Борис Немцов пытается совместить жизнь с политикой, обе сопротивляютсяНазад
Борис Немцов пытается совместить жизнь с политикой, обе сопротивляются
Лидер правых успел побывать самым молодым губернатором и самым молодым вице-премьером. Приличному бюрократическому обществу было удобно видеть в нем "инфант террибл". Ему - не замечать этого. Иначе он бы не сделал того, что сделал. Вывез в российскую провинцию Маргарет Тэтчер. Запустил в политический оборот словечко "олигарх". Попытался объединить Явлинского и Гайдара...
Живая чернобурка в меховом магазине - сказал бы писатель Анатолий Аграновский.
НАСЛЕДНИК
Когда-то Борис Ельцин назвал Немцова своим наследником. Позже в наследники назначались Шумейко, Сосковец, Черномырдин и наконец Путин. В большой политике остались последний и первый. В 90-м Борис Ельцин столкнулся с депутатом Немцовым в коридоре высотки на Новом Арбате (там сидел аппарат Верховного Совета РСФСР). Первым заговорил. Запомнил. Окончательно запомнил после того, как в 91-м вместе оказались в "Белом доме". Назначил своим представителем в Нижнем. В ноябре 91-го - губернатором Нижегородской области.
Просто жизнь заканчивалась, начиналась просто политика.
...Шел 1994 год. Борис Ельцин плыл с семьей по Волге. Немцов залатал асфальт и покрасил фасады.
- Угодили?
- Не знаю. Но президент уехал, а дороги остались.
- Привычка советская: встречать начальство свежевыкрашенной травой. Может быть, экс-секретарь обкома потому к вам и проникся.
- Не думаю, чтобы политические симпатии президента зависели от того, как его встречали. Да, он сказал, что я напоминаю ему его самого в бытность первым секретарем на Урале. Потом добавил, что нужно искать преемника. Я сразу понял, кончится плохо.
- Не кокетничаете?
- Так оно и произошло. Тут же возникли проблемы с областным бюджетом. Мы намеревались сделать мобильную связь для Нижнего - в лицензии отказали. Короче, началось. А президент потом про наследника в Ростове повторил.
- Вы отнеслись к этому серьезно?
- Нет. Потом вроде и забылось. Однако Немцов был едва ли не единственным губернатором, которого удостоили прямой телефонной связи с президентом. Правда, сам он этой связью ни разу не пользовался. Зато ею пользовался президент. В 1995 году Немцов пошел на губернаторские выборы и победил. Политическая карьера шла вверх. Но жизнь вдруг взяла свое.
В 1996 году Немцов собрал миллион подписей против войны в Чечне и приволок грузовик с подписными листами едва ли не в Кремль.
- Не подумали о последствиях?
- В Чечне воевало более 20 тысяч солдат из Нижнего. Группа наших попала в засаду на площади Минутка. Похороны превратились в гигантскую антипрезидентскую манифестацию - сто тысяч. Мы, при населении в три миллиона семьсот тысяч, за две недели собрали подписи - никакой административный ресурс такого результата дать не может. Я загрузил папки в "Газель" и привез в Москву. Оставил "Газель" на Васильевском спуске, вытащил одну пачку с подписными листами и пошел в Кремль.
- Надеялись, что Ельцин отнесется к выходке наследника с пониманием?
- Ни на что я не надеялся. Я просто понес президенту подписи. Честно говоря, я был готов ко всему, к любому вопросу, но только не к тому, который он задал. "Как считаешь, это подписи за меня или против?" Говорю: "Если войну остановите - за вас, а если нет - против". Он сказал: "Я подумаю". Когда я ушел, Коржаков инициировал заседание Совета безопасности. И они там дружно меня осудили. Президент со мной вообще перестал разговаривать. Только в мае через полгода вдруг позвонил по прямому: "Еду в Чечню. Поедете со мной или боитесь?" Тогда он уже хотел установить в Чечне мир.
- И старался победить на президентских выборах. Вы себя выдвинуть не рискнули?
