Александр Николаевич, золотовалютные резервы перевалили за 100 млрд., и аналитики подчеркивают, что это важный психологический рубеж, который свидетельствует о стабильности российской экономики, о том, что в случае непредвиденных ситуаций у нас есть запас прочности. Но, с другой стороны, это же может сыграть злую шутку, поскольку российские политики могут расслабиться. С вашей точки зрения, чего больше в этом факте - негатива или позитива?
Золотовалютные резервы, так же, как и высокие мировые цены на нефть, и другие товары сырьевого российского экспорта, безусловно, могут расслаблять политиков и правительство от радикальных, структурных и институциональных реформ. Поскольку постоянно капает за счет экспорта, и есть мощная подушка безопасности в виде золотовалютных резервов, которые при любом раскладе могут удержать российскую экономику на плаву в течении длительного времени. Если к этому добавить еще и Стабилизационный фонд, который уже на грани превышения 500 млрд. рублей, то картина создается достаточная для почивания на лаврах и ничего неделания, поскольку присутствуют все основные элементы стабильности финансовой системы. Банковский микрокризис был легко преодолен, фондовый рынок, несмотря на ЮКОС восстанавливается, капитализация растет и сейчас очевидно, что фондовый рынок переварит дело ЮКОCа, и через некоторое время останутся только воспоминания о стагнации из-за ЮКОСа. В итоге, действительно, все идет своим путем, и идет неплохо. Недавно Филиппенко вспомнил рассказ Зощенко, и было сказано, что все перемены - к лучшему, но они так быстро происходят, что этих перемен просто не успеваешь заметить. В этом смысле, со многими нашими реформами - парадокс. Многие из них заявлены, активность достаточно высокая, но результатов не видно. И до сих пор правительству не удается измерить вклад реформ в экономический рост. И как не оценивай конъюнктурные факторы, их вклад в ВВП, ясно, что он сейчас определяющий. А факторы конкурентоспособности и структурных преобразований пока еще не сказали своего слова. И в этой связи, действительно, очень многое зависит от решимости властей продвинуть реформы, пользуясь благоприятной ситуацией. Реформы лучше проводить в ситуации, когда обстановка не давит на психику, не вынуждает принимать радикальные меры с негативными последствиями.
На самом деле, только Президент решил воспользоваться благоприятной экономической ситуацией для осуществления политических реформ. Хотя формально выстраивание вертикали власти мотивируется необходимостью решения политических задач, например, задачи борьбы с международным терроризмом. Но, тем не менее, эти задачи легче решать в рамках относительно благополучного экономического положения. Хорошо бы, если бы в экономической области тоже воспользовались этой благоприятной ситуацией, для того, чтобы ее использовать как амортизатор в случае, если те или иные реформы не сразу дадут позитивный результат. В частности, одна из реформ, на которую решилась власть - это монетизация льгот, которая, в том, числе, потребовала увеличение прямого финансирования бюджета, поддержки местных бюджетов. Но, пожалуй, это один из немногих примеров. Было бы правильно, чтобы административная реформа тоже продвигалась бы более решительно. В частности, можно было бы решиться на инвестиции в административную реформу, в том числе, на создание электронных технологий, электронных регламентов деятельности правительства, на переподготовку кадров, и так далее. То есть, сейчас по целому ряду направлений есть благоприятный момент для инвестиций. В равной степени он есть и для реализации классической формы частно-государственного партнерства, где государство может давать гарантии, давать на достаточно льготных условиях в концессию частному бизнесу те или иные активы, и так далее. В этой связи встает вопрос об использовании излишков и Стабилизационного фонда, и золотовалютных резервов для инвестиционных целей. С формальной точки зрения, золотовалютные резервы и Стабилизационный фонд создаются для кризисных ситуаций, и выполняют функцию предупреждения этих ситуаций и компенсации их негативного воздействия на экономику. Но золотовалютные резервы за пределами 100 млрд. и Стабилизационный фонд за пределами 500 млрд., плюс те расходы, которые уже компенсируют негативные последствия тех или иных реформ, я имею в виду поддержку Пенсионного фонда, эти излишки - уже основание для выстраивания технологии вовлечения этих средств в экономический оборот. Самый простой способ связан, на мой взгляд, с использование части Стабилизационного фонда и золотовалютных резервов в качестве, в одном случае, гарантийного фонда для привлечения инвестиций, а в другом случае, как некоторый фонд для более энергичного рефинансирования банковской системы. Такого рода механизмы, на мой взгляд, позволят и сохранять эти подушки безопасности, и вовлекать ресурсы в реальный оборот. Конечно, здесь возникают схемы инфляционных последствий расходования этих средств. Но очень важно, чтобы эти технологии были сугубо рыночными, а не государственно-бюрократическими. И очень важно, чтобы их гарантии за счет Стабилизационного фонда или рефинансирования банков, выстраивались с жесткой инвестиционной направленностью. Сделать это технически несложно, надо лишь немного скорректировать менталитет. Потому что на протяжении многих лет мы были настолько сильно сориентированы на создание этих резервов, что сейчас, по-моему, даже не знаем, что с ними делать, мы не задумывались, что делать с ними в том случае, если они превысят все разумные пределы. Я против того, чтобы эти деньги использовать напрямую, а за то, чтобы создать некий отдельный фонд, и через него кредитовать приоритетные инвестиционные проекты. Очень важно, чтобы были рыночные технологии, чтобы финансовые институты работали, а государственные финансовые активы использовались для поддержки рыночных механизмов. Тем не менее, обсуждение этих тем, на мой взгляд, уже назрело.
22 октября 2004
http://www.shohin.ru/index.htm
Док. 326141
Перв. публик.: 22.10.04
Последн. ред.: 25.06.07
Число обращений: 341
Шохин Александр Николаевич
|
