Дальний Восток через призму атипичной пневмонии
Геннадий Онищенко
События начала нынешнего года, когда весь мир всколыхнула проблема тяжелого острого респираторного синдрома, вульгарно определяемого как атипичная пневмония, коснувшись нашей страны, наиболее выпукло обнажили проблемы российского Дальнего Востока. Ни один из губернаторов столь болезненно не реагировал на деятельность государственной санэпидслужбы, пожалуй, за всю историю государства Российского, как в этот период. На то есть объективные причины: сегодня чрезвычайно высока зависимость экономики этих субъектов Федерации от наших соседей.
В возникшей проблеме меньше всего биологических аспектов: ничего нет удивительного в том, что периодически появляются новые инфекции, напоминают о себе старые - это неизбежное сопровождение процесса эволюции. Обращает на себя внимание иное: тенденциозное манипулирование общественным сознанием. Манипулирование, направленное на будоражение людей, на взвинчивание паники. Результат - дестабилизация экономики. У нашего соседа она вылилась в 30 миллионов долларов. Априори стала особенно заметна зависимость российской экономики от наших соседей.
Прошедшая перепись населения показала: занимающий более трети территории России Дальний Восток имеет самую низкую плотность населения - в семь раз ниже, чем в среднем по стране. К тому же стоит добавить, что в последнее время население Дальневосточного федерального округа резко сократилось, особенно в Магаданской области (на 57 процентов), в Чукотском автономном округе, на Сахалине, Камчатке. За последнее десятилетие Дальний Восток покинули 1,2 миллиона человек. Кроме выраженных миграционных процессов в Европейскую часть, в страны СНГ, образовавшиеся после развала СССР, здесь идет процесс естественной убыли населения за счет снижения рождаемости и высокой, опережающей рождаемость смертности населения.
Вступив в процесс демографического кризиса позже, чем европейская часть России, Дальний Восток стремительно обгоняет ее. И лишь в Республике Саха (Якутия) и в Чукотском автономном округе наблюдается естественный прирост населения. Правда, в последние годы миграционные процессы пошли на убыль: те, кто мог уехать, уже уехал. Это в основном граждане из бывших союзных республик, которые когда-то приехали в эти края на заработки. После распада СССР они вернулись на родину. Наметился слабый, но все же приток на Дальний Восток людей из европейской части России и русскоязычного населения из стран СНГ. Но в основном молодые, тридцатилетние, имеющие специальность, высокую квалификацию, но не нашедшие дома применения своим знаниям, умениям, покидают наш Дальний Восток и едут в поисках работы в страны Юго-Восточной Азии. Их притягивает туда избыток рабочих мест. Ради заработка согласятся они на любую, самую непрестижную работу.
А еще назову цифру, которая явно могла бы "потрафить" добивающимся эмансипации дамам: 70-80 процентов из числа отъезжающих в страны Юго-Восточной Азии - молодые, нередко юные женщины. Однако это не торжество демократии, не демонстрация равенства полов. У этого явления совершенно иное название: легализованный рынок сексуального рабства в странах Востока. Это демонстрация нашей российской беспомощности: мы не можем защитить самое дорогое для сохранения нации. Такого не позволяет себе ни одна, даже презираемая цивилизация, даже дикие племена берегут своих женщин, оберегая свой генофонд. А мы отправляем их в сексуальное рабство тысячами, особенно из Приморья.
Есть еще одна тревожная дальневосточная тенденция: имя ей - демографическая экспансия. По оценкам экспертов, здесь нелегально проживают от 400 до миллиона людей из других государств. Официальная статистика дает иную цифру - 70 тысяч. Но в конце-то концов не в этих цифрах дело. Природа не терпит пустоты, и огромное жизненное пространство в той или иной форме беспокоит не только Россию.
Приходится признавать: мы сейчас пожинаем плоды с революционным пафосом разрушенной политики освоения стратегически важного для экономики России Дальнего Востока, не созданного нового "рыночного механизма". Сегодня следует семь раз отмерить все "за" и "против" нашего вступления в международные экономические организации. Ведь это уравнивает в правах Россию с юго-восточными членами с их неограниченными трудовыми и финансовыми ресурсами, делает Дальний Восток абсолютно незащищенным перед экспансией последних.
Как никогда необходима гармонизации мер о санитарной охране наших границ и территорий в целом. Что это значит для российского Дальнего Востока? Наш ближайший сосед, являясь полностью закрытым с точки зрения обмена информацией по эпиднеблагополучию на своей территории, только в 2000 году "наградил" нас двумя вспышками холеры во Владивостоке и на Южном Сахалине. И до сих пор не признался в этом "деянии", не признался в эпиднеблагополучии ни перед своим соседом, ни перед Всемирной организацией здравоохранения.
Подобное произошло и с атипичной пневмонией. Лишь под давлением всех стран было о ней заявлено, заявлено в феврале 2003 года, хотя все там началось еще в октябре 2002 года. Думаю, нет смысла объяснять, как важна в таких случаях своевременная и полная информация. И ответственность здесь не на европейских странах, как пытаются утверждать некоторые сторонники нашего быстрого вступления в международные экономические организации.
Не оспаривая правила игры между Швейцарией, Германией и Францией, вряд ли можно считать их приемлемыми для России, особенно в ее взаимодействии с юго-восточными соседями, имеющими свою, равную с Россией, многотысячелетнюю историю. Здесь эти лекала выглядят мелкими, а может даже и вредными, потому что наша история имеет право на некоторую самостоятельность и собственный путь развития.
