Александр Николаевич, чиновники раскрыли детали сделки по покупке Юганскнефтегаза, но через сутки все они дружно начинают опровергать собственные заявления, сваливать все на журналистов и выгораживать Внешэкономбанк. Чем это объясняется, что такого страшного в деталях этой сделки?
Сделка по Юганскнефтегазу демонстрирует, что власть действует ситуативно, каждый раз принимая решения в зависимости от текущего понимания ситуации и последствий того или иного решения. В частности, хьюстонский суд повлиял на заявление о том, что ЮНГ будет самостоятельной нефтяной компанией с присутствием государства, что в свою очередь повлияло на поиск партнеров, коими оказались китайцы и индусы, которым Юганск в обмен на деньги должен был поставлять нефть. Очевидно, что китайские и индийские поставщики могли гарантировать, что не будут арестовывать экспорт. Потом оказалось, что сделка по Юганску ставит под вопрос заявленную схему либерализации акций Газпрома и присоединения Роснефти к Газпрому. Разные группы влияния стали по-разному толковать эту сделку. Потом выяснилось, что кредитование шло не только по производственной, но и по банковской схеме, куда вкралось участие банков, а если это так, возникает ответственность, в частности, Внешэкономбанка, который является агентом правительства по очень многим сделкам. Это еще одна возможность обращения взыскания на те или иные активы. В итоге решения принимались, а потом каждый следующий шаг был реакцией на те угрозы, которые либо возникали (типа хьюстонского суда), либо на гипотетические угрозы, которые могут возникнуть. Тот факт, что просачивалась нежелательная информация об участии ВЭБа в сделке, можно назвать случайным, а можно называть и не случайным. Это может быть попыткой выработать какую-то здравую линию, которая не выражалась бы в шараханьи из стороны в сторону в зависимости от оценки тех или иных угроз со стороны миноритариев и т.д., а которая с самого начала была бы направлена на цивилизованное урегулирование, не считая, что проговорка министра финансов была случайной, поскольку тем самым он хотел продемонстрировать, что сделки надо вести цивилизованно. И если имело место участие банка, не надо держать это в секрете, а наоборот, надо сделать максимум для того, чтобы такое участие легализовать, в частности, учесть интересы, может, миноритарных акционеров, которые могут судиться и т.д. Поэтому можно оценить эти противоречивые заявления не только как разные точки зрения различных групп на судьбу Юганска, Роснефти, Газпрома, но и различие в точках зрения между разными группами по поводу того, как вести дела не только по ЮКОСу, но и по такого рода крупным сделкам в целом, думать об имидже России и ее цивилизованной форме поведения при отстаивании собственных интересов либо идти напролом. Я бы интерпретировал это таким образом.
4 февраля 2005
http://www.shohin.ru/index.htm
Док. 325788
Перв. публик.: 04.02.05
Последн. ред.: 25.06.07
Число обращений: 492
Шохин Александр Николаевич
|