- Весной 96-го в Нижний приехал Гайдар, и мы обсуждали эту тему. Говорили долго, спорили, выпили прилично. Кстати, Егор легко выпивает бутылку виски и не пьянеет. Жаль, что страна об этом не знает. Знали бы - больше любили. А если серьезно, то решили, что выдвигаться мне в президенты неправильно. Надо поддерживать Ельцина.
- После чего царь Борис вас окончательно простил. Кстати, "царя Бориса" ведь вы придумали. Не перебор?
- Я никогда ни перед кем не пресмыкался. Что касается президента Ельцина, то я уже тогда понял, что это личность историческая. И сейчас так считаю. Что бы о нем ни говорили.
- Вы его поддержали на выборах, а через год оказались в правительстве.
- Я продолжал работать в Нижнем, пока в конце 96-го президент сильно не заболел. В стране начался крупный правительственный кризис. Усилилось забастовочное движение, люди месяцами не получали зарплаты и пенсии. Тут мне стали намекать, что неплохо бы, чтобы я пришел в правительство. Но тогда прошел только год, как меня избрали губернатором. Я отказывался.
- Но все же позволили себя уговорить.
- Объяснить, как это случилось? Сначала президент Ельцин позвонил. Потом Валентин Юмашев, потом Анатолий Чубайс. А потом в Нижний приехала Татьяна Дьяченко. Мы с ней всю ночь проговорили. И она меня убедила. Одним-единственным аргументом, для меня как тогда, так и сейчас - бесспорным: "Когда Борис Николаевич был сильным, он тебе помог. А сейчас ему обязан помочь ты". Это был человеческий выбор. В политическом плане - катастрофа. Я это прекрасно понимал.
- И ни на что не надеялись?
- Надеялся успеть хотя бы что-то сделать.
- Значит, тешили себя иллюзиями?
- Иллюзии у меня тоже были. Я был довольно наивен. И, наверное, избалован Нижним. Думал: вот мы тут строим капитализм с человеческим лицом, и что-то получается. Инвестиции, свободная пресса, малый и средний бизнес, Сахаровские чтения. Дороги строим, церкви восстанавливаем, знаменитую Нижегородскую ярмарку возродили. Слава Ростропович приезжает, Ален Жюппе, Ричард Гир. "Люфтганза" из Франкфурта в Нижний напрямик летает. Мы с Гайдаром эту тему не раз обсуждали: "Что вы там с Чубайсом делаете? Неужели непонятно, что с коррупцией надо бороться с помощью открытых конкурсов, что коррумпированных чиновников надо сажать, олигархов к такой-то матери...". Егор смеялся: "Ну да, в принципе, так. Попробуй".
И Немцов попробовал.
ПРОВИНЦИАЛ
В 1997 году Немцов и Чубайс стали первыми вице-премьерами российского правительства. Немцов курировал экономический блок. Широким кругам запомнился тем, что пытался пересадить высоких чиновников на "Волги".
- Вы знаете, чем запомнились обывателю в новой должности? - Догадываюсь. И даже знаю, кому этим обязан.
- Кому же?
- Понятно кому. После того, как я принял предложение президента и согласился прийти в правительство, пришел к Ельцину и сказал: "В стране построен бандитский капитализм. А Россия достойна лучшего". И предложил ему - национализировать Кремль, выгнать оттуда олигархов и начать строить капитализм с человеческим лицом.
- То-то он обрадовался.
- Он сказал: "Давно пора. Они уже так меня достали, ходят тут по кабинетам. И чего они ходят? Они что - мои сотрудники?" Я ему изложил свою программу: честные правила для всех, равная конкуренция, усиление антимонопольного регулирования, открытые процедуры приватизации, отмена залоговых аукционов.
- Такие были планы, а обломали вас на "Волгах".
