Андрей Бунич. `Как теневая экономика стала легальной`Назад
Андрей Бунич. `Как теневая экономика стала легальной`
К 1985 году к "началу перестройки в СССР сложилась специфическая система, в которой элементы социалистического строя "органично" переплетались с капиталистическими по сути, но нелегальными источниками происхождения. Возникли определенные группировки, отражающие интересы значительных слоев общества это и чисто политические группы, социальные слои, (например, парт- или госноменклатура, работники торговли), национальные кланы, а иногда просто корпоративные образования типа министерств и ведомств. Объединяло их срастание официальной и неофициальной деятельности, направленность на извлечение специфической только для нашей страны прибыли. Не денежных средств, а прироста номенклатурного влияния и уже вследствие этого -обогащения всеми возможными средствами членов группы или клана.
Отношения соперничества возникали между подобными по своей природе непрочными образованиями постоянно по поводу. В основном они касались сферы материального производства и распределения закупок по экспорту, лицензий на экспорт во внешней торговле, кредита, налогов в финансовой сфере, фондов внутренней прибыли, инвестиций в строительство, агропромышленный комплекс. Не хотелось бы, правда, утрировать и смешивать формальную бюрократическую иерархию КПСС с мафиозной теневой структурой, как это делают ныне некоторые авторы. Другие говорят о "партийных интересов", вовлекая в данное явление широкие слои трудящихся по национально-отраслевому признаку. Это очень спорно. Рядовой работник не только оторван от собственности в условиях тоталитаризма, что сам разговор о реальных интересах миллионов людей вызывает сомнения.
Характерной чертой дальнейшего этапа развития советского общества было усложнения методов борьбы и конкуренции в правящей верхушке. Борьба давно шла не только между фракциями внутри Политбюро, ЦК или между КГБ и МВД. Отношения соперничества запутались, создали столь разветвленную неформальную структуру взаимоотношений, что потребовалось использовать новые экономические методы. В принципе, только показывая эволюцию официальных экономических реформ, провозглашаемых с трибун съездов КПСС, с изменением места и роли различных группировок в теневом секторе, можно вообще понять то, что происходило в 1985-1991 годах в экономике и политике. Изменения в структуре официальных и теневых отношений тогда резко ускорились в этой гонке стали побеждать быстрые и выносливые. И дельцам, действующим подпольно, и их покровителям на разных уровнях приходилось приспосабливаться к каждой экономической новации, использовать их в конкурентной борьбе. Дело касалось изменения зон влияния, функций отдельных государственных органов, ведомств, а потому борьба смещалась, переходила из одной сферы в другую.
Для понимания теневой экономики как отражения и зеркала экономики легальной, ее "социалистического" "советского" характера вполне достаточно анализа общей тенденции ее развития. И все же проявляется она неодинаково даже по республикам. В Средней Азии тотальная коррупция и господство иерархической системы контроля имели свою специфику. В Закавказье воровали более открыто, не таясь, так как существовали твердые гарантии круговой поруки. На Украине и в Молдавии очень сильно скрывали, затушевывали теневые явления от большинства населения.
Особняком стоят Россия и Прибалтика. В Прибалтике теневая экономика не успела сильно развиться, может быть, и потому, что не заглохла еще предпринимательская инициатива легальная - все-таки социализм восторжествовал таи лишь в 1945 году. Да и сами прибалты по своей натуре склонны уважать законность, В России сложилась своя коррумпированная система политической и экономической власти. Но поскольку существовала экономическая взаимозависимость республик, имелась различная отраслевая структура, поскольку сложился неодинаковый уровень развитая теневого сектора, возникли те самые негативные тенденции, которые проявились недавно. А именно - невыгодное для России экономическое сообщество, носящее кабальный, разорительный характер.
Получалось, что сырьевые придатки, добывающие отрасли работали на перерабатывающие, так как на стадиях переработки возникали "теневые" явления, перераставшие затем в подпольные цехи и фабрики. Механизм хищений при добыче, а также строительстве был рассчитан на выбивание фондов, оборудования, материалов, импорта, использование "бесхозяйственности", "незавершенки", "долгостроя", завышение стоимости работ. В сельском хозяйстве использовались "естественная" убыль, так называемые потери. Свою "отстежку" имела и система теневого транспортного обеспечения.
Так что глубоко ошибаются те, кто думает, что "торгаши", работники торговли, воровали в старой системе больше всех - просто они были на виду. Хищения совершались как раз где-нибудь в агропроме. строительстве, системах распределения - Госснабе и Госплане, в отраслях, где трудно было контролировать затраты, в Минводхозе или Минрыбхозе (например, известное "рыбное" дело). В Госкомнефтепродукте существовала по всей стране отлаженная система хищения горючего, возникло соответственное уголовное дело министра - председателя Госкомитета.
