Евгений Гильбо: 20 июня Россия сделала шаг в направлении современной цивилизацииНазад
Евгений Гильбо: 20 июня Россия сделала шаг в направлении современной цивилизации
Евгений Витальевич, как Вы считаете, проводимая судебная реформа действительно создаст прецедент прорыва на пути к цивилизованной процессуальной системе?
Конечно, Россия сейчас сделала шаг, который тормозился целых десять лет.
Еще в начале 90-х необходимость введения суда присяжных в России стала очевидной. Платой за промедление оказывалась неизбежность судебного произвола при сохранении старых форм в новых социально-экономических условиях. Если ранее эти формы были выражением диктатуры КПСС и ограничивались ее контролем, то теперь суд становился орудием криминальной диктатуры.
Верховный Совет РФ хорошо осознавал подобную перспективу и стремясь не допустить ее предпринял существенные меры. Этими мерами были поправки к старому УПК РФ, вводившие в него целые разделы и главы. Важнейшей новацией и стал суд присяжных.
Я прекрасно помню, как президент Ельцин сопротивлялся, не желая подписывать закон. Наконец, подписав его, он тут же подзаконным актом ввел такую процедуру его применения, при которой суды присяжных вводились лишь... в качестве эксперимента и только в нескольких областях. Верховный Совет пытался настаивать, что он принимает вовсе не экспериментальные, а совершенно полноценные законы, но в октябре 1993 года, как известно, Ельцин дал окончательный ответ на все возражения такого рода.
Но что произошло в дальнейшем? Сохранив путем столь вопиющего беззакония анахроничную судебную систему на целых десять лет, Ельцин своей волей превратил суд в орудие криминальной диктатуры. Думаю, нет смысла сейчас обсуждать последствия этого шага. Конкретные факты вопиющего беззакония приведены в сотнях и тысячах правозащитных публикаций.
Чем дальше уходим мы от старой социальной структуры, тем более анахроничной становится судебная система, тем большим препятствием становится она не только для функционирования экономики, но и для просто нормальной жизни в России.
Уход Ельцина с президентского поста позволил сделать первый шаг к приданию российской судебной системе элементов цивилизованности. Проект нового УПК, выработанный стараниями заместителя главы администрации нового президента Дмитрия Козака, вполне соответствует представлениям о цивилизованном судопроизводстве. Разумеется, можно высказать немало замечаний к нему, но по крайней мере появился предмет, в рамках которого эти замечания вообще обретают осмысленность.
В рамках новой системы судопроизводства прокуратура лишается своих надзорных функций. Исчезает совершенно дикая ситуация, когда следственный орган сам осуществлял надзор за своими действиями. Теперь надзор будет осуществлять независимый от прокурорских начальников судебный орган, что должно серьезно сократить тот произвол и беззаконие, которые чинились этим органом последние десять лет.
Теперь только суд в ходе досудебного производства правомочен принимать решения о заключении под домашний арест, о продлении срока содержания под стражей. Только суд может давать разрешение на обыск, налагать арест на имущество, корреспонденцию, а также заключать под домашний арест. У прокуратуры и недобросовестных следователей из других силовых структур изымается главное орудие шантажа подследственных и защиты - произвольное содержание подозреваемого под арестом.
Новым кодексом законодательно закрепляется введение на всей территории РФ судов присяжных. Можно надеяться, что эта законодательная норма не разделит судьбу погубленных Ельциным поправок к старому кодексу и на этот раз суд присяжных в России станет действовать, а судопроизводство обретет необходимую гласность и состязательность.
Впрочем, остаются статьи УК, по которым рассмотрение уголовных дел будет осуществляться единолично судьей. Рассматривать уголовные дела в апелляционном порядке также будет судья районного суда единолично. Рассмотрение уголовных дел в кассационном порядке осуществляется судом в составе трех федеральных судей, а в порядке надзора - президиумом суда.
Такой порядок может быть признан спорным. Более того, я полагаю, что в перспективе эти положения УПК переживут существенную модернизацию. Но главное - они не выходят за рамки традиционных представлений о демократическом судопроизводстве.
Думаю, множество казусов, а затем и пересмотров породит поправка, одобренная депутатами по предложению Президента РФ. По ней обвиняемый вправе, с согласия обвинителя и потерпевшего, согласиться с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о назначении ему наказания без проведения судебного разбирательства по уголовным делам. Депутаты, правда, настояли, что максимальные наказания за подобные уголовные дела не должны превышать трех лет, хотя президент предлагал и все десять.
Такая процедура не вызывала бы возражений в стране с более развитым правовым сознанием. Однако в нынешних российских реалиях она может породить злоупотребления, когда подследственного будут принуждать к самооговору, не боясь, что истина может всплыть в суде. Рано или поздно такая практика станет достоянием гласности и вынудит законодателя отказаться от этой процедуры.
В новом УПК конкретно определены, наконец, так называемые "недопустимые доказательства", которые не будут иметь юридической силы. Таковы, в частности, показания обвиняемого при отсутствии защитника и не подтвержденные им в суде.
Вчера проект нового УПК был внесен в Государственную Думу, которая приняла его во втором чтении. Правда, не обошлось без казусов. В частности, была проголосована поправка, согласно которой адвокат может быть допрошен в качестве свидетеля в случае, когда ему становится известно о готовящемся преступлении. Такое послабление следственным органам неизбежно явилось бы источником произвола и недопустимого давления на адвокатуру.
В конце концов, героическим усилием депутаты вернулись в рамки разумного и поправку переголосовали. В окончательном варианте УПК адвокат не может быть допрошен в обязательном порядке ни при каких обстоятельствах.
В целом кодекс можно считать явлением для российской жизни сугубо положительным. Пожалуй, он является единственной крупной и реальной победой новой администрации на фоне огорчительных провалов и колебаний в прочих областях.
