Иностранное слово "дефолт" вошло в российскую речь легко и стремительно. Им ныне пугают кредиторов и рядовых граждан. Между тем то, чего пугаются граждане, не слишком страшит опытных политиков, ибо к дефолту они успели изрядным образом притерпеться. Для Александра Шохина, в течение многих лет отвечавшего в правительстве за переговоры с кредиторами, дефолт - нечто из разряда дежавю. Об этом, а также о последствиях возможного для России дефолта с Александром Николаевичем беседовала корреспондент "Сегодня" Наталья Калашникова.
- Долг у России огромный, но Парижский и Лондонский клубы нам поверили - соглашения подписали. Теперь вдруг так много говорят о дефолте. Или не вдруг? Мы что, раньше в аналогичные ситуации не попадали?
- Клубы кредиторов - это организации, которые добровольно берут обязательства не подавать в суд на должника как до достижения с ним соглашения, так и после (в случае, конечно, если он его соблюдает). К примеру, соглашение с Лондонским клубом вступает в силу, когда под ним, формально говоря, подписываются около 90 процентов заинтересованных банков. Но тонкость в том, что любой несогласный с таким соглашением кредитор может подать иск в суд на должника за невыполнение обязательств.
Как правило, кредиторы исходят из того, что выполнение обязательств, тем более суверенных, даже в сокращенном объеме (с отсрочками, льготными периодами, реструктуризацией), лучше, чем официальный дефолт с арестом счетов и имущества. Потому что у каждого должника есть и другие кредиторы, и стоит одному из них объявить дефолт, возникает ситуация перекрестного дефолта. То есть другие кредиторы, даже если срок выполнения обязательств не наступил, тоже объявляют дефолт. Тут ведь важно не опоздать к дележу активов и имущества должника. Классический пример: когда 17 августа был объявлен дефолт по ГКО, я Дубинина с трибуны Думы спросил, знает ли он, что такое кросс-дефолт, и не боится ли, что к дефолту по ГКО добавится дефолт по облигациям внутреннего валютного займа? Это стандартная схема, и перекрестный дефолт наступил практически сразу же. Всегда есть опасность, что у кого-то из кредиторов не выдержат нервы. А нервы не выдерживают в первую очередь у тех, у кого сложности со своими кредиторами. Схема тут простая: если вы кому-то не платите, ссылаясь на то, что вам тоже не заплатили, то должны предъявить документ, которым может быть исковое заявление в арбитражный суд. Мол, вы сами добиваетесь возврата своих денег, а добившись, расплатитесь.
- И у друзей России были случаи таких нервных срывов?
- Таких ситуаций было много. Более того, в 1993 году иностранные кредиторы повадились подавать иски в российские арбитражные суды, те охотно рассматривали эти дела, и истец, как правило, выигрывал. Приходилось даже проводить разъяснительные беседы с руководством этих судов.
Нашли и свою схему работы с особо нервными партнерами: в случае, если фирму не удавалось отговорить от иска, проводилась частичная оплата по долгу. Публично мы старались, конечно, поменьше об этом говорить... Лондонский клуб предоставлял нам постоянные 90-дневные отсрочки, и тем не менее переговоры с кредиторами все время сопровождались крайне напряженной работой по недопущению дел до суда. То есть мы находились в состоянии фактического дефолта. Еще раз подчеркну: любой кредитор мог подать в суд!
- До крупных неприятностей доходило?
- Яркий пример - швейцарская фирма Compagnie Noga d"Importation et d"Exportation SA и ее владелец Давид Гаон. По его инициативе люксембургский арбитражный суд предписал с 11 июня 1993 года до начала слушаний наложить обеспечительный арест на счета России, открытые следующими юридическими лицами: правительством РФ (причем во всех названиях - правительство РСФСР, Совмин СССР и так далее), ЦБ РФ (тоже в нескольких названиях), всеми ключевыми министерствами и ведомствами, всеми внешнеторговыми объединениями, с которыми Гаон сталкивался, а также гражданами РФ, в том числе мною. Причем с такой формулировкой: счета правительства РФ, "открытые по поручению правительства зампредом правительства Шохиным А. Н." (далее во всех вариантах: Александром Шохиным, Шохиным Николаевичем...), хотя такой практики открытия счетов вообще не существует. (Зато после этого в СМИ появились сообщения, что у Шохина есть счета за рубежом и к тому же арестованные.) В целом арест распространялся на счета 34 внешнеторговых организаций в 32 отделениях западных банков в Цюрихе и Люксембурге. Общая сумма арестованных средств составила 600 миллионов долларов.
