- Неважно у вас сложился этот год, Александр Николаевич. Сначала вы ушли из правительства, потом вас "ушли" из лидеров думской фракции "Наш дом - Россия". Что в конце тоннеля?
- Я уже обещал бороться за НДР до последнего патрона. Причем не собираюсь расходовать этот патрон на себя, надеюсь, что все-таки соберется внеочередной съезд "Нашего дома" и мне удастся инициировать серьезное обсуждение проблем НДР. Считаю это очень важной для себя задачей, хотя я не был в числе основателей движения и вступил в него только после долгих уговоров Черномырдина. Многое во внутрипартийной жизни НДР мне не нравилось с самого начала, а сейчас нравится еще меньше, тем не менее я остаюсь членом движения. И уж тем более не собираюсь уходить из публичной политики. Накануне парламентских и президентских выборов это было бы неправильно. Я потому и старался активизировать работу фракции, политсовета НДР, что считаю весьма вероятной победу на следующих выборах коммунистов, реваншистов разного толка. Реформировать НДР, обновить ее идеологию и тактику - таков был смысл моей "раскольнической деятельности". Мне было очевидно, что "Наш дом" нуждается в глубокой трансформации. Из партии власти, партии, которая была политотделом правительства и администрации президента, она должна превратиться в открытую публичную партию. Одновременно надо думать о коалиции, искать партнеров, вместе с которыми мы можем гарантированно пройти в новую Думу. Основной ресурс НДР - руководители регионов, губернаторы. Этот родовой недостаток движения можно обратить в достоинство, если сделать НДР партией российских регионов, политическим инструментом региональных элит, а не просто организацией, где губернаторы числятся по должности. Вот набор идей, с которым я вернулся во фракцию после хождения в правительство.
- Довольно сложно понять, чем эти предложения могли прогневить руководство НДР.
- Пока мои идеи носили более-менее абстрактную форму, Черномырдин воспринимал их относительно терпимо. Но стоило перейти к персональным раскладкам, тут уж я стал врагом, мне было вменено в вину посягательство на принцип единоначалия. В частности, если мы хотим строить партию регионов, необходимо, говорил я, в число сопредседателей движения включить наших губернаторов. Если мы хотим к парламентским выборам создать широкую коалицию, надо временно снять вопрос о наших планах на президентскую кампанию, иначе невозможно договориться с другими амбициозными политиками. Я предложил обновить "головку" нашего избирательного списка, поставив первым номером Никиту Михалкова, а вторым - кого-то из региональных лидеров. Предложения по персональным изменениям Виктора Степановича сильно раздражали. Видимо, я, действительно, нарушил моральный кодекс строителей "Нашего дома".
- В ваших схемах опорой НДР остаются региональные боссы. Но они перед выборами все равно перебегут на сторону того, кому светит высший пост.
- Я допускаю такие перебежки, но одно дело - перебегать поодиночке и совсем другое - предложить себя в качестве влиятельной политической организации, обговорить выгодные условия этого контракта. В лице НДР губернаторы могли бы получить инструмент, который можно использовать для найма кандидата в президенты. У нас процедуры такого найма нет. Претенденты на престол появляются, "как Бог из машины", а мы могли бы поломать эту традицию.
- Черномырдин, если верить его версии, более всего обиделся на вас за то, что вы вынесли внутренние разногласия на публичное обозрение.
- Перед тем как я стал высказываться по этим разногласиям в прессе, были долгие разговоры на политсовете НДР, беседы тет-а-тет с лидером. К сожалению, бесплодные. Я думаю, у Виктора Степановича больше невыполненных обязательств передо мной, чем у меня перед ним. Когда он звал меня в НДР, мы договорились, что я стану его первым замом по избирательному штабу. А когда штаб был создан, первым замом оказался Сергей Беляев. Потом, когда он уговаривал меня возглавить фракцию, я сказал, что не хочу быть "говорящей головой", мне нужны рычаги влияния на политику движения, контроль над исполкомом НДР. Он согласился, но буквально через неделю отказался от этих договоренностей. И таких перемен "по ходу пьесы" было немало.
- На переговоры с Юрием Лужковым вы, действительно, пошли без ведома фракции?
- Указание вступить в переговоры с Лужковым фракция дала нам с Черномырдиным на выездном заседании 10 октября. Полтора месяца я не предпринимал никаких шагов, полагая, что инициатором должен быть лидер движения. Тогда депутаты стали говорить мне: если вы не пойдете на эти переговоры, мы начнем их самостоятельно. И действительно, семеро наших депутатов вскоре сходили на беседу к Лужкову. Только после этого я решил, что тянуть больше некуда. На заседании фракции были сформулированы четыре пункта переговоров с московским мэром, которые я ему и представил. Правда, Юрий Михайлович говорить по этим пунктам не стал. Он дал понять, что его "Отечество" собирается заместить НДР, а не делиться с ней. На мой прямой вопрос, можем ли мы договориться, чтобы на выборах в московских округах он не чинил нам помех, мэр ответил: нет, в Москве у вас будет ноль, все голоса я возьму сам. Теперь вот, в понедельник, к Лужкову пошел наконец и сам Черномырдин. Боюсь, что он опоздал. Еще в октябре, когда я подталкивал его к этой встрече, он говорил, что у Лужкова пока нет партии, он просто мэр - о чем с ним договариваться? А сейчас, когда у Лужкова появилось собственное политическое движение, переговорные позиции принципиально изменились. Кто кому теперь нужнее - большой вопрос. Ситуация сегодня динамичная, надо успевать за событиями, а НДР, к сожалению, очень инертная конструкция. И я не уверен, что чьи-либо новые попытки активизировать ее окажутся успешнее моих.
А. Костюков
"Общая газета"
13 января 1999 года, No 52/1
http://www.shohin.ru/index.htm
Док. 324899
Перв. публик.: 13.01.99
Последн. ред.: 23.06.07
Число обращений: 398
Шохин Александр Николаевич
|