- "Волги" - это то, о чем почему-то помнят все журналисты. А вот, как вы говорите, "обломали" меня, Чубайса и всех нас на куда более серьезных вещах. Что касается "Волг", то я и сейчас убежден, что моя идея была правильной. Но тут такое началось. По поводу моей инициативы десять совещаний в Кремле. Про все забыли - шахтеры, забастовки, невыплаченные пенсии и зарплаты. Запустили в эфире пиаровские проекты с бюджетами до миллиона долларов. Недооценил я мощь московской бюрократии. И все же зря думаете, что моя идея провалилась. Результат: 85 процентов чиновников в стране пересело на отечественные автомобили.
- С остальными идеями хуже? Мне кажется, олигархический капитализм в битве с вами выстоял.
- Кое-что, между прочим, мы тогда сделали. В 97-м удалось остановить волну забастовок, мы стали вовремя платить зарплаты бюджетникам, пенсии пенсионерам. Провели ряд антикоррупционных решений. К примеру, заставили чиновников и депутатов предоставлять в налоговые органы сведения об имуществе. Прикрыли уполномоченные банки, которые обслуживали бюджет. Ввели конкурсные закупки для армии. Что еще? Либерализовали рынок золота - разрешили банкам торговать золотыми слитками. Нефтепровод в Чечне восстановили и построили обходной через Дагестан. Начали наводить порядок в "Газпроме". Между прочим, тогда средняя зарплата в стране выросла почти до 200 долларов, а пенсия - до 60. Начался экономический рост.
- А впереди уже маячил дефолт.
- До него еще был год. Серьезные проблемы начались с конкурса по "Связьинвесту". Когда Гусинский и Березовский поняли, что никаких привилегий для них не будет, они начали нас уничтожать. Сначала вели с Чубайсом душеспасительные беседы, потом - когда не помогло - угрожать начали, зарядили свое телевидение, кричали, что опустят мой рейтинг.
- Как я помню, он упал с 50 процентов до двух-трех.
- Кстати, они сейчас об этом с грустью вспоминают.
- Осознали?
- Признают: мы ввели честные правила. Но они по-прежнему недоумевают: почему с них начали? Точнее - со "Связьинвеста".
- Сейчас грустят, а тогда просто вас проглотили. А что же ваш главный союзник по борьбе с олигархами?
- Президент Ельцин сказал: Немцова не трогать. Но было ясно, что у него уже не хватает сил на то, чтобы быть нашим союзником. Другие люди все определяли. И мы проиграли.
- Зачем же вы тогда пошли в правительство Кириенко?
- Считал, что не все еще потеряно.
- Такая наивность или такой оптимизм?
- Я действительно так считал. Кроме того, была и другая причина: я чувствовал себя новичком в Москве и не понимал, что буду делать в чужом городе, если уйду. В первый раз в отставку уходить трудно. Это потом привыкаешь.
- Так или иначе, но вы оказались членом правительства, которое объявило дефолт.
- Уже весной было ясно, что ситуация близка к катастрофе. Выход был один - девальвация. Еще до Кириенко мы с Чубайсом обсуждали эту проблему. Потом был разговор с Черномырдиным. Но тот уже собирался в президенты, ясно, что он мне ответил. Позже - уже в мае 98-го - я говорил об этом с Сергеем Кириенко, но он только-только стал премьером и не мог решиться на непопулярные меры. С Сергеем Дубининым говорил - он сослался на то, что в его биографии уже был "черный вторник". Вот тогда мне надо было уйти из правительства. А я опять не ушел.
- И опять найдете оправдание?
- Нет, признаю ошибки. В 97-м нельзя было идти вице-премьером, только премьером. И надо было уходить в отставку, когда понял, что изменить ничего не могу. Сейчас скажу одно: если идешь во власть - надо идти мощной командой. Один во власти не воин.
Ошибавшийся Немцов тем не менее накопил опыт, которого, кажется, ни у кого в стране нет. Губернаторский плюс правительственный плюс политический. Другой вопрос: что с этим опытом теперь в России делать.
НЕ НАСЛЕДНИК
Когда Борис Ельцин прощался с властью, он не вспомнил о своем первом наследнике. Тогда тасовалась совсем другая колода - Черномырдин, Примаков, Лужков. При этом в российской политике оставались Чубайс, Явлинский, Гайдар, Степашин.
