В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Александр Шохин: Нет смысла загонять Россию в угол, поскольку она стоит на развилке формирования своей политики. Никаких ультимативных схем с обеих сторон, на мой взгляд, быть не должно Назад
Александр Шохин: Нет смысла загонять Россию в угол, поскольку она стоит на развилке формирования своей политики. Никаких ультимативных схем с обеих сторон, на мой взгляд, быть не должно
- Александр Николаевич, как Вы оцениваете итоги Страсбурга и, в этой связи, не видите ли Вы символичности в некоторых действиях российской власти в момент сессии ПАСЕ? Я имею в виду погружение Владимира Путина в глубины Северных морей, запуск ракеты и т.д.

- Если говорить о решении ПАСЕ, признавшем полномочия российской делегации при одновременном лишении ее права голоса (как первого шага по исключению России из СЕ), то я бы не преувеличивал значения этого события. Почему? Дело в том, что на протяжении 8 месяцев европейская общественность высказывает свое неудовлетворение по поводу силового решения чеченского вопроса. Главы государств ведущих стран мира, с моей точки зрения, пытались быть над конфликтом, демонстрировали готовность видеть этот конфликт урегулированным в рамках тезиса о том, что это - внутреннее дело России. Но, они одновременно давали понять на протяжении нескольких месяцев нашим властям, что чеченский конфликт должен быть быстрее урегулирован и перешел из военной стадии в полицейскую. Тот факт, что именно после выборов президента, ПАСЕ стал более резко выступать, означает, что, на самом деле, сами европейские парламентарии прекрасно понимают, что перед выборами это было делать бессмысленно. Тогда ничего, кроме раскрутки националистической истерии это бы не спровоцировало. А сейчас явно идет давление на избранного президента, на формирование его политики, и я не исключаю, что здесь парламентарии - члены СЕ достаточно гибко реагируют на подвижки на внутриполитической сцене России. Это во-первых. Во-вторых, поскольку процедура явно до конца мая затянется, то это, одновременно, еще одно последнее "китайское" предупреждение России, что надо за это время успеть перевести конфликт в режим полицейской операции. Я думаю, что хотя срок не очень большой, но мы сами заинтересованы в том, чтобы этого добиться. Кроме того, исключение из состава СЕ не в интересах самого Совета. Я напомню, что много раз, когда СЕ давил и на Россию, и на Украину по вопросам отмены смертной казни, как правило, всегда находились компромиссы. Таким компромиссом был, к примеру, Указ президента о введении моратория на исполнение приговоров. И дошло до того, что Украине ставили в пример Россию, так как там это не было решено законодательно, и президент Украины в каждом конкретном случае решал задачи с помощью процедур помилования или затяжки исполнения приговора и т.д. Я думаю, что и здесь СЕ будет заинтересован в поисках компромиссов. Не случайно же позиция Комитета министров несколько иная. Я напомню, что структурно в СЕ входят три органа: это Комитет министров - исполнительная ветвь власти, Парламентская ассамблея, которая по квотам представлена из депутатов национальных парламентов, и Палата региональных и местных властей. Решения о членстве принимает Комитет министров, а он настроен менее жестко и, я считаю, что его позиция будет более прагматичной. То есть: лучше воздействовать на Россию, чем ее изолировать и провоцировать рост национализма.
- Теперь о некоторых жестах: спуск под воду, пуск баллистической ракеты на 10 000 км, попадание в цель. Если добавить к этому заявление Владимира Путина о том, что свои внешнеполитические обязательства Россия будет согласовывать с только что выработанной концепцией национальной безопасности, то, на самом деле, это, видимо, намек на возможный ответ именно в контексте той логики, о которой я говорил. Нет смысла загонять Россию в угол, поскольку она стоит на развилке формирования политики. Поэтому, мне кажется, что сейчас (не знаю, насколько это тонкое маневрирование) Западу выгоднее присутствовать в России, и сделать все, чтобы Россия присутствовала в Европе и в мире. Никаких ультимативных схем с обеих сторон, на мой взгляд, быть не должно. И в ближайшее время именно такой подход будет превалировать.

