Александр Шохин: Я хотел сделать Черномырдина Дэн СяопиномНазад
Александр Шохин: Я хотел сделать Черномырдина Дэн Сяопином
Движение "Наш дом - Россия" (НДР) было основано 25 апреля 1995 года, его лидером был единогласно избран тогдашний премьер Виктор Черномырдин, после чего организация, объединившая 32 губернатора и 5 президентов республик, нескольких министров и сотни госчиновников, была признана "партией власти". На парламентских выборах 1995 года НДР, выставивший в первой тройке своего общефедерального списка для голосования Виктора Черномырдина, Льва Рохлина и Никиту Михалкова, добился симпатий 10 процентов избирателей. Добавив к ним одномандатников, фракция НДР сформировала в Госдуме вторую по численности фракцию из 65 человек.
За год до очередных выборов НДР представляет незавидное зрелище. В прошлом году потерял пост премьера Черномырдин. Губернаторы и депутаты покидают "Наш дом". Фракция в "лучших традициях" разбирает персональное дело своего лидера - Александра Шохина - и изгоняет его из рядов.
Почему у "Нашего дома" "съехала крыша", рушатся стены и трещит фундамент? На этот и другие вопросы отвечает бывший лидер фракции Александр Шохин.
- Александр Николаевич, вы не жалеете, что в конце декабря пошли на резкие шаги, обострив ситуацию в движении и фракции НДР?
- Это были запоздалые шаги. Последние несколько месяцев никак не удавалось поставить в повестку дня НДР вопросы, которые надо было срочно обсуждать ради победы на парламентских выборах и сохранения нынешнего представительства в Думе. Задача невероятно сложная после двойной отставки Черномырдина и окончательного расставания с имиджем (партии власти) (хотя правильнее говорить о псевдопартии власти - она никогда не влияла на процесс принятия решений) после того, как под свои знамена стал собирать наших сторонников-губернаторов Юрий Лужков. НДР нужно было делать рывок от бюрократически рожденной партии к открытой парламентской структуре. В противном случае нам предстояло конкурировать с другими, более динамичными изданиями "партии власти", имея очень малые шансы на выживание.
- Что конкретно вы предлагали?
- Для начала я предложил Виктору Степановичу на время отказаться от президентских амбиций и до парламентских выборов не называть себя кандидатом в президенты. Это давало возможность вести диалог с Явлинским, Лужковым, Лебедем, другими лево-, право- и просто центристскими силами о мягкой коалиции, взаимодействии в одномандатных округах, совместных политических акциях, чтобы продемонстрировать избирателям способность правых договариваться друг с другом. Я предполагал, что по итогам парламентских выборов станет ясно, кто в этой широкой коалиции лидер. Он автоматически мог бы стать и кандидатом в президенты. Виктор Степанович эту схему не принял.
Неприятная для него схема, но именно она позволяла ему, используя региональные структуры НДР и фракцию в Госдуме, занять место главного организатора коалиции со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ленин в июле 1917 года снял с повестки дня лозунг "Вся власть советам!", чтобы вернуть его 25 октября и одержать победу. Сняв на год ради победы на парламентских выборах лозунг "ЧВСа - в президенты!" (кстати, уже зарегистрирован фонд "ЧВС-2000"), Виктор Степанович мог бы вернуться к нему в декабре 1999-го, имея реальную базу для начала президентской кампании.
В октябре 1998 года фракция приняла конкретное решение о необходимости начать переговоры о создании коалиции с Лужковым. Поручение дали Черномырдину и мне. Полтора месяца ЧВС переговоры не начинал. Мне предложили заняться этим вплотную. Я согласился, попросив сформулировать объем моих полномочий и содержание предложений, и отправился к Лужкову.
- Почти всегда он был оппонентом правительства Черномырдина. Разве его реакция на ваши предложения не была предопределена?
- Мы проговорили час, но на первое же предложение Лужков ответил отказом: с черномырдинским НДР подписывать соглашение не намерен. Полчаса он рассказывал о своем отношении к Виктору Степановичу, о том, что предпринимал, чтобы ЧВС не стал премьер-министром России в августе прошлого года. Кстати, Виктор Степанович даже не поинтересовался деталями этого разговора, заметив только, что "правильно Лужков тебе вмазал". На что я ответил, что "вмазал" он не мне, а движению и лично его лидеру.
