Александр Николаевич, министр финансов Алексей Кудрин на днях заявил, что правительство недовольно тем, как собирается ряд налогов, в первую очередь, НДС. Уровень собираемости, по его словам, не соответствует благоприятной ситуации в экономике. Но до сих пор НДС считался наиболее простым, понятным и легко собираемым налогом. Почему же с ним возникают такие проблемы?
Действительно, косвенные налоги всегда считались более эффективными с точки зрения администрирования, по сравнению с прямыми налогами, которые предполагают, в том числе, декларирование доходов. И трудности сбора прямых налогов связаны с тем, что налогоплательщики часто не фиксируют всю экономическую деятельность и ее доходность. Косвенное налогообложение, которое предполагает фиксацию более ранних этапов, ведущих к получению дохода, наличие длинных цепочек в налогообложении, каждая из которых, по сути дела, встроена в механизм перекрестного контроля, всегда считалось косвенным же признанием того, что прямые налоги собираются не очень эффективно. Общая логика налоговых реформ во многих странах связана с постепенным переходом к обложению конечного дохода. Глубина этого перехода часто зависит от способности налоговых властей справиться с задачей легализации экономической деятельности и доходов от нее с тем, чтобы перейти к прямому налогообложению доходов юридических и физических лиц - налогоплательщиков.
Сложности в уплате НДС связаны с различного рода особенностями начисления и администрирования НДС, такими, как наличие нескольких ставок, в том числе, льготных. Это первое.
Второе - некоторые налогоплательщики не включены в систему НДС, например, малый бизнес, и в этой связи возникает проблема входящего и исходящего НДС. Кроме того, есть особые режимы, такие как возврат НДС при экспорте. Считается, что одна из самых больших дыр при уплате НДС это так называемый фиктивный экспорт, при котором налогоплательщик, не экспортируя товар реально, получает фактически субсидию из бюджета в виде компенсации экспортного НДС.
Кроме того, достаточно высокая ставка делает эффективным уход от налогообложения, в том числе, через специальные режимы. 18%-я ставка НДС может быть компенсирована различными махинациями по ложному экспорту, и в итоге эффективная ставка НДС для многих компаний, связанных с экспортом, падает примерно до 10%.
В этой связи, наверное, можно говорить о том, что требуется упрощение различного рода режимов возврата НДС, и, с другой стороны необходимо снижение ставки НДС. Может быть, имеет смысл пойти (в качестве крайней меры) на отказ от возврата НДС экспортерам. Но это можно будет сделать, если ставка НДС будет порядка 10%. Тогда можно в момент снижения общей ставки практически отказаться от возврата НДС экспортерам, поскольку экспортеры - не самая бедная часть российских производителей. Хотя, оговорюсь, это противоречит логике и сути налога на добавленную стоимость. Это было бы скорее режимом упрощения, или, может быть определенным этапом на пути к дальнейшему снижению НДС.
Но Минфин призывает правоохранительные органы уделять больше внимания вопросам ухода от налогов. Нет ли опасности, что тут власть может перегнуть палку?
Финансовые власти считают, что они исчерпали ресурс снижения налоговых ставок и их дальнейшее снижение упирается в реально выпадающие доходы бюджета, по сути, речь идет о перекладывании ответственности. Налоговая реформа закончилась, доходы низкие, ставки мягкие, налоговая база должна расширяться, а она не расширяется. Кто виноват? Налогоплательщики, которые выскальзывают даже из-под этих мягких налоговых ограничений, приемлемых, с точки зрения финансовых властей, налоговых ставок. Поэтому ответственность лежит на правоохранительных органах, которые могли бы, в том числе, через образцово-показательные процессы типа дела ЮКОСа приучать налогоплательщиков к тому, что налоги выгоднее платить, чем разорять себя и свои компании.
На самом деле серьезным шагом в этом направлении был отказ от идеологии деятельного раскаяния и освобождения от ответственности в случае уплаты налогов, которые налоговые и правоохранительные органы сочли неуплаченными. Любой неуплаченный налог, даже в случае признания со стороны налогоплательщика этого факта, от ответственности его не освобождает. Хорошо бы при этом еще упростить процедуру, и, например, разрешить обращать взыскание на задолженность не только в форме возможной продажи активов, но и в форме конверсии активов в государственную собственность, с погашением обязательств перед бюджетом. Здесь может появиться более мощный рычаг перехода крупных пакетов государству в случае неуплаты налогов. К этому дело, может быть, и идет. Дело ЮКОСа еще идет по старой, традиционной схеме, когда активы должны быть проданы, с тем, чтобы зачесть в бюджет. Но иногда государству может быть выгодней приобрести немного госсобственности, чтобы продать ее в момент наивысшей капитализации. Здесь может просматриваться и этот новый бизнес государства.
С одной стороны, это правильная посылка, что правоохранительные органы должны активнее заниматься проблемами неуплаты налогов. Но я считаю, что этим в большей степени должны заниматься налоговые органы, в том числе, давая четкие, в пределах компетенции, предоставленной законом, пояснения того, что есть налоговая оптимизация. Сейчас большая часть проблем, связанная с неуплатой налогов, идет не в форме прямолинейного уклонения от уплаты налогов и ухода в серую зону, хотя это тоже остается, но речь идет о многочисленных схемах оптимизации, которые основаны на недостатках действующего законодательства. Сейчас, прежде чем монетарные власти перебросят ответственность на правоохранительные органы, принципиально важным вопросом является установление четкого порядка - что такое незаконная оптимизация налогов, использование каких схем будет караться по закону, и на каких основаниях. Я думаю, что это последнее белое пятно в законодательстве, которое требует четкого прояснения, чтобы не было возможности произвольных интерпретаций Генеральной прокуратурой и судами того, что является незаконной оптимизацией. После этого, видимо, можно будет считать, что большая часть ответственности лежит на правоохранительной системе, нежели на монетарных властях.
Но, с другой стороны при этом надо сказать, что, по общему мнению многих либеральных экономистов, налоговая реформа еще не закончилась, в том смысле, что резервы для снижения ставок, безусловно, существуют. И любопытный феномен сейчас может быть связан с тем, что многие идеи российской налоговой реформы, которые предлагались экспертами и либерально ориентированы депутатами, могут быть реализованы в Грузии. Я имею в виду, что министром экономики Грузии является бывший (хотя формально - действующий) председатель комитета по налоговой реформе РСПП. Посмотрим, можно ли считать, что в России ставки предельно низкие, или их можно снизить для активизации экономической деятельности.
15 июня 2004
http://www.shohin.ru/index.htm
Док. 326252
Перв. публик.: 15.06.04
Последн. ред.: 25.06.07
Число обращений: 366
Шохин Александр Николаевич
|