- По поводу соотношения внутренней и внешней политики. Как Вы оцениваете итоги визита первого заместителя директора-распорядителя МВФ Стенли Фишера?

- Фишер воспользовался оказией: формально он участвовал в конференции "Инвестиционный климат и экономический рост". Участию в этой конференции Стенли Фишер отдал немало времени - он отсидел и на пленарном заседании несколько часов, и весь день пробыл в Высшей школе экономики на семинаре по той же теме. Здесь он повел себя вопреки традициям наших чиновников, которые обычно выступят и быстро уезжают с мероприятия. Фишер выслушал все доклады, участвовал во всех дискуссиях, даже пообедал в моем кабинете. Позитивен сам факт участия его в конференции. Кстати, как тут шутили, с российской стороны в конференции приняли участие как "назначенные" либералы, так и "самопровоглашенные" либералы.
- В то же время, Фишер, имея возможность встретиться с Путиным, Геращенко, Касьяновым мог и выслушать точку зрения российской стороны, и изложить свою.

- Кстати, Александр Николаевич, многие обратили внимание на то, что Фишер, говоря о диалоге с МВФ, заявил, что Россия сама должна выработать экономическую программу. Это новшество в позиции Фонда?

- На мой взгляд, резких изменений не произошло. Потому что сенсационное заявление Стенли Фишера - это перефраз старой формулы. Я лично ее неоднократно слышал от Камдессю. Он говорил приблизительно так: я вам не навязываю, делайте свою программу, а дело МВФ - давать ли под эту программу деньги. Но навязать программу МВФ не может - это дело страны, которая вырабатывает программу, соответствующую национальным интересам. Фишер повторил этот старый тезис, добавив, что, как правило, такие программы лучше исполняются. Но вопрос в другом: МВФ не под всякую программу даст деньги. Следует помнить, что МВФ все-таки достаточно либеральная, монетаристская организация.

- А в свое время Юрию Маслюкову почти удалось получить деньги под свою программу...

- Это символичный жест. Программа вырабатывалась Маслюковым, как первым вице-премьером, но деньги правительство Примакова-Маслюкова все-таки не получило. С минимальными изменениями эта программа получила поддержку Фонда, тогда, когда правительство возглавлял Степашин. Для МВФ он был более либеральным политиком. Дело не только в самой программе, но и в способности конкретного правительства искренне ее реализовывать.
- Возвращаясь к итогам визита Фишера. Я думаю, что для него было важно понять, есть ли вообще программа у правительства. Я считаю, что в любом случае, нынешний визит был плодотворным, тем более, Фишер критиковал участников конференции за недостаточную конкретику. Конечно, были фиксации позиций по старым темам, в частности, старые отношения Фишера и Геращенко по поводу прозрачности операций Центрального банка. Я думаю, что это тоже немаловажно. Пока надо продвигаться небольшими шагами, поскольку через месяц мы будем договариваться в целом по программе.

- Пока российские власти, похоже, продолжают находятся в состоянии эйфории по поводу ситуации на мировых нефтяных рынках. Но в последние дни эта ситуация резко ухудшилась. Как тогда расценивать некоторые заявления о возможности удержать бюджет и график платежей по внешнему долгу без денег МВФ?