Как известно, в разных республиках - разная отраслевая структура, что надо учесть при анализе распространения "теневых" явлений. Распределение ресурсов-инвестиций контролировалось теневой структурой А сейчас пришедшие к власти "мальчики в розовых штанах" вдруг стали выяснять, как так получилось, что структура отраслей, и особенно внешнеэкономических, межхозяйственных связей, финансов и инвестиций, оказалась для России совершенно невыгодной. Витающие в "розовых" облаках теории американского экономиста Фирдмана молодые министры все-таки, кажется, не прочитали одной из его книг - той, что посвящена исключительно теневой экономике. Думаю, это главная их ошибка.
Теневая экономика, организованная преступность, мафия играли определенную роль на каждом витке перестройки, экономической реформы последних лет. В 1985-1987 годах преобладала ориентация на государственный сектор, а поэтому и на соответствующие методы борьбы за дележку "пирога". В основном это было провозглашение различных кампаний, "курсов", "программ", за которыми реально стояли сверстанные на нижних этажах коррумпированного аппарата заявки теневых воротил на сырье, фонды, оборудование, инвестиции. К примеру, объявлялся курс на "преимущественное развитие" или "ускорение" каких-то отраслей, а под него вышибались инвестиции и все остальное. Часто использовался метод "экспериментов" (это продолжилось аж до 1990 года), когда одному или группе предприятий давались необоснованные льготы. Закон о кооперации, с которого, в сущности, и пошла чехарда последних экономических реформ, преследовал далеко не адекватные цели. Авторы закона, люди наверняка честные и порядочные, искренне полагали, что закон разбудит инициативу и предприимчивость. Иначе думали власть предержащие. Они решили использовать игрушечные кооперативы для отмывания ранее нажитых денег.
Поэтому в основном в 1987-1988 годах в кооперативах задавали тон дельцы теневой экономики. И сферы-то были выбраны идеальные для приложения "теневого" капитала. Шашлычный бизнес удачно дополнил прежний бизнес недавних расхитителей на мясокомбинатах, "пошивочные" кооперативы быстро превратились в лазейку для "цеховых" дел мастеров из легкой промышленности, бывшие взяточники из общепита и торговли занялись организацией кооперативных кафе и магазинов.
Все это не означает, что не было инициативных, порядочных людей. Многие производственные, строительные кооперативы занимались нужным делом. Но в основном мафия использовала предоставленные возможности, чтобы легализовать часть своих операций и параллельно "отмыть" деньги.
Что же произошло дальше? Где-то в 1996 году начались брожения во внешнеэкономической сфере, которая всегда была за семью печатями. То, что там творилось, и поныне секрет для общественности. Для анализа теневой стороны международных и внешнеэкономических связей требуется специальное исследование.
Отметим лишь, что, почувствовав вкус валюты, мафия резко оживилась. Запахло крупными деньгами. Как грибы стали плодиться коммерческие банки, вовлекалась чисто финансовая сфера, расширялось поле деятельности. "К делу" подключились номенклатурные чиновники из аппарата. Ранее они довольствовались лишь сбором дани с частного бизнеса. Делалось это в основном при помощи отлаженной системы рэкета КГБ и МВД. Эти две организации либо устраивали аресты тех кто недоплачивал, либо подсылали к ним наемных убийц из мафии, тесно связанной с правоохранительными органами. С 1988 года начался новый этап развития капитализма в России. Номенклатурные чинуши послали своих детей в СП и коммерческие банки, сами стали заниматься "легальным" бизнесом, перекачивать свои возможности через коммерческие структуры. К этому времени произошло очищение от старой, ненужной более номенклатуры, за 1986-1967 годы практически вся она лишилась своих постов. Новые лидеры страны чувствовали себя хозяевами надолго. В активизации номенклатурных СП, банков, кооперативов сыграло свою роль и то обстоятельство, что к 1988 году чисто мафиозные структуры финансово укрепились и традиционными методами их стало трудно держать в узде. И тут пошло, поехало...
Самая "сладкая" - внешнеторговая сфера особо полюбилась аппаратчикам. Через совместные предприятия начали перекачивать сырье на Запад. Появились в большом количестве "отходы", вторичные ресурсы, другой экспортный товар. Поскольку самим заниматься бизнесом было еще рискованно, крупные операции поручались структурам типа кооператива "Техника" Артема Тарасова или позже государственно-кооперативного концерна АНТ.
