На протяжении последних трех лет Россия имеет профицитный бюджет, низкий уровень инфляции и предсказуемый курс рубля. Исходя из этих данных, можно сделать вывод о том, что в России начался бурный рост промышленного производства, следствием которого и являются столь блестящие макроэкономические показатели. В действительности всё гораздо прозаичнее. Красивые макроэкономические показатели России напрямую зависят от мировых цен на полезные ископаемые. Состояние отечественной экономики от России по сути дела не зависит, а диктуется конъюнктурой мирового рынка. Примером тому могут служить бюджетные кризисы конца 90-х, связанные именно с падением мировых котировок на углеводородное сырьё.
Экономический рост, о котором так долго говорило правительство Касьянова, создает преимущественно нефтяная промышленность. 79 из 89 российских регионов получают дотации из федерального бюджета, следовательно, более 90% территории страны тратит больше, чем зарабатывает.
В результате экономического спада мы потеряли крупнейшие промышленные районы. Объемы производства в целом по стране упали в десятки раз. Коми-Пермяцкий округ, в прошлом преуспевающий лесозаготавливающий регион, ныне занимает 84 место по уровню жизни.
- В моей предвыборной программе на "реанимацию" Коми-Пермяцкого округа дается 7 лет, - говорит член комитета по делам Федерации и региональной политике Андрей Климов. - За время моего депутатства объем инвестиций федерального центра в Коми-Пермяцкий округ возрос в 5 раз, с 20 до 100 млн рублей. Кроме этого, из местного бюджета выделяют еще 50 млн рублей. Рост инвестиций существенный, но существенный не с позиции "хватит ли этих денег на восстановление территории", а с позиции "было столько, стало столько".
У меня серьезные расхождения с правительством. Правительственная программа выравнивания территорий направлена преимущественно на строительство объектов социальной инфраструктуры. Эта программа в минимальной степени связана с созданием производственных мощностей на депрессивных территориях (в законопроекте "О государственной поддержке депрессивных территорий", принятом Думой в первом чтении, депрессивной названа территория, где спад экономики достиг трех и более раз, хотя еще 10-12 лет назад она была относительно развитой). Если мы не создаем новые мощности, то в будущем мы лишаем себя налоговой базы.
Я добился того, что в нашем округе 50% инвестиций идет на инфраструктуру. Сейчас мы строим газопровод, который даст газ для коммунальных и производственных нужд. Если газопровод заработает, у нас на 30% сократятся расходы бюджета на отопление.
- Еще десять лет назад Коми-Пермяцкий округ был крупнейшим производителем древесины, но в 90-х годах после запрета молевого (по воде) сплава, объемы производства резко упали, и территория стала депрессивной. Можно ли сегодня восстановить молевой сплав и вывести регион из депрессии?
- Молевой сплав связан с большим количеством речных сооружений. Десять лет оборудование находилось в запустении, все проржавело и развалилось. Чтобы восстановить молевой сплав, нужны колоссальные затраты. Мы нашли другой вариант: что раньше сплавлялось по реке, будут перевозить по земле. Мы стараемся развить дорожную систему. Кроме того, мы делаем акцент на глубокой переработке древесины на территории округа. Мы закупили технологию для производства сборных загородных вилл. Когда наладим потоковое производство, то предложим МЧС сборные домики.
Еще одно перспективное направление - развитие в Коми-Пермяцком округе лесохимической отрасли. Здесь нужны базовые капитальные вложения: затраты на закупку оборудования и установку реактора очень значительные. Лесохимическая продукция имеет огромный спрос во всем мире. Древесный уголь используется в противогазах, в системах химической фильтрации и аппаратах "искусственной почки". Из хвои получают целый спектр химического сырья. В федеральном бюджете средств на подобные проекты не предусмотрено. Правительство считает, что проблема производственных инвестиций это не государственная забота. Забота государства - это общественные услуги: выучить, одеть и обуть. Такая схема может существовать только в "идеальном государстве", у которого есть хорошая доходная база, у которого гармонично развитая экономика, не испытавшая "кризиса развала СССР".
- Но ведь можно привлечь частные инвестиции. По данным Всемирного Банка население хранит "в чулке" порядка 75млрд. долларов. Эта колоссальная сумма равная расходной части бюджета России, на эти деньги можно построить десятки промышленных предприятий...
- Есть капиталоемкие проекты с длинной окупаемостью, ни один частный инвестор не будет в них инвестировать. Это задача государства. Частный инвестор не побоится вложить свои деньги в создание варьете или казино, но уж точно не в строительство Магнитки. Попробуйте найти частные инвестиции на создание нового города в Заполярье. Будет ли олигарх создавать город? Нет, так как это рискованное капиталовложение. В такие проекты деньги должно вкладывать государство, месторождения по-другому не освоишь.
Частный инвестор вкладывает деньги туда, где есть максимальная прибыль и твердые гарантии. Если западные бизнесмены инвестируют в Малайзию, почему русские должны инвестировать в Россию, у нас же рынок, а не закрытое государство...
- В России сегодня успешно работают частные компании по добыче и переработке полезных ископаемых. Не свидетельствует ли это о том, что именно частный инвестор, вопреки вашему мнению, создает в России новые производственные мощности?
- Я не буду досконально анализировать процесс приватизации, но понятно, что люди, которые сегодня владеют крупными промышленными предприятиями не создавали их. Они до сих пор не заработали тот объем средств, который позволил бы воссоздать предприятие.
- Если руководствоваться вашей логикой у России, в ее нынешнем положении, не остается даже шанса, на восстановление промышленного потенциала...
- То, что сегодня происходит в нашей экономике, к сожалению, приводит к тому, что мы до конца изнашиваем все, что было построено при Советском Союзе. России необходимо аккумулировать средства и вкладывать их в производство. Пока же эффективная инвестиционная политика в стране отсутствует. Сегодня мы за доллары продаем реальный продукт: нефть, газ, древесину. Мы даем им товар, а они нам - бумажку с распиской американского казначейства. Затем, мы складываем эти бумажки в золотовалютный резерв, где они лежат мертвым грузом.
