Евгений Евгеньевич, я еще ни от одного человека не слышал какого-то целостного изложения того, каким путем должна развиваться российская экономика. Нет даже четкого взгляда, по какой модели она растет сейчас, хотя в среднем мы растем ежегодно на 6,5% ВВП уже в течение трех с лишним лет. Ну и что? Какие выводы можно сделать из этих общих цифр?
На самом деле модель роста, или, если угодно, механизм роста сложился. Как раз за последние 3,5 года. Плох этот механизм, или хорош, но он означает, что экономика абсолютно зависит от внешней конъюнктуры, от динамики цен на нефть, соответственно, от состояния платежного баланса.
Выглядит это следующим образом: когда цены на нефть высокие, когда прибыли нефтяных компаний (и других экспортеров - газа, леса, металлов, удобрений и т.д.) высокие, эти компании начинают инвестировать, повышается инвестиционный спрос. Мы видим, что на самом деле динамика инвестиций и промышленного производства совпадают. Те же самые периоды роста, те же самые периоды спада.
Учитывая, что в нашей экономике 50% инвестиций поглощается ТЭК и обслуживающим его транспортом, получается, что экспортеры определяют динамику инвестиций. Поднялся инвестиционный спрос, это моментально влияет на динамику промышленного производства в отраслях, производящих инвестиционную продукцию. Но раз эта продукция произведена и оплачена, растут доходы и этих отраслей. Есть достаточно устойчивая связь между динамикой инвестиций и промышленного производства, и ростом доходов населения. Соответственно, производится продукция второй группы отраслей, ориентированных на конечное потребление, круг замыкается. Вот таким образом мы живем и работаем...
Так что механизм сложился. Он, конечно, абсолютно неудовлетворителен, но это результат нашей естественной эволюции. Кстати, именно поэтому мы наблюдаем столь явно выраженную сезонность, когда экономика растет с марта по сентябрь, в октябре происходит торможение, ноябрь-декабрь - спад, январь - тоже, а в феврале-марте - опять все начинает расти.
Такая система сложилась потому, что у нас такая структура экономики...
Все плохо?
Нет, я не хочу сказать, что все так уж плохо, есть и позитивные моменты.
Во-первых, у нас сейчас реальный курс рубля находится примерно на уровне середины 1995 года. Это означает, что сейчас наши производители имеют примерно такую же степень защиты от внешней конкуренции, как и 7 лет назад. Но тогда экономика активно падала, а сейчас растет. Причем растет не только в той части, которая ориентирована на внешний рынок, но и на внутренний. Это означает, что произошли положительные структурные изменения. Предприятия стали более конкурентоспособными. Та же пищевая промышленность. То же самое в машиностроении. Хотя машиностроение в целом, как отрасль, растет не так быстро, как пищевая, но если разделить на инвестиционные и потребительские товары, то мы увидим, что производство потребительских товаров растет, и качественно улучшилось. Но тот спад машиностроения, который наблюдался в начале года, и вообще низкие темпы роста, это результат более глубокого, чем обычно, инвестиционного спада прошлого года. Этот более глубокий прошлогодний спад, помимо традиционной сезонности, был вызван обвалом нефтяных цен.
Как это отразится на итогах текущего года?
Я думаю, что по итогам этого года роста в 4%ВВП мы наверняка достигнем. В нынешних условиях становится довольно сложно спрогнозировать до доли процента, потому что российская экономика очень зависима от многих внешних факторов. Первый и главный - это цена на нефть. Сейчас, вроде бы, ожидается, что она будет приемлемой для России. Такого спада, как в прошлом году, не предвидится. По итогам года будет некоторое ускорение - ВВП по итогам I квартала был 3,7, по полугодию наверное 3,9, так что, по итогам всего года можно рассчитывать на 4% как минимум.