Прикрываясь модной фразеологией, многие дельцы осуществили неплохие комбинации. Пробный шар легализовать полностью эти деньги был предпринят теневыми кругами в конце 1988 - начале 1989 года, когда в результате столкновения двух конкурирующих бюрократических хозяйственных кланов на арену вышел Артем Тарасов. Проверка боем частично удалась, хотя и не полностью. Позднее Тарасов был избран депутатом РСФСР и начал даже выполнять "программы" правительства России, а точнее, качать советскую нефть на Запад. Чем дело кончилось, известно. Весной 1991-го Тарасов решил не искушать судьбу в СССР. Однако Тарасов "разбудил" спящую верхушку правящей номенклатуры.
С лета 1990 года по сегодняшний день наблюдается процесс гораздо более страшный. Партийно-правительственная номенклатура собственной персоной принялась за дело. Мафиозные, кооперативные деятели остались сразу позади, даже СП и коммерческие банки отстали.
Игра пошла по крупному. Каждое крупное ведомство стало трансформироваться в коммерческую структуру -кто быстрее, кто медленнее. Так. система Госснаба эволюционировала в систему бирж. Вот почему столь много у нас бирж и такие большие у них доходы. Предприятия стали, игнорируя Госплан (а это можно было лишь с разрешения последнего), переходить на бартер, прямые связи.
В результате выручка от операций оседала где-то на стороне. Внешнеторговые объединения быстро разваливались. Зато огромные доходы возникали у ряда созданных бывшими его работниками структур. Заметную роль сыграли военно-промышленный комплекс и КГБ. Первые имели самые мощные средства, резервы, а КГБ начал усердно внедрять во все коммерческие структуры свою агентуру. Направлялся же процесс, как и ранее, со Старой площади.
Особую роль сыграли "конвертационные" сделки. Здесь сложилась крайне коррумпированная среда, связанная с Госбанком, Внешэкономбанком. Минфин и Госбанк развернули работу и по созданию фондовой биржи. По планам руководителей страны все это надо было проделать до решительного объявления приватизации. Поэтому программа "500 дней" была отклонена, так как большая часть номенклатуры еще не успела создать структуры "невидимой" экономики. Именно в этом причина провала, а вовсе не в каких-то теоретических разногласиях Рыжкова с ее авторами.
Где-то к середине 1991 года усилиями нового премьера Павлова была создана мощная схема решительного перехода от социализма к капитализму под контролем партгосаппарата с последующим его господством в качестве новой буржуазии. К этому времени традиционные мафиозные структуры, а также преуспевшие на первом этапе перестройки СП, кооперативы были уже оттеснены примерно на те же позиции в "теневой" или "невидимой" экономике, какие они занимали до 1987 года.
Все было готово, оставалось легализовать переход к рынку по этой схеме, объявить себя предпринимателями, бизнесменами, капиталистами, провести мощную рекламную кампанию. Газеты и телевидение стали жужжать день и ночь про бизнес, бизнесменов, деловых людей, внедряя в общественное сознание идею новых спасителей общества. Говорили все совершенно искренне и правильно, но что стояло за этим? Уже была расписана вся недвижимость, заключены миллиардные контракты, заранее проданы лучшие объекты промышленности. Появились и мощные когорты капитанов промышленности и в политике. Подпольная, дикая приватизация не началась после 19 августа, как некоторые полагают, она имеет более длинную историю - где-то с лета 1990 года.
Думаю, скоро многое тайное станет явным. Мы узнаем, как все могло повернуться. Вариант был, в общем, достаточно продуманный, и странно, почему он сорвался. Может быть, действительно повлияли Бог или потусторонние силы. Ведь "невидимые" приватизаторы хотели грабеж объявить бизнесом, обман - предприимчивостью, подкуп - коммерцией.
Что же теперь делать? Как провести грань между тем, что правильно, законно, и тем, что вредно или даже преступно? Речь ведь надо вести не только о ГКЧП. В стране оказалось сейчас слишком много потенциальных экономических преступников, судьба которых зависит от того, чем обернутся в ближайшее время теоретические диспуты о путях и методах приватизации. Главное, чтобы любое решение учитывало прежде всего интересы трудящихся, миллионов простых людей. Ведь за последний год капитализаторы страны слишком увлеклись и забыли, что делить надо после того, как построили хоть что-то, а не наоборот.
Вот почему исчезла тема "теневой экономики" с газетных страниц. Социализм становился все больше капитализмом, теневая экономика уступила место куда более эффективной и. главное, более законной, "невидимой". Смешались экономика, право и мораль. Что перевесит: экономический прагматизм, правовой нигилизм или моральный романтизм? Единственное, что можно утверждать наверняка: самый худший вариант - это насилие, а поэтому необходим "круглый стол". Теперь уже не в политике, а в экономике.
Андрей Бунич
01.01.1992
http://bunich.ru/article/index.php?id=17