- Но почему все-таки Владимир Путин?
- Его имя всплыло в цейтноте, когда до выборов оставались месяцы. А это как замужество. Сначала девушка мечтает о принце. С принцем не вышло - об олигархе. Олигарха все нет - о представителе малого бизнеса. И наконец, время поджало- выходит за управдома.
- Параллель забавная. Но все-таки каков был главный критерий?
- Президент Ельцин не доверял ни Примакову, ни Лужкову, ни Черномырдину. Окружение же убеждало его: нужен такой президент, который обеспечит нам безопасность. Окружению было без разницы, куда новый президент поведет страну. Они и выбрали кандидата. С Немцовым им было все ясно, Явлинский их все время ругал, Степашин оказался слишком гибким.
- Ельцин боялся за свою безопасность?
- Не за свою. Он достаточно смелый. А вот его окружение искало человека, который был бы им всем обязан. Абсолютно надежного, который держал бы слово.
- Но кто будущего президента на это испытывал?
- Немного испытывали - в истории со Скуратовым, например. Может быть, еще что-нибудь подобное было.
- При этом Союз правых сил поддержал Путина. Как это согласуется с вашей оценкой?
- У нас был тяжелый разговор "на пятерых" - Кириенко, Чубайс, Гайдар, Хакамада и я. Хакамада и я были против того, чтобы поддерживать Путина. Остальные - за. Счет 3:2, это вам не Аргентина- Ямайка... Партия приняла позицию большинства, и мы против нее не выступали. Но остались при своем мнении.
Наследники не сошлись характерами.
ОППОЗИЦИОНЕР
Известно, что отношение к политике президента разделяет лидеров СПС. На одном фланге - опора Кремля Анатолий Чубайс, на другом - неполиткорректный критик Немцов. Чем ближе парламентские выборы, тем чаще правые возвращаются к вопросу: должен ли их союз признать себя оппозицией.
- Не лежит ли в подтексте этой дискуссии другой вопрос - а нет ли выгоды в том, чтобы сегодня объявить себя оппозицией?
- Есть политические технологии - и мне это неинтересно. А есть суть вопроса. Если оппозиционного демократического взгляда на российской политической сцене не будет, режим покатится к авторитаризму. Кто будет этому противостоять? Дайте имена, явки, телефоны. Что, много людей наберется? Можно не называться оппозицией, но отстаивать базовые ценности - свободу, собственность, законность. Именно в такой последовательности.
- Пытаетесь сгладить углы.
- Зачем? Даже самый лояльный президенту Путину Анатолий Чубайс зачастую высказывался по отношению к власти резко. И по поводу свободы слова, и по поводу гимна, и по поводу окружения президента...
- Не сглаживайте - очевидно, что вы с Чубайсом по-разному относитесь к Путину.
- Не во всем. Внешнюю политику Кремля в целом мы оба поддерживаем. Либеральные экономические реформы - тоже. Но я считаю, что сейчас в России создается бюрократический капитализм, и проблемы, которые связаны с этим, носят стратегический характер. Не решит Россия этих проблем - возвратится в казармы.
- Бюрократический капитализм - это уже нечто другое, чем олигархический?
- Президент Путин слегка приструнил олигархов. Когда Борис Березовский стал депутатом, он подошел ко мне в Думе пожаловаться: "Скука какая. Даже не знаю, чем заняться". Я говорю: "Борис, ты не соскучишься". - "Почему?" - "Президенту теперь надо завоевывать популярность, а бороться с тобой - самое милое дело". Так и вышло. Конечно, олигархи теперь остепенились, но только на федеральном уровне. В регионах они как хозяйничали, так и хозяйничают. Приватизировали губернаторов, пытаются всех построить. В общем, как вороны: их шуганули из Кремля, они разлетелись по всей стране. А созданная вертикаль власти на деле обернулась ростом чиновничьего аппарата и произвола. И постепенно все это трансформировалось в бюрократический режим.
- Это сознательный выбор президента?
