Евгений Гильбо: Лишенный нравственных ориентиров народ не способен отстаивать свои интересыНазад
Евгений Гильбо: Лишенный нравственных ориентиров народ не способен отстаивать свои интересы
Евгений Витальевич, нет ли аналогии между происходящим сегодня в Аргентине и тем, что предстоит в ближайшие годы в России? Ведь кризис в Аргентине вызван весьма похожей по содержанию экономической политикой?
Политика Доминго Кавалло действительно крайне похожа на те меры, которые лежат в основе политики кабинетов РФ, начиная от гайдаровского и кончая нынешним. В основе этой политики лежат концептуальные идеи неоконсерватизма, принятые на вооружение руководством МВФ в конце 80-х годов в качестве истины в последней инстанции. На протяжении 90-х годов любой экономист, который не готов признать их истиной, а ее столпов - гениями, не мог рассчитывать на хорошую карьеру, а политик - тем более.
Однако, с течением времени все яснее была неадекватность этих концепций, крайняя разорительность их реализации для тех стран, на которых ставились неоконсервативные эксперименты. В силу этого все экономисты вынуждены были искать компромисс между Сциллой отстранения от прессы и заметных постов, если они будут говорить правду, и Харибдой страшного позора в перспективе, если они будут ради карьеры брать на свою совесть реализацию этого свинства.
Выбранная тактика была различна. Например, Гэлбрейт отмолчался, а в 1998 году выступил с разоблачительными статьями. Фридман молчаливо позволял подверстывать ко всему этому свинству свое имя и даже извлекал для себя выгоды, но в 1999 счел за благо откреститься и вылить заслуженные помои на головы руководства МВФ. Мэтрам подражало большинство экономистов, озабоченных в 90-е карьерой. Менее озабоченные карьерой господа предпочитали называть вещи своими именами и не мараться обо все это. Наконец, наиболее аморальные личности (воздержимся от более заслуженных ими эпитетов) с рвением гауляйтеров взяли на себя проведение этой политики в своих странах.
Имена подобных господ в России общеизвестны. Наряду с ними символом такого поведения для мировой общественности стал аргентинский министр Д.Кавалло.
Но дело даже не в очевидной аморальности лиц, готовых проводить подобную политику и разорять свои страны ради карьеры. Проблема в том, что нравственная ситуация в их странах не оставляла другого пути для успешной карьеры кроме гауляйтерского.
Обстановка в Аргентине в этом плане мало чем отличалась от российской, кроме того, что падение нравов в этой стране началось намного раньше, хотя и зашло не так далеко. В начале прошлого века Аргентина входила в число богатейших стран мира, стоя в одном строю с западноевропейцами по уровню жизни и производства на душу населения. Буэнос-Айрес был одним из крупнейших финансовых и деловых центров мира, законодателем мод и центром культурной экспансии. Богатая Аргентина могла себе позволить могучий кинематограф и музыкальную жизнь. Перед войной Аргентина производила вчетверо больше промышленной продукции, чем соседняя Бразилия.
Но уже в 60-е годы один штат Сан-Паулу производил вчетверо больше, чем вся Аргентина. И сейчас производит. Культура претерпела регресс, Буэнос-Айрес стал заштатным городишкой, а власть переходила из рук в руки чехарды диктатур.
Все это стало следствием глубокого нравственного регресса аргентинского общества. Аргентинцы перестали интересоваться политикой, приняли как данность подлость и ложь, стали искренне верить в либеральные, а затем и в полуфашистские идеи. Результат скоро последовал.
Доминго Кавалло - не просто некий нравственный монстр, случайно возникший из адовых протуберанцев. Он - естественный продукт этой застарелой болезни, этой всеобщей низости, приведший счастливый и зажиточный некогда народ к разорению и полувековой нищете. Кавалло достало цинизма понять, что нечего ждать благодарности от такого народа за служение ему. Наоборот, следует служить тем иностранным банкирам, которые умеют стоять за свои интересы, оплачивать и отстаивать своих сателлитов. И он не ошибся.
Лишенный нравственных ориентиров народ не способен отстаивать свои интересы. И Кавалло с упорством садиста год за годом разорял Аргентину, превращая ее экономику в обеспечение эмиссии чужой валюты, изымая у своего народа-суверена сеньораж эмитента, наращивая пирамиду долгов таким образом, чтобы весь бюджет направить на их выплату, при том, что одних лишь доходов от мягкой валютной политики хватило бы на то, чтобы выплатить его весь еще к 1997 году.
В конце концов, выросло новое поколение, в числе которого нашлись люди, готовые стоять за свои интересы. Не знаю, достанет ли ему силы поднять страну, но первый всплеск его недовольства радует. Судьба снесенного им незадачливого президента ЛаРуа, предпочитавшего не вмешиваться в политику поставленного МВФ министра, может стать для аргентинских политиков намеком на необходимость более нравственного поведения.
Но конечно, этого намека недостаточно. Нравственные ориентиры восстанавливаются не шумом и либеральной болтовней, но железом и кровью. И если Аргентина действительно начнет свой путь к возрождению, неизбежно ритуальное заклание того, кто стал символом национальной измены и безнравственности.
Впрочем, все это верно не только для Аргентины.