С фирмой "Нога" соглашение было сделано крайне неряшливо и неграмотно. Это было первое соглашение, в котором Россия отказалась от суверенного иммунитета. Готовился текст еще при советской власти. (В апреле 1991 года первый зампред Совмина РСФСР Геннадий Кулик подписал от имени правительства первое соглашение о предоставлении кредитов на 420 миллионов долларов. Речь шла о поставках продовольствия и детского питания. Погашение задолженности предусматривалось в виде поставок энергоносителей. - "Сегодня".) Долг фирме мы пытались подтянуть под реструктуризацию - по линии Лондонского или Парижского клубов, но сначала провести его выверку. Но г-н Гаон с этим категорически не соглашался и обещал подать иск в суд. 14 декабря 1992 года, в день вступления Черномырдина в должность премьера, он прислал письмо и объявил, что мы ему должны 300 миллионов долларов. И при этом настолько жестко ставил вопрос о подаче иска, что в Минфине рассудили, что надо бы заплатить ему процентов 10 при условии отказа от подачи иска до окончательной выверки. Это было ошибкой, поскольку потом выяснилось (проверку проводили КРУ Минфина с привлечением аудиторской фирмы "Прайс Уотерхаус" и юридической фирмы "Клири, Готтлиб, Стин и Гамильтон"), что мы ничего Гаону должны не были, а этот первый платеж стал одним из аргументов того, что мы признали этот долг. Появился и второй аргумент не в нашу пользу. В 1994 году по инициативе Коржакова и ряда других силовых ведомств была предпринята попытка мирного урегулирования с Гаоном - это уже после того, как мы подали в суд встречный иск. Было принято даже соответствующее постановление правительства - заплатить "Ноге" около 50 миллионов долларов и отдать нигерийский долг.
- На откуп отдать нигерийский долг?
- Решение было такое... Но, несмотря на это, в начале 1997 года Стокгольмский арбитражный суд не признал претензий Гаона (всего он выкатил сумму в 650 миллионов долларов). "Нога" - это особый случай. Если говорить о дефолте, то не вполне правильная тактика частичной выплаты долгов - это демонстрация тактики тех лет. Главное было - не допустить судебных разбирательств, чтобы не оказаться в ситуации формального юридического дефолта.
- Каким может быть наиболее пессимистический вариант развития событий в случае объявления дефолта? Могут ли, к примеру, пострадать зарубежные счета физических лиц?
- Практически на все кредитные соглашения распространяется право Англии. Оно очень суровое. Могут быть арестованы денежные активы, но речь идет об активах должника. Если страна-суверен объявляется банкротом, то ее активы и подпадают под арест. Первое: российские банки за рубежом (в Париже, Лондоне, Сингапуре и так далее), уставные капиталы которых составляют около 2 миллиардов долларов, активы еще больше. Второе: часть резервов ЦБ, депонированных за рубежом. В частности, мы размещали первые кредитные транши МВФ 1992 года в парижском Евробанке. Кроме того, часть активов размещена в ценных бумагах - американских, немецких - тоже за рубежом. Третье: деньги на корреспондентских счетах. Подпадают под арест счета компаний с госучастием, "ЛУКойл", например, или "Газпром", то есть выручка от всего экспорта газа поступать уже не будет. Наконец, имущество за рубежом - недвижимость, суда в портах, идентифицированные как собственность государства... Кроме того, если речь пойдет о крупномасштабном дефолте и возникновении кросс-дефолта, то под угрозой, в частности, оказываются и облигации валютного займа ВЭБ, его счета, отделения Внешторгбанка за рубежом. Не урегулирован окончательно вопрос и с форвардными контрактами, а это деньги на счетах коммерческих банков. В принципе, если считать по номиналу, то все это не намного больше (а может, и меньше) всех обязательств России по существующим графикам платежей, так что суды вполне могут на все это наложить арест. А потом, после решения суда, будет принято решение, идут эти активы в погашение долга или нет. Но еще раз подчеркну: поскольку многие другие кредиторы могут предъявить те же претензии, в частности, если начнется дележ всех этих активов, то надо будет внимательно смотреть на межправительственные кредитные соглашения. В дефолте могут оказаться и кредитные линии, сроки погашения по которым еще не наступили, поскольку тут кредиторам надо торопиться: других активов уже не будет.
Но это - самая страшная картина. Честно говоря, она маловероятна: сообщество кредиторов действовать так, скорее всего, не будет.
- Получается, что Россия пребывает в перманентном дефолте...
- Мы находимся в "состоянии" дефолта, но не объявленного ни нами, ни кредиторами. Мы заявляем, что будем платить по своим обязательства, и не платим; кредиторы пока не дали нам отсрочку, но исков не провоцируют. Мы все делаем вид, что ничего не происходит.
- У кредиторов, по вашему мнению, расчет тут исключительно коммерческий?
- Ситуация дефолта означает и политический дефолт страны. И введение США санкций против трех российских структур не случайно. Я вспоминаю 1993 год, когда токийский саммит определял пакет помощи России. - Ситуация дефолта означает и политический дефолт страны. И введение США санкций против трех российских структур не случайно. Я вспоминаю 1993 год, когда токийский саммит определял пакет помощи России. На личной встрече Клинтона и Ельцина в контексте этого пакета обсуждался вопрос о прекращении поставок в Индию разгонных ракетных блоков. И был решен положительно: мы отказались от поставок, а "семерка" благословила пакет. Я не исключаю, что сейчас имеет место попытка трансформировать дефолт, в котором находится Россия, в формирование правильной внешней политики - по Ираку, по Ирану. Насколько я понимаю методологию политики США, санкции вводятся в момент наличия некой приманки: в истории с индийской сделкой это был пакет помощи "семерки" и ряд проектов для российской космической промышленности, теперь это кредиты МВФ и реструктуризация долга. Очевидно, что речь сейчас идет не о самих санкциях, а о том, чтобы Россия восприняла некие стандарты политики США и поддерживала бы США в ряде акций (по тому же Ираку) пусть не в качестве супердержавы, но в качестве союзника. Политический дефолт - это средство не только воздействия, но и воспитания...
Наталья Калашникова
"Сегодня"
21 января 1999 года
http://www.shohin.ru/index.htm