Но есть и тревожный фактор. Во-первых, экономика росла в предыдущие годы - 1999-2001 - практически на 6,5%, а занятость не росла: в 1999 году было сокращение занятости. Рост происходил за счет повышения эффективности факторов производства. Сейчас ситуация другая. Тогда был большой резерв незадействованных мощностей, которые удалось быстро загрузить. То есть, это был период дешевого роста, когда, например, тот же АвтоВАЗ мог по 10% в год наращивать объемы производства практически без введения каких-либо новых мощностей. Сейчас не факт, что удастся достичь тех же темпов роста. Нужны новые инвестиции, так как тот резерв незадействованных мощностей по ряду ключевых отраслей уже задействован и использован. С другой стороны, период резкого роста эффективности производства уже пройден. Сейчас мы видим, что занятость на фоне снижения динамики эффективности растет в текущем году на 2,6%. Рост экономики затормозился: для увеличения производства на 4% требуется на 2,6% больше трудовых ресурсов. В этом принципиальное отличие от 1999-2001 гг. Какова структура этой занятости? К сожалению, происходит переток в так называемый нерыночный сектор, это результат политики наращивания непроцентных расходов. В промышленности занятость сокращается, частные приватизированные компании становятся более эффективными. Однако подняли зарплаты бюджетников. Конечно, они все равно низкие в целом, но идет существенный погодовой рост, и на следующий год планируется то же. В результате мы видим, что по отдельным нерыночным секторам есть приток людей, рост на несколько процентов. А вот качество работы не повышается. Типичный патернализм: какая-то часть населения считает, что можно ничего не делать. Это нехороший признак.
То есть, это может из экономической категории перейти в политическую, как это уже было раньше?
Да. Это вполне понятно.
Я, ей-Богу, не хочу сказать, что бюджетникам надо платить мало. Наоборот - я считаю, что бюджетникам надо платить так же, как и в частном секторе. Только надо платить тем, кто работает, а сейчас ощущение такое, что патернализм растет, и к чему это приведет тоже понятно...
Я обеими руками за то, чтобы профессорам, чиновникам, работникам образования, врачам платили столько же, сколько в частном секторе для того, чтобы они нормально работали. Но пока получается, что эффективность этого сектора крайне низка. Получается, что происходит такое площадное бомбометание. Всем увеличивают и индексируют зарплаты и при этом никаких реформ, направленных на повышение эффективности госсектора не видно. Разумеется, это моментально сказывается на эффективности экономики, и не лучшим образом. Для того, чтобы трансформировать этот механизм надо не только говорить о реформе здравоохранения, жилищно-комммунального хозяйства, госаппарата и т д., но и действовать. Понимание то, что делать, у правительства есть. Оно заявлено еще два года назад в долгосрочной стратегии. Что-то меняется в лучшую сторону, но довольно медленно что-то...
Но есть такая хрестоматийная штука, что правительство способно действовать решительно отнюдь не в периоды благоденствия?
Конечно, когда внешняя конъюнктура хороша, государство и компании зарабатывают большие деньги, пока этого всего хватает, власть склонна к инерционному мышлению и увеличению расходов.
Кроме того, если говорить о той части экономики, которая генерирует доходы самостоятельно, то нельзя обойти вниманием такой факт, как ее "чеболизация" (при всей условности этого термина). И для того, чтобы как-то трансформировать этот сложившийся механизм, когда доминируют крупные вертикально-интегрированные структуры, ядром которых выступают экспортеры, нужна глубокая реформа. Хотя история неоднократно показывала, что чеболи или конгломераты могут служить основой для достаточно быстрого роста экономики, мобилизуя имеющиеся ресурсы. Все-таки, это лучше, чем тот беспорядок, который был у нас в 90-х годах. По крайней мере, появляется какой-то собственник с деньгами. Как-то добавленная стоимость перераспределяется, и чеболи выступают заменителями финансовой системы. Экономика нарезана на 15-20 крупных конгломератов, каждый из которых живет по своим законам.
Да, об этой тенденции не раз уже приходилось слышать. Но что в этом плохого: страны, пошедшие по пути доминирования чеболей, демонстрировали высочайшие темпы роста?
Я считаю, что на такого рода эволюцию экономической системы надо взглянуть критически. Да, на коротком временном отрезке все так, как Вы говорите. Но в долгосрочном плане такая система оказывается менее адаптивной, потому что не развиваются новые отрасли, не развиваются новые сектора. Не секрет, что те достаточно либеральные и простые правила игры, которые существуют в США (сейчас, правда, наблюдаются попытки некоторого их ужесточения), именно они приводили к тому , что новые компании появлялись в там раз в 5-6 более интенсивно, чем в Европе. То есть, количество новых появившихся предприятий и количество закрывшихся предприятий было раз в 5-6 выше, чем в Германии и гораздо выше, чем у нас. Это позволяло Америке реализовывать очень важную вещь: селекцию наиболее эффективного бизнеса. То есть, бизнес появился - его легко создать, легко получить кредит для расширения бизнеса если он эффективен, а если не получилось - обанкротили, и он ушел с рынка.