- Он сам выходец из бюрократического класса. Отсюда его святая вера в то, что нас спасет "вертикаль власти": федеральные округа, зачистка парламента, разгон самостоятельного Совета Федерации. Олигархи, между прочим, легко встраиваются в эту систему. А малый и средний бизнес - нет, не встраивается. С ельцинских времен число занятых в нем по всей стране сократилось на 4 миллиона человек. Мелкие предприниматели оказались под двойным прессом. Их по-прежнему душит крупный капитал, который может подкупать арбитражи, заказывать искусственное банкротство, запугивать. А теперь еще усилилось и административное давление. И это при всех словах власти о поддержке. Случайно? Просто бюрократический режим не предполагает ни малого бизнеса, ни среднего класса. Он дает жить только бюрократии и крупному капиталу.
- Даже при правильной прозападной политике и либеральной экономике?
- Помните, в Португалии был Салазар, который строил капитализм и целовался взасос с американцами. Результат - коррупция, отсталость, нищета. Примерно то же во франкистской Испании. Кстати, знаете, откуда этот замечательный термин - управляемая демократия?
- Сочинение г-на Павловского?
- Нет, индонезийского диктатора Сухарно. Эти ребята в Кремле, политтехнологи, что-то перепутали. Управляемая демократия не менее гнусная выдумка, чем полицейское государство.
- По-вашему, Путин может сыграть роль Сухарно?
- Думаю, он хочет сделать что-то хорошее России, но, выбирая бюрократическую технологию, загоняет и себя, и страну в никуда. Почему у меня к нему двойственное отношение? Потому что, с одной стороны, либеральная экономическая политика плюс сотрудничество с Западом. Но с другой-то - управляемая демократия. Все это вместе делает развитие ситуации в России малопредсказуемым. По-крупному есть два сценария. Первый - благоприятный: управляемая демократия и бюрократический капитализм трансформируются в демократический рыночный уклад европейско-североамериканского типа. Второй - вполне реалистичный: Россия не удержится и сползет к национал-социализму. Определенные симптомы второго пути уже заметны: скинхеды, ненависть к инородцам, погромы на улицах Москвы.
- Насколько президент связан с теми людьми, которые его привели к власти?
- Не насколько. Он самостоятелен. И если на него кто-то и влияет, то только его коллеги.
- Вы имеете в виду силовиков?
- Да. Его биография такова, что он не прислушиваться к ним не может. Какой у него выбор? Институты гражданского общества слабы. Крупному капиталу он доверять не может. И есть родная бюрократия, в том числе и силовая, на которую он сделал ставку. Президент Путин - вершина этого бюрократического капитализма. Я могу привести пример. СПС предлагает поэтапный переход на профессиональную армию. Как себя ведет президент, который, заметьте, прекрасно понимает остроту проблемы? Он приглашает генералов: Путилина, Квашнина, Иванова. Он не слушает общество - слушает их.
- Побаивается?
- Нет, это они его боятся. Он их в любой момент может вымести из Кремля. А они его - нет.
- Что же лучше - олигархический капитализм Бориса Николаевича или бюрократический капитализм Владимира Владимировича?
- И то, и другое - полное дерьмо. Так можете и написать.
Так и написала.
СОРАТНИК
Немцов познакомился с Явлинским в 90-м году в Архангельском - там обсуждали аграрную реформу. В 1992-м Явлинский с бригадой из 25 человек 100 дней прожил в Нижнем. Это, возможно, стало первой попыткой проведения региональной политики в новой России. В своей книге, написанной в 97-м, Немцов писал: "Явлинский - мой товарищ. И в этом смысле я совершенно не хочу говорить о каких-то его недостатках. Пусть о них говорят те, кто себя не числит в его товарищах". Но после отставки с поста вице-премьера к товарищу не примкнул, создав собственное движение "Россия молодая". И влил это движение в блок "Правое дело" (Хакамада - Кириенко - Гайдар - Федоров).
- Вы изменили свое отношение к Явлинскому?
