Александр Николаевич, вчера Путин одобрил идею обмена части акций Газпрома на Роснефть, а значит, можно считать, что проблема либерализации рынка акций Газпрома решена. В результате такого обмена государство получает контрольный пакет акций в Газпроме, внутренние и вешние рынки акций Газпрома сольются воедино, будут отменены квоты для иностранцев, и так далее. Кроме того, на российском рынке появится суперкрупная компания с капитализацией более 100 млрд.. При этом критических отзывов экспертов и аналитиков очень мало. Неужели все действительно настолько идеально и настолько хорошо, или есть какие-то подводные камни?
Почти два года назад, в декабре 2001 года совет директоров Газпрома одобрил решение об увеличении госпакета до 50 + 1 акции, и с тех пор уже почти два года эта тема в том или ином виде прорабатывалась. Понятно, что государству трудно было бы потратить $5 - $6 млрд. на то, чтобы докупить этот пакет у компании, увеличить свою долю до контрольной. Причем формула, которая тогда предполагала увеличение доли - это оборотная сторона идеи либерализации рынка. Поскольку группа по либерализации рынка акций во главе с Дмитрием Медведевым к концу 2002 работала уже как минимум год, и было проработано много вариантов, был выбран именно этот вариант - увеличение доли государства в обмен на снятие ограничений для иностранцев и объединение внутреннего и внешнего рынка акций. Был еще один вариант - запрет компании голосовать казначейскими акциями. Если бы был принят закон о запрете голосования казначейскими акциями (а эта идея пару лет назад в Думе витала), тогда бы государству для того, чтобы обладать реальным контрольным пакетом минус те акции, которые подконтрольны Газпрому, то есть, казначейские, нужно было бы докупить не больше 5% - 6%, чтобы было больше, чем у прочих акционеров. Это сума до $3 млрд., вроде бы посильная государству. Но все равно это прямой расход государства при том, что оно уже и так, косвенно, имело контроль, поскольку акции, принадлежащие дочерним организациям Газпрома через Совет директоров, в котором большинство у государства, также подконтрольны при голосовании. В этих условиях бессмысленно тратить $2 - $3 млрд., чтобы через такую мягкую схему установления контроля решить задачу. Поэтому была выбрана наиболее простая конструкция передачи некоего актива в обмен на акции. Понятно, что эта схема напрямую реализована быть не может, если актив государственный, его надо приватизировать, акции Газпрома тоже должны быть не переданы, а проданы государству, но это технические детали, которые дорабатываются достаточно быстро. Но до последнего времени схема присоединения Роснефти к Газпрому в качестве дочерней компании, видимо, не смогла стать лидирующей схемой, потому что Роснефть позиционировала себя как самостоятельную структуру, в ряде случаев даже конкурирующую с Газпромом за некоторые месторождения. В то же время, последнее время Газпром явно позиционировал себя как компанию, которая собирается заниматься нефтью. Один из зампредов управления компании не так давно на пресс-конференции заявлял о намерениях создать дочернюю нефтяную компанию Газпром-нефть, которая будет аккумулировать нефтяные активы и конкурировать с Роснефтью. В этой связи можно, видимо, говорить о том, что Роснефти не удалось отстоять свою самостоятельность, и Алексей Миллер сумел убедить Президента, правительство, администрацию в том, что схема присоединения Роснефти к Газпрому - наиболее простая конструкция для увеличения доли государства. Самое главное - что эта схема была воспринята как наиболее простая и быстрая возможность либерализации рынка акций. Такое впечатление, что события на рынке акций в последнее время, которые привели его в депрессивное состояние, породили потребность в хороших для рынка новостях. Тема либерализации рынка акций Газпрома - тема последних нескольких лет, и многие ждали, что на собрании акционеров в июне будет обнародована схема с конкретным графиком. Тот факт, что она не была заявлена, разочаровал инвесторов, и наблюдалось даже падение котировок Газпрома. В этой связи потребность в хороших для рынка новостях была даже более сильным аргументом ускорения этой сделки, и, условно говоря, интересы государственной компании, менеджмента Роснефти, не могли здесь стать выше интересов рынка вообще, и интересов имиджа России как страны, привлекающей инвестиции. Очень важно было после терактов, в связи с событиями в ЮКОСе, показать инвесторам, что рынок развивается в правильном направлении, что те обещания, которые давались многократно, могут