Ответы Геннадия Селезнева на вопросы венгерской газеты `Непсабадшаг` 29 октября 2001 годаНазад
Ответы Геннадия Селезнева на вопросы венгерской газеты `Непсабадшаг` 29 октября 2001 года
1. Как Вы оцениваете нынешнее состояние венгеро-российских отношений? Является ли членство Венгрии в НАТО тормозом развития наших отношений?
Ответ: При том, что отношения между Россией и Венгрией имеют давнюю историю, в которой немало славных, добрых страниц, в последние полтора-два года связи между нашими странами по разным причинам складывались не всегда просто и ровно. Что касается членства Венгрии в НАТО, то оно учитывается в практической политике России, если угодно, задает определенную тональность российско-венгерскому сотрудничеству. По ряду вопросов, особенно в международной сфере, у нас различные взгляды и позиции. Но мы не намерены это драматизировать.
У нас нет предварительных условий для развития контактов. Мы исходим из того, что диалог должен быть честным, отношение - непредвзятым, а настрой - конструктивным, с прицелом на конкретные дела.
У России и Венгрии есть точки соприкосновения, опираясь на которые, мы можем двинуть вперед наше сотрудничество как в двустороннем плане, так и в международных, прежде всего, конечно, европейских делах. Убежден, что при наличии доброй воли и взаимных усилий по созданию уважительной, доброжелательной атмосферы в наших связях, мы можем выстроить широкий спектр взаимодействия. Во всяком случае, в отношении Венгрии мы намерены руководствоваться именно такой логикой.
2. Каким образом Россия относится к намерению Венгрии вступить в ЕС?
Ответ: Россия с пониманием воспринимает стремление Венгрии стать членом Европейского союза, сама активно действует в направлении углубления партнерства с ним.
Вместе с тем полагаем, что расширение ЕС не должно вести к тому, что связи с Россией будут строиться по "остаточному принципу" и, шире - к созданию новых разделительных линий в Европе. Надеемся, что, продвигаясь по пути интеграции с Евросоюзом, государства региона, в т.ч. и Венгрия, будут придерживаться провозглашенного этой организацией принципа ненанесения ущерба третьим странам, совместно с нами искать пути минимизации возможного ущерба для двусторонней торговли.
3. Одним из условий подготовки присоединения Венгрии к ЕС является установление визового режима с Россией. Как это отразится на наших отношениях?
Ответ: Визовой режим - не наш выбор. Однако мы исходим из реалий и на данном этапе видим свою задачу в том, чтобы свести к минимуму неудобства для наших граждан, связанные с введением нового порядка поездок.
Убеждены, что в ходе практической реализации нового, исходящего уже из "шенгенских" реалий режима взаимных поездок, соответствующие службы наших стран должны сделать все от них зависящее, чтобы придерживаться как можно более "мягкой" процедуры получения виз.
4. Видите ли Вы какую-либо возможность оживить наши экономические и торговые связи, которые завязли после финансового кризиса 1998 года в России?
Ответ: В экономике нет вещей, до которых не додумались бы до нас. Вопрос состоит в том, найдем ли мы волю и силы, чтобы пойти по уже проторенному другими пути: взаимные инвестиции, кооперация, совместные высокотехнологичные производства.
Нужны не только финансовые инвестиции, но и инвестиции интеллектуальные. Нам следует совместно разработать систему мер, которая обеспечивала бы "льготный режим" для наших экономических операторов. Причем сделать это необходимо на современной, рыночной основе. Только на этом пути возможно решение застарелых проблем нашей торговли - сырьевого "крена" в экспорте России и хронического пассива со стороны Венгрии.
5. В наших двусторонних отношениях наиболее уязвимым является вопрос о художественных ценностях Венгрии, конфискованных Советской Армией в годы 2-й мировой войны. Есть ли, на Ваш взгляд, какой-нибудь шанс разрешить эту проблему, и что может сделать в этом вопросе Дума?
Ответ: Возможно, Вы правы в том, что вопрос о перемещенных культурных ценностях является наиболее эмоционально обостренным в наших двусторонних отношениях.