По итогам встречи с Лужковым я предложил собрать губернаторов - сторонников НДР и предпринять шаги, преобразующие НДР в партию регионов: ввести один или несколько постов сопредседателей движения, пригласив на них региональных лидеров. Это было мое второе предложение по спасению НДР.
- В движении какие-то "странные" губернаторы. В последнее время невозможно было понять, члены они НДР или нет.
- Не скрою, я пытался убедить Виктора Степановича предпринять чрезвычайные меры до 19 декабря, до учредительного съезда движения "Отечество", чтобы успеть изменить мнение региональных лидеров об НДР как о вождистской партии, которая работает на Черномырдина. Многие не видели себя в такой партии, поскольку не видели Черномырдина президентом России. С этим и связаны заявления губернаторов, которых вы называете "странными".
Время уходило. Съезд "Отечества" состоялся, коалиции не выстраивались, удержать губернаторов не удавалось, трансформировать НДР в главную провинциальную партию России не получалось. Я предложил депутатам обсудить вопрос о более гибком формировании предвыборного списка. Опросы ВЦИОМ и фонда "Общественное мнение" в последнее время фиксировали лишь три-четыре процента поддержки у НДР и один процент у его лидера. В первую тройку можно было включить членов движения, которым доверяют больше, чем Черномырдину. При этом я считал, что лидирующая тройка могла бы демонстрировать избирателям способность НДР выдвинуть кандидатов на высшие посты в государстве. Никита Михалков мог стать кандидатом в президенты, один из ведущих губернаторов - кандидатом в премьеры и Виктор Черномырдин - председателем Госдумы.
- Неужели вы это предлагали всерьез?
- Что вы имеете в виду? Последний пункт?
- И первый.
- Михалкова начали обсуждать как возможного кандидата в президенты. Значит, вариант не был уж очень экзотическим. Он вполне мог бы оказаться в тройке призеров и участвовать в коалиции с реальным претендентом на президентский пост. Что касается третьего пункта, то я исходил из того, что ЧВС надо работать в Думе. Раскрутка на президента не даст результата, третий раз идти в премьеры - даже фарса не получится... А вот ниша лидера парламентского большинства - почему бы и нет?
- У многих складывалось впечатление, что вы конкурировали с Черномырдиным.
- И поэтому все время я старался найти для него достойное место? Летом, в июле, у Черномырдина был шанс стать "российским Дэн Сяопином". Я предложил схему и почти довел ее до исполнения. Об этом, правда, мало кому известно.
- Расскажите.
- 11 июля президент собрал лидеров думских фракций и попросил одобрить антикризисную программу Кириенко. Выступая на этой встрече, я сказал: замечательно, что, несмотря на занятость, Борис Николаевич собирает "круглые столы". Хорошо бы сделать их постоянными. В силу вашей, Борис Николаевич, занятости, координацию этой работы можно было бы поручить какому-то всеми уважаемому политику. Фамилию я не назвал, но идею поддержали все.
В этот день Черномырдин встречался с Ельциным в "Горках-9" в неформальной обстановке, семьями. Я переговорил с руководством администрации президента и попросил подсказать Борису Николаевичу: Черномырдин мог бы стать координатором (заместителем председателя) "круглого стола". На даче у ЧВС в этот же день в "Горках-10" я убеждал его не ждать выдвижения в премьеры: президентские выборы все равно не выиграть, а вот если попробовать стать самым уважаемым человеком, может получится. Напомнил о предстоящей встрече и сказал, что, по моим расчетам, президент должен быть готов к такому разговору.
Они провели вместе пять часов: говорили, ужинали, снова говорили. На следующий день спрашиваю Виктора Степановича: "Ну как?" "Да, - отвечает, - как-то не сложилось. Папочка у него на столе лежала. Наверное, в ней была соответствующая памятка, но он эту тему не поднял. И я решил, что не стоит. В следующий раз".
Вернуться к этой схеме я предлагал еще раз осенью. Но ЧВС посчитал, что, только находясь на исключительно первой позиции, он будет иметь контроль за ресурсами - политическими, организационными, финансовыми.