быть реализованы. Все инвесторы на этот раз поверили, потому что увеличение доли прямого владения государства до контрольного пакета, позволяет без осложнений снять ограничение на квотирование доли иностранцев, позволяет либерализовать рынок акций, объединить этот рынок. Поэтому и нет особо критических высказываний по этому поводу, но сама сделка должна быть сделано аккуратно. В частности, сейчас, когда начался рост котировок Газпрома. В зависимости от этого будет либо меньше, либо больше 11% акций Газпрома, кторые должны быть обменены на пакет акций Роснефти. Но котировки акций Газпрома сейчас стремительно идут вверх, Роснефть вряд ли будет быстро расти. В итоге цифры могут не сойтись, и на 11% акций Газпрома придется добавлять что-то, кроме Роснефти. Здесь очень важно зафиксировать сумму сделки, иначе государству придется еще какой-то актив подбросить Газпрому, чтобы получить контрольный пакет. Поэтому здесь можно было бы зафиксировать цену акций до момента объявления сделки, чтобы нивелировать спекулятивный фактор, и чтобы государству не пришлось доплачивать деньгами или другими активами. Но это детали сделки, которые имеют существенное значение, но если говорить о стратегическом решении, то оно, безусловно, так долго ожидалось инвесторами, что даже тот факт, что здесь идет не самая изящная схема, не имеет негативного оттенка. Самая изящная схема была бы, если бы государство докупило эти акции на рынке, тогда бы это была чисто рыночная схема. Но государство может эту схему сделать фактически рыночной, условно говоря. Оно купит эти 11% акций Газпрома, а Газпром поучаствует в приватизации Роснефти, в том числе, даже через конкурсную, аукционную схему. И здесь чисто рыночная цена тоже может иметь второстепенное значение, потому что аукцион - это аукцион. И пакет Роснефти, если не будут допущены другие участники, тоже подорожает. Но ясно, что Газпром, который получит за 11% своих акций живые деньги, может потратить их без особых проблем на покупку Роснефти. Хотя еще раз подчеркну, что здесь тонкость заключается в том, что чисто рыночная схема предполагает приватизацию Роснефти, фактически, ее продажу, а в аукционе могут участвовать и другие участники. Понятно, что с учетом последних событий иностранцы к участию допущены не будут, скорее всего, как было со Славнефтью, так, видимо, будет и с другими активами, если они будут продаваться. А среди российских участников живые деньги в таком объеме есть только у двух компаний. Это Сургутнефтегаз и Газпром, если он, хотя бы на один час, получит от государства соответствующую сумму для участия в конкурсе. Но я думаю, что особых проблем с конкурсом не будет, потому что в России нет других участников, которые могли бы выложить за Роснефть такую сумму. У Сургутнефтегаза они есть в наличности, у Газпрома они будут против 11%-го пакета акций. Кстати, Президент вчера подчеркнул, что здесь надо использовать максимально рыночные технологии, чтобы инвесторы видели, что государство использует самые изящные схемы, не отклоняющиеся от международных стандартов проведения такого рода операций. Такая возможность, безусловно, есть, вводную Президент и правительство дали вполне отчетливо, так что эта сделка повысит капитализацию самой компании, капитализацию российского рынка, и появятся ориентиры для других сделок такого рода, в том числе, по делу ЮКОСа.
А нет ли у государства желания такими изящными рыночными схемами сделать нефтегазовый сектор полностью государственным?
От того, что у государства была нефтяная госкомпания и Газпром, и оно их сливает воедино, ничего не меняется. Обвинения в том, что это проистекает из желания государства обобществить нефтегазовые активы - аргумент несерьезный, потому что доля государства в нефтегазовом секторе не увеличивается, учитывая, что Роснефть становится дочерним предприятием Газпрома. Другое дело, что, если Газпром-нефть, получив формальное право заниматься нефтяным бизнесом через присоединение Роснефти, начнет активно приобретать активы, в том числе, и активы, которые начнут продаваться в случае распродажи ЮКОСа через банкротство или продажу наиболее лакомых активов, вот тогда процесс огосударствления будет явным. И тогда схема слияния Роснефти и Газпрома окажется мостиком к частичной национализации других нефтяных активов. Тогда эти опасения могут подтвердиться, но пока оснований для таких суждений, на мой взгляд, нет.
15 сентября 2004
http://www.shohin.ru/index.htm
Док. 326188
Перв. публик.: 15.09.04
Последн. ред.: 25.06.07
Число обращений: 377
Шохин Александр Николаевич
|
