Корреспондент: Именно Михаил Фрунзе в 1918 году вот в этом здании, конфискованном у одного из иваново-вознесенских фабрикантов, подписал проект декрета об образовании Иваново-Вознесенской красной губернии.
Один из лидеров большевизма на деле реализовал коммунистическую идею "Кто был никем, тот станет всем". Ведь до октября 1917 года Иваново-Вознесенск был безуездным городом Шуйского уезда Владимирской губернии. В Костромской, как и в Ярославской области, недобрыми словами вспоминают большевистский передел границ территорий.
Виктор Шершунов, губернатор Костромской области: Мы до 13 августа 1944 года входили в состав Ивановской промышленной зоны, и территория губернии была растворена между Ярославской, Ивановской, Нижегородской, Вологодской и Кировской областями. Последствия этого мы на сегодняшний день ощущаем, поскольку область развивалась однобоко и весь промышленный потенциал был сосредоточен на юге.
Корреспондент: Волею судеб именно Ивановская область - самая отсталая среди соседних областей, да и в стране тоже. Здесь высокий уровень безработицы и низкий уровень жизни. Но здесь свято хранят память о революционном прошлом, даже в названиях улиц по нынешнем меркам очевидно двусмысленном - есть здесь Улица боевиков. Власть нормально относится к идее укрепления субъектов Федерации, но дает понять: статус главного города области без боя не отдаст.
Владимир Тихонов, губернатор Ивановской области: Существует предложение, в соответствии с которым вместо 89-ти субъектов Федерации появляется 28, когда, допустим, объединяются края и области, входящие в состав национального округа, или когда объединяется несколько регионов. Ну, допустим, вот в варианте, который предусматривает 28 регионов, там предусматривается объединение Владимирской, Ивановской и Костромской областей. Там, где 20 регионов, там предусматривается еще Ярославская область, возможно, Тверская область.
Дмитрий Полывянный, доктор исторических наук: Гораздо логичнее проверить их там, где это очевидно - например, Санкт-Петербург и Санкт-Петербургская область, Большая Москва и Московская область.
Вячеслав Никонов, президент фонда "Политика": После распада Советского Союза российский бюрократический аппарат вырос вдвое, при том что население страны сократилось вдвое, но еще и вдвое вырос административный аппарат, при этом в основном он вырос в субъектах Федерации, не в Москве.
Владимир Тихонов: Если мы создадим большие конгломераты типа семи тех федеральных округов, которые созданы, ведь по большому счету они самодостаточны, а если ты самодостаточный регион, где гарантия, что не произойдет развал России точно так же, как в свое время развалился Советский Союз.
Андрей Климов, депутат ГД РФ: Нет какой-то цифры, о которой можно было бы сказать, что вот это наше золотое сечение. Если все-таки идти к количественным параметрам, мне кажется, что предложение, когда говорят, что должно остаться 10 субъектов Федерации, 15, 20, это очень опасное предложение, потому что вот такие крупные единицы, такие крупные субъекты РФ способны расколоть фактически страну.
Корреспондент: Между тем, государевы думцы уже предлагают рецепты определения столиц новых, укрупненных регионов, чтобы не ущемить политическое самолюбие региональных элит, у которых отнимут статус области, края или автономного округа. столицами, согласно их плану, должны стать маленькие, даже не районные центры, города - например, Урюпинск, Кадым, Копейск или Рыльск.
Андрей Климов: Запросто. Причем у нас это почему-то вызывает улыбку. Вот также и сегодня некоторые смеются, когда мы им говорим о том, что перенос столичных функций в некую точку позволяет решать целый ряд проблем.
Кирилл Балдин, доктор исторических наук: Ивано-Вознесенск в годы первых пятилеток претендовал на пост столицы Российской Федерации, чтобы Москва была столица СССР, а на пост столицы РФ, на пост главного города претендовали Ленинград, Нижний Новгород, Свердловск и в том числе наш "красный Манчестер", так его называли.
Корреспондент: Впрочем, это, как и многие другие, стремление изменить геополитическое пространство, не меняя систему экономических, социальных и этнических моделей, наталкивается на сопротивление истории.
Кирилл Балдин: На сопротивление истории и на сопротивление, в общем-то, обычного, рядового населения, потому что в принципе ведь народ консервативен и всякие изменения он воспринимает тяжело. Карты показывают нам правильно. Главное - раскинуть их.
Корреспондент: И то правда, кроили карты России не раз. Но надо признать, что именно мы выбирали эту власть и именно мы достойны этой власти. И потому можно предположить, что мы согласимся с любым решением этой власти, в том числе и по изменению границ России.
http://www.klimow.ru/publictext/
Док. 329974
Перв. публик.: 30.01.03
Последн. ред.: 02.07.07
Число обращений: 354
Климов Андрей Аркадьевич
|
