Александр Шохин: Внятная формулировка, как будет проходить реформирование Газпрома, могла бы оказать существенное влияние на рынокНазад
Александр Шохин: Внятная формулировка, как будет проходить реформирование Газпрома, могла бы оказать существенное влияние на рынок
Александр Николаевич, сегодня правительство планировало рассмотреть предложения по реформированию Газпрома, подготовленные ведомством Грефа. Однако Алексей Миллер настаивал, чтобы правительство даже не начинало обсуждать этот вопрос, поскольку это развалит Газпром и приведет к кросс-дефолту компании. Вопрос был снят с рассмотрения правительством. Опасность негативных последствий действительно так велика, или причина сопротивления Газпрома в чем-то другом?
Перед выборами никто затевать реформу Газпрома не будет. В лучшем случае в марте месяце будут обсуждения пути реформирования газовой монополии. Проблема связана, прежде всего, с возможностью, если рассматривать реформу в мягком варианте, выделения транспортной составляющей из Газпрома, создания конкурентной ситуации в производстве. В этой связи сегодняшняя дискуссия - это в некотором смысле формирование президентской позиции. Однажды она была сформирована на праздновании юбилея Газпрома в начале этого года, когда Президент сказал, что расчленения Газпрома не будет. В этой связи речь идет о том, чтобы попытаться уже сейчас обратить какие-то идеи на следующий президентский цикл, включить какие-то идеи в экономическую программу нового правительства. В любом случае, если в ближайшее время будет принят какой-то вариант газпромовского реформирования, то это будет скорее всего самосохранением Газпрома как единой компании с выделением 100-процентных дочерних структур по видам деятельности. Транспортная составляющая в этой ситуации останется за Газпромом, который в данном случае становится неким холдингом. Тем не менее, она будет дочкой Газпрома, то есть речь пойдет о реализации схемы прозрачных финансовых потоков, во-первых. Во-вторых, речь пойдет о либерализации рынка торговли газом и рынка акций Газпрома. В этом контексте следует ожидать каких-то, если не подвижек, то, по крайней мере, точек соприкосновения между Газпромом и МЭРТом, если не по графику решения этих задач, то по тому, что эти задачи в ближайшее время должны быть не только поставлены, но и решены.
Надо иметь в виду, что после одного из высказываний Грефа о том, что надо либерализовывать рынок акций, котировки Газпрома резко подскочили. Это означает, что во время дискуссии вокруг судьбы Газпрома (как и любой другой крупной котируемой российской корпорации), учитывая реакцию рынка, было бы правильнее, чтобы Газпром, МЭРТ, правительство в целом, Президент, прежде чем выносить на публичное обсуждение те или иные вопросы, пытались договориться внутри. Хотя бы с тем, чтобы на первоначальном этапе эти дискуссии не оказывали спекулятивного влияния на рынок.
Рынок уже давно ждет, как минимум полтора года, либерализации рынка акций Газпрома. Проект все время откладывается и откладывается. Если в ближайшее время будет внятно сформулировано, каким образом будет проходить либерализация, какими этапами, в какие сроки, то, безусловно, это будет мощный процесс воздействия на рынок. Если эти споры будут вести к разведению позиций участников дискуссии, особенно если не будет единой точки зрения или согласования интересов и возможностей, это будет демонстрацией отсутствия единого понимания у участников процесса, а сама дискуссия будет означать, что попытки предпринимают ради влияния публичных схем на позицию Президента.
Но если высказывания российских политиков, их отдельные предложения по реформированию Газпрома, вызывают такую положительную реакцию рынка, то почему Миллер говорит о кросс-дефолтах?
Речь идет о разных вещах. Одно дело - заявление о либерализации рынка акций, когда внутренние разъединенные акции могут эффективно быть внешними АДР. Другое дело, - заявление Миллера о том, что расчленение Газпрома может привести к кросс-дефолту. Здесь надо иметь в виду, что Газпром - крупный заемщик, и расчленение компании при реорганизации может формально привести к предъявлению всех требований кредиторов, это как бы формальное основание предъявить все требования, потребовать их переоформления на новые компании. Если компания будет разделена на три части, даже на две части, то кто является заемщиком, к кому переходят права и обязательства по нынешним займам Газпрома? Доходы генерируются не только на скважине, но и в трубе, надо их в какой-то пропорции разделить. Будут формально предъявлены требования к Газпрому, потребуется какое-то время, когда будут достигнуты соглашения с кредиторами. Технический дефолт в этом смысле может быть, но именно как технический, не как факт, демонстрирующий неспособность даже новых структур платить по долгам. В любом случае нужно будет время на переоформление обязательств Газпрома на новые компании, это во-первых. Во-вторых, на период реорганизации котировки могут упасть существенным образом, поскольку держатели акций Газпрома не будут точно знать, какие схемы обмена акций Газпрома старых компаний на акции новых компаний будут использованы. Период реорганизации будет довольно сложным периодом. Нужно четко понимать, какие за этим последуют выгоды, чтобы можно было сопоставить их.
Именно поэтому вероятнее всего, что в результате этой дискуссии может возобладать подход умеренного реформирования, связанного с выделением различных компаний и созданием автономных структур внутри Газпрома с отдельными балансами, прозрачными отношениями между ними, позволяющие те или иные компании что называется перебрасывать. Там идет процесс перехода с одних видов деятельности на другой, идет внутреннее перекрестное субсидирование и т.д. В рамках выделения компаний, занятых различными видами деятельности внутри холдинга (возможно, холдинга под названием Газпром), такие технологии вряд ли будут срабатывать. Уже Президент высказался за более прозрачную технологию Газпрома. Может быть, это и будет основным тезисом, вокруг которого должна идти дискуссия, как добиться этой большей прозрачности, имея в виду не возможные обвинения Газпрома в том, что он скрывает что-то от международных аудиторов, а то, чтобы каждая относительно автономная их деятельность функционировала с финансовой точки зрения и организационно как можно более автономно, пусть даже внутри зонтика под названием Газпром.