Однако в политике поддаваться эмоциям - это загонять решение вопроса в тупик. На наш взгляд, гораздо продуктивнее беспристрастно взглянуть на проблему перемещенных культурных ценностей в исторической ретроспективе, в более широком международном контексте.
Вот Вы упоминаете о Советской Армии. Знаю, что сейчас ни одна двусторонняя встреча не обходится без вопроса с венгерской стороны о т.н. "реституции". Однако применение к России этого термина мы считаем неправомерным, поскольку в международном праве это понятие означает форму материальной ответственности государства-правонарушителя по отношению к пострадавшему государству. Ведь не Советский Союз начинал Вторую мировую войну, которая велась фактически под лозунгом, что народы нашей страны не имеют права на культуру, и десятки и сотни наших музеев были превращены в пепел. Думаю, забывать об этом было бы неправомерным.
Что касается юридической стороны вопроса, для нас основополагающим документом остается Мирный договор с Венгрией от 10 февраля 1947 г., где зафиксированы ее обязательства по компенсации культурных потерь Союзных Держав, в том числе и СССР. Кроме того, там четко прописаны отказ венгерского государства, в т.ч. от имени своих граждан, от всех претензий к Союзным Державам, связанным с войной, а также его обязательства по компенсации жертв нацистских преследований. В этой связи хотели бы напомнить, что российский закон о перемещенных культурных ценностях разрабатывался с учетом положений Мирного договора.
Замечу также, что отнюдь не Россия является изобретателем принципа компенсаторной реституции, хорошо известного юристам-международникам еще до Второй мировой войны. Например, Версальский мирный договор 1919 г. предписывал Германии в трехмесячный срок заместить своими ценностями все бельгийские, сожженные вместе со старинным университетом Лувена.
И, наконец, о международном измерении проблемы. Пока, на наш взгляд, не найдено вариантов ее решения, которые устраивали бы всех. И проблема эта отнюдь не только наша, существующая исключительно между нашими странами. К слову, все ли ценности "золотого эшелона" вернулись в Венгрию?
Что же касается Государственной Думы, то она может подходить к обозначенному Вами вопросу исключительно с позиций закона о перемещенных культурных ценностях, который нацеливает нас на поиск сбалансированных решений, выверенных с точки зрения интересов России, и не допускает каких-либо жестов с позиций "политической целесообразности".
6. Означает ли Ваш визит в Будапешт, что Центральная Европа играет наиболее важную роль во внешней политике России?
Ответ: В самом вопросе, на мой взгляд, содержится неточная посылка.
Страны Центральной и Восточной Европы традиционно занимали и занимают важное место среди приоритетов внешней политики России. У нас общие исторические и культурные корни. Мы хорошо знаем друг друга. Словом, нас и сейчас многое связывает. Кроме того, Россия - европейская держава. Возможно, это не всем нравится, но это так.
О важности восточноевропейского направления во внешней политике России свидетельствует и утвержденная Президентом В.В.Путиным летом прошлого года новая Концепция внешней политики России, в которой прямо подчеркивается актуальность сохранения наработанных с государствами Центральной и Восточной Европы человеческих, экономических связей, преодоление имеющихся кризисных явлений. Наконец, ставится задача придать дополнительный импульс двустороннему сотрудничеству в соответствии с новыми условиями и российскими интересами.
Таким образом, наш визит в Будапешт - это еще один шаг в этом направлении, и мы твердо рассчитываем, что на пути российско-венгерского сотрудничества мы, парламентарии, будем не отстраненными наблюдателями, а добрыми партнерами.
У нас есть о чем поговорить с нашими коллегами из венгерского парламента, по приглашению которого мы посетим Вашу страну.
Это и обмен опытом законотворческой деятельности, и оценка международной ситуации, и поиск путей поднятия на новый уровень наших двусторонних отношений.
29 октября 2001 года
"Непсабадшаг
http://www.seleznev.on.ru/newsfull.asp?id=15
