Евгений Гильбо: Не с госрегулированием надо бороться, а с коррупциейНазад
Евгений Гильбо: Не с госрегулированием надо бороться, а с коррупцией
Евгений Витальевич, согласны ли Вы, что причиной экономической стагнации в РФ является излишнее государственное регулирование, а добиться роста возможно только в случае введения абсолютной рыночной свободы?
Слова "рынок", "рыночная экономика" в постперестроечной России заменили слово "коммунизм". В обоих случаях никто не может строго сформулировать, что это такое, но на интуитивном уровне считается, что это нечто, что надо с большими жертвами и упорством строить, а когда построим, то сразу же наступит земной рай и всеобщее благосостояние. Располагается этот "рынок", как и коммунизм, на горизонте, то есть на той линии, до которой сколько ни иди, не дойдешь.
Поэтому всякая попытка здраво обсудить, что такое рынок и какую роль он играет в экономике, а также, что такое "рыночная экономика" вызывает зачастую звериную агрессию, и истерических криков, обвинений. На самом деле вся эта агрессия имеет целью прикрыть собою тот факт, что связь этой идеологемы с реальностью крайне слаба и не может быть основой для адекватной и эффективной политической практики.
Дело в том, что "свободной рыночной экономики", под которой "реформаторы" понимают сочетание совершенной конкуренции, свободы торговли и отсутствия государственного регулирования, в развитых странах не существует. Существует сегодня рыночная экономика в чистом виде разве что на Папуа. Если мы добросовестно рассмотрим экономику любой развитой страны, все равно европейского или азиатского культурного круга, мы не найдем там "свободного рынка", а найдем многоукладность. И "свободный рыночный" сектор играет там достаточно скромную, хотя и существенно необходимую роль.
Если мы возьмем экономику любой европейской страны, то мы увидим следующую картину. В товарном производстве существует достаточно большое количество микроотраслей за редким исключением монополизирована одним производителем. Исключениями являются олигополии типа автомобильной промышленности или систем крупных универмагов (C&A, ALDI, Hertie, Woolworth, Penny, MiniMal и т.п.). В микроотрасли не существует "совершенной конкуренции" да и конкуренция вообще существует в косвенной форме за счет высокой перекрестной эластичности товаров, когда равновесие на конкретном монопольном рынке зависит от воздействия других монопольных рынков.
Таким образом реально в сегодняшней западной экономике в сфере производства товаров существует монопольная конкуренция - явление известное экономической науке, но находящееся далеко за пределами знаний и догматов "неоконсерваторов" как в России, так и в самих США.
Нечто похожее на совершенную конкуренцию можно найти в ряде отраслей сферы услуг в больших городах. Такая конкуренция может быть, например, между адвокатами и парикмахерскими. Но все же большинство отраслей или микроотраслей и в сфере услуг оказывается в значительной мере монополизированными.
Кстати, часто демонополизация и силовое введение конкуренции - совершенной или олигопольной - оказывается эффективным способом защиты интересов потребителя, как это имеет место в области связи в США и Европе. Здесь деятельность неоконсерваторов дала явные положительные результаты. Но попытка распространить этот опыт на всю экономику столкнется с реальностью там, где монополизация диктуется закономерностями производства.
Например, в области гражданского самолетостроения в последнее десятилетие имела место обратная тенденция, а именно абсолютная монополизация в масштабах всего мирового рынка. Эта монополизация была результатом не прихоти, а технологических особенностей производства, и разрешение на нее американские и европейские контролирующие инстанции вынуждены были дать, несмотря на свою приверженность неоконсервативной идеологии.
Аналогично выглядит ситуация с естественными монополиями. В ряде отраслей или микроотраслей демонополизация и построение конкуретного механизма оказываются невозможными. Следовательно, необходимы механизмы внерыночного, административного, планового регулирования этих отраслей в интересах потребителя. Если государство не имеет механизма планомерного регулирования естественных монополий, и оно само, и его граждане становятся заложниками их произвола. Именно такова ситуация в сегодняшней России. Вместо строительства грамотного механизма регулирования реформаторы начали: "борьбу с естественными монополиями", которую закономерно и комично проиграли.
Наконец, еще одна идеологема авторов учебников экономики для клерков: на монополизированном рынке при прочих равных условиях равновесие цен устанавливается на уровне, более высоком, чем при совершенной конкуренции. Это легко доказывается математически, а если автор учебника с математикой не в ладах, то иллюстрируется путем рисования графиков.
На самом деле лукавство здесь заключается в оговорке "при прочих равных условиях", которую часто опускают, хотя всегда подразумевают. Дело в том, что равных условий формирования издержек производства между монопольным и конкурентным рынком не существует.
В условиях монопольного рынка адаптация производителя к спросу происходит за счет обычных инвестиций в расширение производства или задействования резервных мощностей, либо консервации мощностей при сужении спроса. В условиях конкурентного рынка процесс адаптации производственной системы к спросу происходит за счет прихода на рынок новых фирм (при расширении спроса) и ухода с рынка аутсайдеров при сужении спроса.
Затраты на создание нового бизнеса и ликвидацию обанкротившегося очень велики. Таким образом, уровень издержек в конкурентной отрасли неизбежно выше, чем в монополизированной. А поскольку условия неравные, то "завышенное" равновесие монопольного рынка часто оказывается ниже, чем "нормальное" на конкурентном.
Иллюстрацией могут служить классические примеры монополизации в конце прошлого века нефтяной промышленности США и анилиновой в Германии. Цены в первом случае на керосин, а во втором на красители в последовавшее за монополизацией десятилетие сократились в несколько раз(!). Таким образом, эта монополизация была существенно целесообразна с точки зрения как интересов потребителя, так и собственно экономики.
На самом деле таких примеров весьма много. В цивилизованных условиях монополизация отрасли происходит именно тогда, когда она выгодна потребителю.
Таким образом, существование монопольного сектора для развитой экономики неизбежно и экономически целесообразно. Но в условиях монополизации рыночные регуляторы не действуют в принципе. В отсутствие регуляторов монополия неизбежно злоупотребляет своим положением, нанося этим ущерб потребителям. Именно в этом и заключается рациональное содержание антимонопольных настроений авторов учебников для клерков.
Регулировать монопольную экономику можно только административным, плановым путем. Эффективность в этом секторе экономики, защита интересов потребителей возможна только при грамотном государственном вмешательстве. Отсутствие вмешательства создает вакуум, который малограмотные, но хамоватые государственные деятели подменяют "борьбой с монополиями". Выглядит это столь же глупо, как борьба с лунными затмениями, приливами и осенним дождем.
Итак, неизбежность существования монопольных отраслей означает неизбежность существования планового сектора экономики. Существование такого сектора вовсе не означает, что в стране ведется строительство коммунизма. Именно на таких началах в Германии, например, работают железные дороги. И работают очень хорошо.
Противники государственного регулирования утверждают, что оно ограничивает экономическую свободу. На самом деле свободу эту часто ограничивает и рыночная стихия. Государственное регулирование ограничивает ее лишь тогда, когда государство коррумпировано. В Дании коррупции нет, а государственное регулирование есть - и по индексу экономической свободы она занимает одно из первых мест в мире. А Россия, где реализованы все догматы неоконсерваторов, находится по этому показателю на 111 месте из 124, рядом с Нигерией.
Так что не с госрегулированием надо бороться, а с коррупцией.
10 апреля 2001
http://www.opec.ru/comment_doc.asp?d_no=12160