Было и еще одно предложение, к которому он тоже не прислушался. Перед вторым выдвижением в премьеры я предлагал Черномырдину обнародовать список возможных министров в его кабинете, включив в состав правительства представителей КПРФ, ЛДПР, аграриев. Это был единственный шанс "зацепить" оппозицию. Можно было настоять на тайном голосовании, вписать в бюллетень - для справки - фамилии членов правительства. Это вынудило бы фракции голосовать как бы за своих людей в кабинете. Не за "ненавистного" Черномырдина, а за коалиционное правительство. Не послушался.
Можно продолжать такие примеры. После второго неудачного для Черномырдина голосования и "круглого стола" у президента мне было ясно, что президент "сдал" Черномырдина. Я сказал об этом ЧВС. "Как это?" - спрашивает. Пришлось напомнить, как Григорий Алексеевич предложил фамилию Примакова и как президент, обращаясь к Зюганову, спросил: "А вы, Геннадий Андреевич, что по этому поводу думаете?" И в конце: "Вижу разговор у нас стал получаться".
Из этого следовало, что премьером будет Примаков, а нам, НДР, надо думать, как красиво сдать власть и сыграть финал достойно. Уговорите, предлагаю ЧВСу, Бориса Николаевича предложить вашу кандидатуру в третий раз. И через два часа, когда Дума забурлит, выступите по телевидению, поблагодарите президента и снимите свою кандидатуру в пользу кандидата, выбранного Ельциным. Вариант выигрышный и для президента (он настойчив и не боится распустить Думу), и для вас. Все запомнят, как вы не дали распустить Думу и во имя согласия и примирения сняли уже внесенную кандидатуру. Это, говорю, позволит вам зафиксировать свое определенное место в политической системе. Он выслушал все внимательно. Но решился только на то, чтобы за двадцать минут до внесения кандидатуры Примакова объявить на заседании правительства о снятии своей. Эффекта это не имело.
- Интересно, как Черномырдин реагировал на все эти ваши предложения? Он спорил, доказывал, что вы не правы?
- Мы работали вместе с мая 1992 года, в том числе и когда он был премьером. Я понял, что многое зависит от того, кто от него уходит последним. Если Бабичев, то о своих предложениях я мог не беспокоиться: на них ставился крест.
Мы много общались в апреле, после его первой отставки. Тогда я понял и сказал, что на политической площадке нам не сработаться, мы в разной системе координат. Лучший вариант - разойтись тихо. Если он будет баллотироваться в Думу и займет мое место лидера фракции, я "отползу", хлопать дверью не стану. На заседании фракции мы его уговорили идти в депутаты.
- А как же случилось, что Черномырдин не стал баллотироваться в депутаты? Для него это и вправду был не плохой вариант.
- Одна причина названа самим Черномырдиным. Он якобы не захотел прийти в Думу, где ему придется ежедневно видеть "ненавистные" физиономии левых оппозиционеров. Мотив странный, если иметь в виду, что он собирался привести в следующую Думу, которая вряд ли будет лучше, целую фракцию. Были и другие интерпретации. Якобы он рассчитывал на должность руководителя администрации президента. Это не было лишено смысла, потому что в день своей отставки ЧВС провел пять часов в Кремле. Не исключался и вариант председателя совета директоров "Газпрома". Почему не состоялось ни одно из этих назначений - я не знаю.
- Вам не жаль было оставить дело, которым так долго занимались?
- Было обидно. "Сесть" на фракцию Виктор Степанович уговаривал меня два месяца. К концу августа 1997 года я сдался, хотя считал, что должность первого вице-спикера - моя. Я не видел себя публичным политиком демагогического свойства, склонным выстраивать компромиссы в ущерб неким идеалам добра, был на своем месте и старался добросовестно исполнять свои обязанности, не вмешиваясь в политическую интригу в партии. Но тогда из фракции уходил Беляев. Кого ставить на его место? Владимир Рыжков был тогда "не обстрелян", существовала опасность возникновения свары, и надо было искать компромисс. Я выставил условие: занимаюсь не только фракцией, но и движением в качестве первого заместителя лидера, и мы заменяем руководителя исполкома Бабичева другим человеком. Мне нужны были реальные рычаги управления, и Черномырдин согласился с этими предложениями. Мы даже назначили заседание президиума политсовета, на котором должен был быть решен кадровый вопрос. Через три дня его не решили. Не решили и через год, и через полтора. Но когда на президиуме, где разбиралось мое персональное дело, я напомнил Черномырдину о не выполненных им обязательствах, он сказал, что и не собирался их выполнять.