- В контексте ситуации на мировых нефтяных рынках не выглядит обоснованной позиция российского правительства. Да, деньги Фонда нам не нужны при благоприятной ситуации. Если цены на нефть упадут до $18 за баррель, возникает потребность во внешнем финансировании, хотя бы в полугодовом объеме. Иначе, надо либо кредитоваться у ЦБ, либо сокращать социальные расходы. И то, и другое не так просто сделать безболезненно. Поэтому должен быть режим stand-by. Кстати, на семинаре в Высшей школе вспомнили, что кредиты МВФ потому stand-by и называются, потому что они привлекаются для увеличения золотовалютных резервов национальных банков. Они поступают в резервы и не тратятся. И только в критических ситуациях они могут тратиться - это стало know-how нашего правительства.
- Стало быть, надо договориться о программе, согласовать ее, а деньги можно и не брать. Если есть возможность скомпенсировать это высокими ценами на нефть, и будет приток валюты в достаточном объеме, (возникнет, правда, другая проблема - стерилизации денежной массы) можно тогда деньги не брать. Но если окажется, что внешнеторговый фактор перестал действовать, то надо переходить на финансирование за счет средств МВФ. Добавлю, при том понимании, что, вообще-то говоря, от кредитов МВФ надо отказываться. Эту задачу мы ставили пять лет назад, считая, что мы должны ориентироваться на кредиты Мирового банка на структурную перестройку экономики, а бюджетозамещающие кредиты МВФ надо постепенно сокращать. Правда, в итоге, по другой схеме все пошло. Сейчас мы естественным путем пришли к тому, что классическая схема stand-by должна быть востребована. Пусть будет соглашение, а деньги, если уж брать, то только на рефинансирование долга, а не на затыкание дырок в бюджете. Эта концепция позволяет и свободу маневра увеличить, и, коль скоро, деньги нам позарез не нужны, держать эти договоренности "на всякий случай".

- А нынешний топливный кризис, это какой случай? Впервые в результате скандала между Газпромом и РАО ЕЭС столь остро обнажились проблемы перекошенного топливного баланса. В чем причины этого конфликта, на Ваш взгляд?

- Сейчас много разговоров о том, что через 4 - максимум, 5 лет грянет энергетический кризис, связанный с активным выбытием основных фондов энергетических отраслей. Это касается и нефти, и газа, и электроэнергетики. Поэтому все наши энергетические гиганты ставят вопрос о привлечении инвестиций. РАО ЕЭС обнародовало в Кремле программу реструктуризации, которая через месяц, видимо, будет предложена акционерам, Газпром тоже рассматривает вопросы привлечения инвестиций. Его крупные проекты известны: "Голубой поток", Ямал - Западная Европа и т.д.

- Кстати, Александр Николаевич, а разве вопрос о разделении Газпрома снят с повестки дня?

- Я думаю, что эта тема, безусловно, может обсуждаться. Вяхирев однажды уже дал понять, что он категорически не будет возражать против деления на добывающую и транспортную составляющие компании. РАО ЕЭС собирается тоже делиться, но на большее число компаний: генерирующие, транспортные и сбытовые. Но вопрос здесь в другом. Реструктуризация естественных монополий с целью выделения монополистической части и передачи всего остального в ведение других компаний, означает, что придется социальную сферу передать Сургуту, Надыму, Ямалу и т. д. Понятно, что таких средств в бюджете нет. Кстати, это является одним из аргументов Газпрома по поводу того, чтобы не торопиться с разделом компании. Добывающие компании окажутся без денег, все деньги окажутся у экспортной трубы.
- В нынешнем конфликте есть еще один момент, связанный с перекрестным субсидированием. Одним из факторов стабильного экономического роста в прошлом и текущем году является сохранение низких тарифов на энергию. При большом объеме задолженности электроэнергетиков перед газовиками и потребителей электричества перед РАО ЕЭС. По цепочке Газпром должен бюджету, поскольку до него не доходят платежи. И вот эта система перекрестного субсидирования, которая пошла на убыль в 1997 - 1998 годах, она стала возрождаться. И низкие тарифы на электроэнергию с накапливанием долгов, которые сидят, по сути дела, внутри наших естественных монополистов - эта проблема ключевая. Естественно, что Газпром ставит вопрос об оплате живыми деньгами со стороны электроэнергетиков. Естественно, что они, в свою очередь, ставят вопрос о веерном отключении потребителей по той причине, что газовики не хотят поставлять газ бесплатно. Плюс, выяснение вопроса, кто политически в этом будет виноват. То есть, кто будет отвечать, если будет реализовываться технология отказа от перекрестного субсидирования. Компании примерно в одинаковом положении, но рубильник, связанный с населением, бюджетными отраслями, находится в руках РАО ЕЭС. Поставки газа потребителям играют меньшую роль, чем поставки электроэнергии. И вот этот политический вопрос, как разделить ответственность между компаниями за общую беду, по- моему, одна из причин конфликта. К тому же, скоро состоятся годовые собрания акционеров и государство должно определить свою позицию по поводу и структуры компаний, и государство вправе определяться и по кадровым вопросам. А это будет решаться в контексте предпочтений вновь избранного президента.