- Просто я могу играть в команде, а Явлинскому это трудно дается. Григорий Алексеевич - самодостаточный.
- Но ведь идеологически вы были близки.
- Этого мало. Когда я приехал в Москву, первым делом встретился с ним. Григорий, говорю, нам дан полный карт-бланш, приходи работать, будет три первых вице-премьера. Выпили, поговорили - нет. Еще выпили, еще поговорили - нет. В политике нужно уметь договариваться, иногда даже в ущерб амбициям.
- Вы говорили об этом Явлинскому в лицо?
- Много раз. Сейчас есть реальная угроза авторитаризма в России. И только безответственные люди в такой ситуации продолжают выяснять друг с другом отношения.
Недавно Немцов опять попытался примирить демократов. Его предложение - относиться к парламентским выборам как к праймериз. Та партия, которая наберет больше голосов и выдвинет кандидата в президенты от правых. Остальные обязаны будут его поддержать.
- Реально?
- Правильно. Но для наших коллег по демократическому движению это оказалось тяжелым делом.
- Почему?
- Да потому что некоторые считают: если кандидат в президенты, то только он.
- А если предположить другое. Допустим, все демократы объединятся, СПС выиграет выборы и выдвинет Владимира Владимировича Путина. В какой ситуации окажутся те, кто числит себя в оппозиции? Кстати, не только СПС поддерживал Путина, но и Путин поддерживал правых на выборах 99-го года. Не в последнюю очередь за то, что вы не выступали против второй чеченской войны.
- После нападения на Дагестан я считал, что Россия должна сделать все возможное, чтобы разбить боевиков. Это была прямая угроза нашей стране.
- И вас, человека, собравшего миллион подписей против войны, не пугала новая кровь?
- Тогда трудно было предположить, что дело опять закончится масштабной кампанией.
- Но закончилось. Правые заплатили эту цену, чтобы пройти в Думу.
- Это не так. Правые прошли в Думу, потому что объединились - избиратель увидел, что эти "чертовы демократы" все-таки умеют между собой договариваться. Второе: у нас была хорошо продуманная предвыборная кампания. Мы предложили обществу программу по важнейшим вопросам - профессиональная армия, ограничение депутатской неприкосновенности, частная собственность на землю. Ну и конечно, поддержка Путина - тут я не спорю.
- Вашими союзниками с того момента стали Гайдар, Чубайс, Хакамада, Кириенко... В какой степени это политический выбор, в какой - человеческие отношения?
- Моим отношениям с Гайдаром и с Чубайсом - 12 лет. С Кириенко и Хакамадой - чуть меньше. Мы все вместе пережили очень тяжелые моменты.
- Ваши взгляды часто не совпадают, причем по принципиальным вопросам.
- Дойдет до критической точки - будем едины. А сейчас мы, проверенная временем команда, можем позволить себе роскошь быть разными. За эти годы мы ни разу друг друга не подставили, ни разу не предали. При этом занимались политикой. Таких примеров в России мало.
Если Гайдар с Чубайсом и Хакамада с Кириенко считают так же, то случай действительно редкий. Что в политике, что в жизни.
ПРОСТО НЕМЦОВ
- Коммунистов не люблю лет с девяти. Родители у меня жили не вместе. Мы с мамой - в Нижнем, а отец - в Москве. Большой советский начальник. Привозят меня к нему, вижу - служебная машина, огромная квартира, спрашиваю: "А почему мама так не живет?" - "Потому что так и не научилась правильно поднимать руку на партсобраниях".
- Дума - единственное место в России, где люди, которые друг друга на дух не выносят, вынуждены работать вместе. Хочешь не хочешь, терпи этих отморозков из ЛДПР или Шандыбина, потому что их тоже народ избрал. Здесь такая концентрация ненависти, что некоторые сходят с ума. Спасибо родителям, я еще держусь.
- Чубайс, которому тоже глубоко омерзителен бюрократический режим, уверен: капитализм неизбежно приведет к демократии и будущие поколения российских граждан будут жить при европейском капитализме. Я против. Я сам хочу успеть.
