Да просто страна им завидовала. Ей - потому что у нее есть он. Ему - потому что у него - она.
Зависть - страх перед сравнением. Вот и сравнивали: а я? а у меня? И казалось: количество счастья в этом мире строго дозировано, и если кому-то достается много, то это исключительно за мой счет.
Не все умеют чувствовать. Чаще изображают чувства. А она - умела. Она чувствовала сильные чувства. К нему. А он - к ней.
Страна по этому поводу (и по этому - тоже) впадала в раздражение. Страна уже давно была в системе самоимитации и мало что могла понимать, реально и духовно воспринимать. Про реальные сильные чувства в том числе. Страна подозревала: изображают...
Но она умела на низкую схватку отвечать персональным достоинством и отстранением. А он - потому что она рядом - был деятельно, радостно открыт. И страна, сама того не замечая, тоже встала на этот путь: деятельной, радостной открытости.
А потом она заболела. И страна вдруг опомнилась. Пошли письма, телеграммы, телефонные звонки, свечки в церкви за здравие, просьбы простить... Она говорила ему и дочери: сохраните эти письма, выздоровлю, вернусь домой, все перечитаю, всем отвечу, поблагодарю.
Не успела. А письма он хранит. Их много, огромные мешки. Свидетельства того, что люди - на уровне страны - поверили в их сильные чувства.
Она была красива. У нее был очень хороший вкус. (И М.С. - тому подтверждение.) Она была его женой. И - другом. И он ее любил.
Все очень-очень просто.
Да, в этом мире нет объятий, которые в конце концов не разомкнутся. Но есть сильные чувства, которые остаются и после того, как объятия разомкнулись.