- Последнее, о чем бы хотелось Вас спросить. В понедельник появилось сообщение о том, что правительство Японии готово говорить о списании долгов беднейших стран и финансировать программы Мирового банка по структурным реформам в подобных странах. Не кажется ли Вам, что это ухудшает шансы России на переговорах с Парижским клубом кредиторов?

- Позиция Японии - это, по сути, формирование программы саммита на Окинаве. Япония, как хозяйка, видимо, выступит с рядом инициатив. Эти инициативы будут напоминать те, с которыми в последние годы выступали международные организации и правительства стран "семерки". В частности, можно напомнить об инициативе МВФ, ВБ и "семерки" о списании 80% долгов беднейшим странам. И о годичной давности инициативе Клинтона о списании 90% долгов этим странам. Идет, пожалуй, своего рода конкуренция. Я не исключаю, что на Окинаве эта тема будет обсуждаться. Она обсуждалась и в Кельне год назад, и здесь очень важно нам выступить со своими инициативами. От инициатив "семерки" мы все равно не открутимся, так как мы должны их поддерживать, поскольку взяли на себя данные обязательства. Здесь схема, видимо, может быть такая: нам нужно опередить "семерку" и предложить свои принципы списания. В частности, уступить Парижскому клубу все свои финансовые активы, которые были подсчитаны при вступлении в клуб. При том понимании, что взаимозачетная схема будет реализована и значительная часть долгов Парижскому клубу будет пущена во взаимозачет. Если мы не успеем до Окинавы, значит мы вообще потеряем свои финансовые активы таким образом. С каждым днем все труднее говорить о том, что удастся вбросить такие инициативы, так как повестка дня формируется буквально на днях - в конце апреля, начале мая. Если мы будем долго раскачиваться, нам придется просто присоединяться к чужим инициативам. Это значит, что наши финансовые активы почти обнулятся, а Парижский клуб нам ничего не спишет. Год назад это надо было запускать, увязывая, безусловно, с нашей активной ролью в Косовском урегулировании. Сейчас вряд ли эту схему удастся реализовать, пугая Запад баллистическими ракетами и изоляционизмом. А вот о ратификации СНВ-2 говорить самое время и пора его ратифицировать. Такого рода шаги могут подчеркнуть, что Россия готова "приплатить" за схемы по частичному списанию долгов. А может, и даже полное.
- Поэтому, на мой взгляд, нельзя терять месяц, дожидаясь формирования нового правительства. Хотя понятно, что Владимир Путин ряд основных позиций приберегает для ежегодного послания президента, некоторые вещи можно было бы обозначить уже сегодня. Речь может идти о людях и постах, на которых они будут работать. Эти люди, таким образом, получили бы мандат на общение и с мировым сообществом, и бизнес-сообществом внутри России.

10 апреля 2000
http://www.shohin.ru/index.htm

Док. 325226
Перв. публик.: 10.04.00
Последн. ред.: 24.06.07
Число обращений: 403

  • Шохин Александр Николаевич

    • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``