Александр Шохин: Принципиальный приговор принципамНазад
Александр Шохин: Принципиальный приговор принципам
Александр Николаевич, сегодня начнется вынесение приговора Ходорковскому. Многие газеты пишут, что в случае жестокого приговора это станет катастрофой для России, как с точки зрения международных отношений, так и для внутрироссийских процессов. Насколько оправданы такие панические настроения, и можно ли говорить, что если будет жесткий приговор, то это означает, что Россия и дальше будет проводить такую же политику в отношении бизнеса, применяя подобные меры и к другим компаниям, а в случае мягкого приговора это будет отказом от такой практики?
На мой взгляд, проблемой является не сам приговор, а тот факт, что в день вынесения приговора мы продолжаем гадать каким он будет: мягким или жестким. Мы предполагаем, что возможность маневра у суда достаточно большая и многое зависит в некотором смысле от общественного мнения, причем, не широкого общественного мнения, а мнения наверху, а это не может не тревожить. Судебная система за два года дела Лебедева-Ходорковского-ЮКОСа несколько подмочила свою репутацию в том смысле, что теперь в независимость суда довольно трудно верить именно потому, что никто до конца не знает, какой приговор будет вынесен. Это означает, что само дело ЮКОСа во многом является сконструированным. Многие последствия этого дела будут зависеть от приговора, поскольку они во многом предопределят развитие правоохранительной, судебной и политической систем. Дело ЮКОСа в этом плане символично, поскольку позволяет определить вектор, в котором будет развиваться общество в ближайшее время. Жесткий приговор означает, что практически любая средняя и крупная компания может оказаться в аналогичном положении, поскольку последнее обвинение выносили, когда оно еще не было сформулировано Генпрокуратурой. Что ставит вопрос в иную плоскость.
Во-первых, любое легальное использование на благотворительные цели средств, которые получены с помощью трансфертного ценобразования, уже квалифицируются как отмывание преступных доходов. Во-вторых, имея в виду, что по иску Роснефти ЮКОС уже расплачивается за все обязательства своих дочек, которым он в рамках трасфертного ценообразования продавал нефть, не передавая все доходы от ее реализации, то большая часть российской экономики, большая часть предпринимателей может оказаться в схемах приближенных к ЮКОСовским. Элемент неопределенности о необходимости устранения которого неоднократно говорил Президент, многократно усилился. Поэтому жесткость или мягкость в деле Ходорковского связана с тем, какие конкретно обвинения будут признаны обоснованными, и какой предпринимательский климат будет сформирован в целом. Примут ли климат, основанный на договоренности с властями и эксклюзивности тех или иных решений, основанных на хороших отношениях, основанный на существенном усилении роли государства не только в формировании правил игры, но и непосредственном присутствии в хозяйственной жизни, либо речь идет о приятных условиях для бизнеса в самом широком смысле слова. Именно это во многом предопределяет характер общественного и хозяйственного строя. Поэтому и само дело ЮКОСа, и сегодняшний приговор имеют принципиальное значение.
А в случае неблагоприятного приговора сможет ли Запад простить Путину и российской власти Ходорковского?
Запад активно отыгрывает дело Юкоса. Я не исключаю поддержку со стороны США. Наиболее антироссийскими режимами, существующими в мире, являются латвийский и грузинский - необъявленная система воспитательных мер или мер по наказанию России, принуждению ее к демократии таким образом, что постепенно Россия может оказаться одна на пространстве бывшего СССР. С одной стороны, европейская часть бывшего СССР от Прибалтики до Закавказья (может, со временем и Белоруссия окажется в зоне влияния США и Европы), а Центральная Азия в силу различного рода катаклизмов тоже будет зоной совместной ответственности с возможным размещением военных баз в тех местах, откуда Россия будет выводить свои базы. В итоге Россия окажется на самом деле в гордом одиночестве, что позволит ей лелеять и холить свой патриотизм и национализм, но реальное влияние на пространстве бывшего СССР она утратит.
У меня такое впечатление, что события подобные делу ЮКОСа играют на руку Западу. Они позволяют им воплощать в жизнь свои тайные замыслы без угрызений совести. Если бы в России все было в порядке с точки зрения западных стандартов, то было бы неправильным даже с точки зрения политической логики, которая часто является циничной, создавать некий санитарный карантин вокруг России. А здесь все более или менее обосновано, и в некотором смысле наши внутриполитические события с возможным ростом и национализма, избыточного присутствия государства и избирательного применения права играют на руку тем западным стратегам, которые хотели бы оставить Россию как некое бельмо в глазу на Евроатлантическом пространстве, а затем постепенно влезть и в российские дела. Я думаю, мы можем подыграть настроениям некоторых стратегов.