Мы разошлись в главном - взглядах на будущее НДР. Политический вариант обновления НДР, следствием которого мог стать вылет за пределы игрового поля таких деятелей НДР, как Бабичев, не устраивал ЧВС и его ближайшее окружение. Продолжает действовать бюрократический вариант. Раньше он строился на ожидании второго пришествия ЧВС во власть. Сейчас - на ожидании третьего.
- Вы не преувеличиваете бюрократические пристрастия Черномырдина?
- Мое исключение из фракции было организовано в "лучших" застойных цековских традициях. Например, в повестке дня значилось: бюджет и разное. Когда я пришел, первым пунктом стало персональное дело Шохина, а вторым - бюджет. 22 декабря, за день до "персонального дела", я на заседании фракции вбрасывал свои последние инициативы. Пригласил к 13 часам и Виктора Степановича. Он сказал, что у него встречи и придет в 14, когда начнем обсуждать бюджет. Позже выяснилось, что встречался он с членами фракции НДР и обсуждал, что делать с Шохиным.
- Вас не удивило, что из 50 присутствовавших на фракции соратников 36 проголосовали за вашу отставку?
- Я предлагал тайное голосование. Виктор Степанович не согласился. Понятно, почему: положительный для меня результат означал бы вотум недоверия лидеру движения. Результаты голосования не удивили. Удивило другое. С сентября депутаты говорили о том же. Я излагал волю фракции, но оказалось, что, когда пришел начальник, большинство спрятало голову в песок. Выбор, действительно, был между ЧВС, обладающим ресурсами - политическими, региональными, газпромовскими, и человеком, просто представляющим точку зрения. Кстати, в начале декабря меня крупно "подставили" социологи - в рейтинге "НГ" я на три позиции оказался выше Черномырдина.
- В каком состоянии фракция НДР сейчас?
- Фракция всегда была явлением довольно сложным. Депутаты знакомились только в Думе, поскольку формирование списков велось по бюрократической технологии, второпях, что, правда, вовсе не означает, что это случайные люди. Потенциал их высок, но до конца так и не использован. Отчасти из-за отсутствия реальных полномочий у лидеров фракции, отчасти из-за их второстепенной роли. Каждый депутат был вынужден бегать по кругу между Черномырдиным, Шохиным, Бабичевым и выяснять, насколько состыкованы их точки зрения. Неправильной была система управления политическим движением, может быть, имевшая право на существование в период премьерства ЧВС, но и тогда дававшая сбои (конфликт Беляев-Бабичев). Теперь это очевидно.
Устранение "диссидента" - свидетельство того, что в НДР карается инакомыслие, и только лояльность и верноподданнические настроения по отношению к партийному начальству являются гарантией включения в список и поддержки в округе. Не всем нравится такая схема.
- Кто будет лидером фракции?
- Лучший вариант - Черномырдин, но это невозможно. Второй - Бабичев, но это мало вероятно. Третий - Рыжков, который сохраняет достаточно высокую лояльность к Черномырдину и, главное, к Бабичеву и в то же время стал публичным политиком, который в состоянии удерживать имидж фракции на минимальном уровне. Возможен вариант, когда лидер фракции будет держаться в тени, а публичные функции возьмет на себя Рыжков.
- А каковы ваши личные планы?
- Остаюсь первым заместителем Черномырдина по движению, пока меня последовательно не снимут со всех постов за инакомыслие. Отказываться от депутатского мандата не намерен. Не собираюсь сколачивать собственную партию. Возможно, займусь профессиональной экспертизой программ правительства и подготовкой альтернативных, чтобы в очередную пересменку в правительстве было что предложить в качестве рецептов спасения Отечества. Я все-таки профессор, доктор экономических наук.
Лариса Айдинова
"Век"
21 января 1999 года
http://www.shohin.ru/index.htm
