Александр Шохин: Публичные высказывания Алексея Миллера дают благоприятную почву для того, чтобы государство определило правила игрыНазад
Александр Шохин: Публичные высказывания Алексея Миллера дают благоприятную почву для того, чтобы государство определило правила игры
Александр Николаевич, на прошлой неделе Алексей Миллер заявил, что Газпром имеет стратегический интерес в электроэнергетике. Герман Греф среагировал на это и сказал, что считает нецелесообразным расширение монопольной деятельности Газпрома. Однако, тенденция к превращению Газпрома в супермонополию сейчас очевидна. Какова Ваша оценка происходящего?
Общая тенденция экономической политики заключается в реструктуризации естественных монополий, выделении немонопольных видов деятельности и передачи их на рынок. Тем самым речь идет о максимальном сокращении монопольных видов деятельности, которые должны регулироваться государством, в том числе, через тарифы. Когда государственная монополия, с одной стороны, ограничивается в своей деятельности за счет передачи на рынок немонопольных видов деятельности; с другой стороны, входит в сектора, где присутствуют другие государственные монополии, которые также подвержены структуризации и приобретают там значительный вес, это противоречит общей логике структурных реформ. Газпром является коммерческой структурой, и его инвестиционные решения могут исходить из соображений экономической выгоды и финансовой эффективности. В этой связи вложение средств в быстрорастущие активы, коими является энергетика, в частности, Мосэнерго, - нормальное рыночное поведение компании. Другое дело, надолго ли компания заходит в эти активы? Если цель заключается в том, чтобы вложиться в любые активы, а главный их критерий - upside - потенциальный рост, значит, должна предполагаться и стратегия выхода, которая выражается в возможности продажи этих активов на пике. В этом смысле поведение менеджмента Газпрома вполне разумно: приобретение наиболее, во-первых, ликвидных; во-вторых, наиболее растущих активов с тем, чтобы можно было, продав, сформировать финансовый ресурс для покупки профильных активов, газовых месторождений, с учетом того, что нефть тоже официально признана профильной деятельностью Газпрома, приобретением нефтяных активов и т.д. Эта стратегия разумна. Ограничиться только частными активами, заведомо опережающими, быстро растущими активами в электроэнергетике или возможными ценными бумагами, акциями, облигациями РАО РЖД и т.д. было бы неправильно. Надо вкладываться в то, что быстро растет. Стратегического присутствия в монопольных отраслях у одной госмонополии не должно быть. Герман Греф прав, говоря что в качестве стратегии Газпрома в монополизированные виды деятельности входить особого смысла нет, поскольку это противоречит логике структурных реформ, связанных с выходом государства и постепенным выходом государства из некоторых видов деятельности, которые сейчас являются составной частью деятельности РАО ЕЭС или других естественных монополий. Если государство одной рукой выходит, а другой, не напрямую, а через госмонополию заходит, если эта линия является сознательной, то на самом деле получается, что вместо прямого государство решается на косвенный контроль тех или иных отраслей. Узаконив реформу электроэнергетики, надо таким образом сохранять присутствие вместо того, чтобы напрямую сохранять. Upside тех же энергетических активов связан с осуществляемой реформой. Получается парадокс: объявили реформу, а если государство сознательно перебрасывает контроль из прямого в косвенный, здесь есть элемент нерыночных инструментов. Государство может тогда скупать активы реформируемых естественных монополий, например, РАО ЕЭС, зная о следующих шагах, в том числе, о том, что сегодня можно купить дешевле, а завтра, благодаря решениям властей, активы могут подскочить, что является не вполне рыночной технологией. В этом смысле государство вряд ли сознательно может идти на это. Скорее, речь идет о коммерческом поведении компании, которое приведет в конечном счете к тому, что эти активы на пике будут реализовываться с целью кредитования финансовых ресурсов для профильной деятельности Газпрома.
Правильно ли тогда поступает руководство Газпрома, так громко об этом заявляя тогда, когда это вызывает так много вопросов, будоража этим самым рынок?
Ничего страшного в этом нет, поскольку сокрытие информации от рынка еще хуже, если это осуществляется через многочисленные подставные схемы. Мы знаем, что многие инвесторы и газпромовские акции покупали через серые подставные схемы. То, что Газпром сейчас это делает открыто, является правильным, потому что появляется возможность обсуждать стратегию Газпрома на фондовом рынке. Если бы такого объявления не было, это было бы лишь догадками (как это было ранее), и обсуждать стратегию присутствия на фондовом рынке Газпрому было бы затруднительно. То, что эта тема вышла в публичную плоскость, на мой взгляд, правильно, потому что сейчас появится возможность сформулировать даже не только применительно к Газпрому, а применительно к государственным монополиям стратегию. Тема эта возникала и ранее, когда правительство запретило Роснефти участвовать в приватизации Славнефти. Уже возникла тема, что государственные компании должны быть ограничены в каком-то рыночном поведения: участие в приватизационных конкурсах, покупка других государственных активов и т.д. На мой взгляд, чем раньше государство сформулирует здесь какие-то правила игры (а сейчас Газпром зашел на площадку, где правила игры не сформулированы), тем лучше. Публичные высказывания Алексея Миллера дают благоприятную почву для того, чтобы государство определило правила игры. У государства есть контроль в Совете директоров, до конца года, благодаря поглощению Роснефти, появится формальное большинство не только в Совете директоров, но и в компании в целом. В этой связи государство может не обязательно законом вводить какие-то ограничения для монопольной госкомпании - можно ввести это и в правила корпоративного поведения, то есть, через решение Совета директоров и через некие уставные ограничения. На мой взгляд, то, что Алексей Миллер высказался по этому вопросу, является позитивным.
