Александр Шохин: Власть и бизнес - ясности пока нетНазад
Александр Шохин: Власть и бизнес - ясности пока нет
Александр Николаевич, Путин поручил Фрадкову в кратчайшие сроки внести в Госдуму проект закона "О внесении изменений в статью 181, части 1 Гражданского Кодекса", который должен снизить срок давности по приватизационным сделкам с 10 до 3 лет. При этом Путин отметил, что речь идет обо всех приватизационных сделках, совершенных как юридическими, так и физическими лицами. Однако нигде не говорится, будут ли приравнены к приватизационным сделкам залоговые аукционы, которые и вызывают наибольшее количество дискуссий. Должен ли закон распространяться на них, с Вашей точки зрения?
Залоговый аукцион с юридической точки зрения является формой приватизации, поскольку в результате несколько иной схемы, чем прямая приватизация, государственная собственность оказалась в руках частных лиц. В этом смысле это приватизационная сделка, но с самого начала было ясно, что очень многое будет зависеть от толкования идеи высказанной Президентом. Там можно многое спрятать в детали или, наоборот, через несостыковку каких-то деталей дать возможность толкования, в том числе, судами. В этой связи необходимо довольно четкое описание того, что считается приватизационными сделками, по которым срок исковой давности сокращается. Просто должно быть перечисление. Залоговые аукционы должны быть поименованы так, как они поименованы в аналитическом докладе Счетной палаты - в качестве приватизационных сделок. Двойного стандарта здесь не должно быть - это первое.
Второе - очень важно, чтобы сокращение срока исковой давности по этим сделкам не было лишь пропагандистским шагом, который будет перекрыт другими механизмами, в частности, механизмами чрезмерного налогового давления. Если задерживаются поправки в первую часть Налогового Кодекса, которые упорядочивают администрирование, или они будут приняты с такими корректировками, которые сведут на нет идею Президента навести здесь порядок, то сокращение срока давности приведет к тому, что мы видели на примере ЮКОСа. Начали с приватизационной сделки, а закончили чисто налоговым сюжетом, который поставил компанию на грань исчезновения. В этой связи многим стало понятно, что при желании через налоговый механизм доначисления налоговых штрафов (суждение налоговой службы о том, что такое рыночная цена, что такое трансфертная цена с целью оптимизации налогов и т.д.) можно начислить налоги, которые превышают не только прибыль компании, но и величину ее капитализации. Уже есть осознание того, что это не самый судьбоносный сюжет в отношении государства и бизнеса, что кроме механизмов изъятия собственности, захвата собственности, передела собственности и т.д. кроме отмены приватизационных сделок, которые будут признаны не вполне законными, кроме этих механизмов есть много других способов.
Классическая схема реализуется по сути только на Украине, где предполагается, что предприятия приватизированы с нарушением закона. Они будут национализированы, вновь выставлены на торги и приватизированы по закону, по справедливости и т.д. Это классическая схема деприватизации и последующей приватизации национализированных объектов.
Судя по всему, у нас эта схема не будет использована. Сокращение срока давности до трех лет - лишнее тому подтверждение, поскольку основная масса сделок происходила в 1990-е гг. Но то, что в руках государства есть многочисленные инструменты, которые могут находящиеся под подозрением предприятия, приватизированные в 1990-е гг., другим способом вывести "на чистую воду", всем очевидно. Если налоговые проверки будут упорядочены, то бизнес будет с интересом ждать следующего инструмента. У многих уже появилось ощущение, что следующим инструментом будет антимонопольное законодательство, где любое крупное предприятие может оказаться в черном списке Федеральной антимонопольной службы как компания, вовлеченная в коллективное доминирование и злоупотребляющая своих доминирующим положением. Учитывая, что штрафы за злоупотребление доминирующим положением будут браться в процентах от оборота - до 4% оборота компании, понятно, что такими штрафами можно поставить любую компанию в затруднительное положение. Поскольку пока в этом проекте закона, который в принципе поддерживается бизнесом, права и ответственность сторон прописаны очень слабо, это дает возможность толковать чиновнику многие вещи по-своему. Хороший чиновник будет правильно их толковать, а плохой чиновник может неправильно их истолковать. В этой связи вполне возможно, что антимонопольное законодательство вместо поддержки конкуренции окажется способом давления на крупные компании. Конкуренция все равно будет ущемляться, в том числе, за счет чрезмерного использования административного ресурса непосредственно в самом бизнесе. Поэтому вопрос не столько в конкретных поправках к законодательству Гражданского Кодекса в связи со сроком давности по приватизационным сделкам, а во всем комплексе отношений государства и бизнеса, где бизнес настаивает на прозрачности процедур, на четком прописывании прав и ответственности сторон, в частности, по тем же налоговым действиям властей. Ни разу власть еще не несла экономического наказания за ущерб, нанесенный налогоплательщику. Даже если власть проигрывает налоговые иски и налогоплательщик не доплачивает доначисленные налоги, все равно ему никто не возмещает экономический ущерб, упущенную выгоду и т.д. Государственным институтом эта материальная ответственность может быть прописана как ответственность конкретного чиновника, которого можно наказать, уволить, даже отдать под суд за злоупотребление положением. Но если материальной ответственности нет, то власть может, меняя чиновников, сколь угодно долго использовать методы давления на бизнес. Очень важно, чтобы были прописаны права и ответственность сторон, в том числе, и материальная ответственность, включая механизмы упущенной выгоды, нанесения репутационного ущерба и т.д. компании в случае неправомерных действий властей. Это идеология, формирующая новые отношения власти и бизнеса, где нужно "проходиться" по многим законодательным массивам, чтобы эту идеологию воплотить в жизнь.