Но разве нельзя сочетать? Брать опыт оттуда и оттуда, используя положительные моменты, угнетая отрицательные?
Судя по всему это невозможно разумно сочетать, поскольку чеболи абсолютно не заинтересованы в том, чтобы допускать на "свои" рынки новый бизнес - средний и мелкий, они им просто не нужны.
Самая главная беда в том, что мы говорим: нам нужен рост, замечательно, но до сих пор мы росли за счет загрузки мощностей, и когда этих мощностей нет, встает проблема - что развивать? Эти вертикальные конгломераты настроены на развитие более традиционного бизнеса, а чего-то инновационного там мало. Конечно, глупо полагать, что чеболям не нужны новые прогрессивные технологии, модернизация и так далее. Но они готовы, в основном, выступать потребителями инноваций, а не их генераторами. Для инноваций, способных создавать конкурентоспособный инновационный бизнес в глобальном масштабе или хотя бы на уровне экономики страны, нужно иметь возможность начинать с нуля и развиваться, как, например, Microsoft. В России это пока невозможно.
И как быть? Ведь правительство не может сказать, что ему не нравятся чеболи, и оно будет с ними бороться - это частный бизнес, генерирующий основной доход, в том числе, поступления в госбюджет в виде налогов...
Этого правительство не скажет, да и нет нужды в позиционированной борьбе государства с крупным вертикально-иинтегрированным бизнесом. Принципиально важно - чтобы легко было начать бизнес, какой-то новый вид деятельности. У нас в России есть приличный интеллектуальный потенциал, но нормальному человеку идти в какую-то государственную структуру регистрировать свой бизнес, сталкиваясь потом с различными проверками и взятками просто страшно... Кто-то конечно действует, но этого нет в массе. К сожалению, как мы видели, многие предпочитают работать регулирующими и проверяющими бизнес, а не создающими его. Поэтому ключевая задача, которая несмотря на все усилия правительства все еще остается актуальной - это укрощение бюрократии, коррупции, борьба со злоупотреблениями проверяющих и т. д, о чем уже неоднократно говорилось. Правительство начало это делать, но понятно, что это длительный процесс, который завязан на многие реформы: от реформы самого госаппарата до налоговой реформы.
Надо создать условия для развития нового, другого, отличного от уже существующего бизнеса. Чтобы было селекция наиболее эффективного бизнеса. Причем, на мой взгляд, что весьма существенно, если это произойдет, то это будет в первую очередь бизнес, ориентированный на экспорт, потому что для России критически важно найти замещение традиционным сырьевым товарам.
Вообще говоря, есть такое интересное правило. Если представить себе счет текущих операций по годам и отток капитала в процентах ВВП, наложить эти два столбика друг на друга, а потом провести кривую темпов роста, то мы увидим, что как раз темпы роста составляют разницу между счетом текущих операций и вывозом капитала (в предположении, что чистый приток иностранных инвестиций невелик). То есть, та часть ВВП, которая осела в российской экономике, так или иначе перераспределилась, вот это и есть темпы роста в цифровом выражении. Именно это правило работает в наших условиях.
Получается так, что при благоприятной сырьевой конъюнктуре генерируется доход, часть его уходит во вне, а та часть, которая остается, является источником роста экономики. Но катализаторами роста являются пресловутые чеболи, как некие экономические анклавы, замыкающие входные и выходные потоки на себя. Иными словами, получается, что все остальное - люди, мощности, предприятия - лишние?
Нельзя сказать - лишние. Совсем наоборот, только надо создать то, о чем я сказал, а именно - условия для реализации потенциала, нормальной конкуренции, создания новых бизнесов и рынков.. Это первый из тех факторов, которые могут изменить те негативные конструкции, которые сложились в нашей экономике.
Второй важнейший фактор - это финансовая система, которая в этом случае берет на себя роль финансового посредника, главной задачей которого является эффективное перераспределениея.капитала. В первую очередь это касается банковского сектора, развитый фондовой рынок - это уже следующая ступень развития. Развитый фондовый рынок вряд ли можно представить без эффективной банковской системы. Об устойчивости экономического роста, о повышении эффективности экономики можно говорить только при наличии работоспособной финансовой системы, которая как раз и перераспределяет капитал в наиболее эффективные инновационные проекты.
27 августа 2002
http://www.opec.ru/point_doc.asp?d_no=28217
Док. 319637
Перв. публик.: 13.06.03
Последн. ред.: 13.06.07
Число обращений: 308
Гавриленков Евгений Евгеньевич
|
