Александр Николаевич, какова Ваша оценка происходящего с Юганскнефтегазом? Государство хочет продать этот актив ЮКОСа по заниженной, по сравнению с независимыми оценками, цене. Понятно, что при взыскании долгов активы продаются по цене ниже рыночной, но не настолько же! И кто, с Вашей точки зрения, решится приобрести Юганскнефтегаз, или государство рассчитывает само его приобрести?
Я напомню, что одним из поводов для уголовного дела, возбужденного против Платона Лебедева и Михаила Ходорковского, была неправильная оценка независимым оценщиком суммы претензий по ущербу, нанесенному государству при приватизации нескольких предприятий. В частности, РФФИ был обвинен в том, что он использовал лишь оценку одного оценщика, при найме оценщика не проводил тендер. Оценщик явно занизил сумму ущерба, поэтому мировое соглашение, заключенное фактически между Менатепом и государством, нанесло ущерб государству.
Теперь же государство действует практически по той же схеме. Во-первых, нанимает оценщика без тендера. Во-вторых, не опирается на оценку этого оценщика. Напомню, что Dresdner Kleinwort Wasserstein оценил компанию примерно в $17 млрд., минус бесспорные налоговые претензии, которые пока что составляют порядка $3,5 млрд.
Государство не должно использовать схему, которая была подвергнута уголовному разбирательству по делу Ходорковского и Лебедева. В этой связи, во-первых, она должна нанимать оценщика в открытом тендере; во-вторых, было бы правильнее, если бы была еще и так называемая fairness opinion - оценка справедливости той суммы, которую выберет оценщик, как это предполагается сделать в случае оценки Роснефти: Dresdner Kleinwort Wasserstein будет оценивать актив, а два банка - Ситибанк и Deutsche bank - будут выдавать оценку справедливости этой цены. Такая же конструкция должна была бы быть и в случае с ЮКОСом, чтобы не было никаких, во-первых, суждений, что оценка субъективна. Во-вторых, чтобы на нее можно было опираться.
Понятно, что если к Юганскнефтегазу предъявить претензии по всем годам, которые будут выставлены, его можно продать и за копейки, но пока что в исполнительном производстве находится неуплата налогов за 2000 год, что составляет $3,4 млрд., а 2001 год еще не доведен до исполнительного производства. Поэтому из той справедливой цены, которая оценена в $15-17 млрд., нужно вычитать лишь первую налоговую задолженность, которая находится в исполнительном производстве, срок исполнения которой по решению суда истекает. Отсюда можно сделать вывод, что цена действительно составляет до $14 млрд. Если есть сомнения в этой цене, можно привлечь независимые структуры для ее подтверждения, во-первых. Во-вторых, поскольку актив Юганскнефтегаза делимый, акции продаются, исходя из этой оценки, на торги должна быть выставлена та часть акций, которая покрывала бы задолженность в 3,4 млрд. С нее нужно начинать. Если окажется, что этот актив будет куплен по цене, превышающей сумму налоговых претензий государства к ЮКОСу, то сдача должна быть возвращена компании или пойти во взаимозачет с налоговыми требованиями последующих лет. Вот та юридически относительно безупречная схема, которая позволила бы участвовать в торгах достаточно большому числу заинтересованных участников, в том числе, иностранных. Это та схема, которая бы не нарушила права миноритарных акционеров ЮКОСа, поскольку актив продавался бы по высокой цене, и в случае окончательного банкротства компании ЮКОС миноритарные акционеры могли бы рассчитывать на справедливую компенсацию при нынешней схеме.
Сейчас же, во-первых, государство может недополучить какую-то часть ресурсов, а окончательное банкротство компании не принесет требуемой суммы, которая соответствует объему претензий. Во-вторых, миноритарные акционеры будут ущемлены, что выльется в многочисленные судебные разбирательства. Это резко сужает возможности участия в аукционе компаний, которые могли бы действительно заплатить хорошую цену. В итоге получается, что государство может реализовать какую-то схему, если не продажу самому себе, то продажи доверенным компаниям, которые, в том числе, не будут бояться судебных разбирательств. Это может быть одна из немецких компаний, аффилированная с Газпромом, но с немецкой компанией будет проще разбираться в международных судах, в том числе, налагать какие-то аресты на ее активы в порядке обеспечения исков миноритарных акционеров. Возникает серьезный вопрос о том, кто может купить такую компанию. Крупнейшие российские структуры нефтегазового сектора дали понять, что они не будут покупать, значит, речь идет о какой-то иной схеме, которая позволит крупным экспортерам газа и нефти и крупным компаниям, имеющим активы за рубежом, избежать возможных последствий, связанных с обеспечительными арестами активов по искам миноритариев, если таковые будут иметь место. В этой связи самым лучшим способом было бы подумать над схемой продажи этого актива таким образом и такого правового свойства, чтобы минимизировать все последствия и максимизировать финансовый эффект для бюджета.
15 октября 2004
http://www.shohin.ru/index.htm
Док. 326160
Перв. публик.: 15.10.04
Последн. ред.: 25.06.07
Число обращений: 345
Шохин Александр Николаевич
|
