но не отмоешься уже никогда. С другой стороны, депутаты просто не захотели выполнять предвыборную программу СПС и "Яблока", одним из основных пунктов в которой был этот законопроект. Они допустили серьезную тактическую ошибку, делая акцент именно на данном обстоятельстве. Вот закон и провалили. Предложи они проголосовать за увеличение минимальной заработной платы или нормативов для бюджетников, за что ратовали во время выборов многие партии, их бы поддержали.
- Вы теперь лидер нового политического движения, в составе которого, кстати, известные в прошлом депутаты и вовсе не из фракции КПРФ, например, "яблочник" Евгений Собакин, либеральный демократ Сергей Калашников... Что для вас сейчас самое трудное?
- Движение только-только зарегистрировано и существует в значительной степени лишь на бумаге. Предстоит тяжелая работа по его строительству. Я убежден, оно наберет силу, так как ставит задачу сделать Россию действительно социальным государством. Мы готовимся к съезду, разрабатываем информационную концепцию, намерены выпускать свою массовую газету. Надеемся выйти на каналы электронных СМИ, на радио. Нам нужна трибуна, хотя бы для того, чтобы опровергнуть тех, кто пытается столкнуть "Россию", якобы рожденную в недрах Администрации президента, и КПРФ.
Что касается персоналий, то у них душа за Россию болит не меньше, чем у тех, кто считает себя патриотом. Бывает, что у людей меняются взгляды, мировоззрение. Но это вовсе не значит, что они "перевертыши", пересевшие в лодку, у которой нет течи в дне.
- Зачем лидеру вашей, Геннадий Николаевич, партии надо, чтобы у нее в тылу была такая организация, как "Россия"?
- Любой партийный лидер должен быть заинтересован в том, чтобы к его партии прирастали другие структуры, хотя бы отчасти разделяющие его позиции и принципы. У нас общий взгляд на социальную политику. По-моему, этого достаточно для плодотворной работы. Партии-одиночки мало что могут сделать, а союзники, не попутчики, нужны всегда. Возможно, лидер КПРФ разделяет эту точку зрения не в полной мере, но последний пленум КПРФ, последний съезд НПСР показал, что его позиция меняется. Кстати, НПСР ждут перемены. Союз станет движением конструктивной оппозиции с очень большими организаторскими и кадровыми возможностями.
- "Россия" будет преобразовываться в партию?
- Сейчас мы такую цель не ставим.
- А вы хотите стать президентом России?
- Пока я об этом не думаю. Сейчас в Государственной думе проблем хватает, а я бы хотел прочно утвердиться как ее председатель. А подойдет пора выборов, будет видно. Люди начнут выдвигать кандидатов, так что ничего исключать нельзя.
Беседовала Лариса АЙДИНОВА
"Век"
25 сентября 2000 года
http://www.seleznev.on.ru/newsfull.asp?id=54
Док. 331330
Перв. публик.: 25.09.00
Последн. ред.: 04.07.07
Число обращений: 268
Селезнев Геннадий Николаевич
|
