Откровения мировой знаменитости в интервью "МК"
...Если взять "картинку" его сольного выступления и "отрезать" всю правую часть с роялем, то зритель и не сразу поймет, что этот человек, вообще говоря, на чем-то играет. Представительный джентльмен в черном шелковом пиджаке сидит себе без всякой "выправки", эдак вольно, едва не сказать скрючившись, и - дальше по Конан Дойлу - словно бы неспешно листает утренний "Таймс", тут же омлет, бекон, овсянка... Тотальный покой и никакого напряжения - до лампочки ему все это актерство. Если и есть переживание - то только за свою дочку Ивлин, которой недавно исполнилось 16. Теперь они играют вдвоем. Вот и повод назначить свиданку у памятника Чайковскому...
После короткой фотосессии Борис показал на ближайшую кафешку. Полчаса до репетиции с рудинской "Вивой", дочка пока не подошла - можно по кофейку.
- Я обожаю интервью, как говорит одна моя знакомая, это бесплатный сеанс психотерапии... Другие большие деньги платят, а тут - пожалуйста, все к тебе само идет.
- Вы курите? Тогда возьмем столик для курящих. Вот этот.
Девушка откуда ни возьмись:
- Это место зарезервировано!
- Мадам, знаете ли вы, кто перед вами стоит? Этот мощный мужчина. Не отвечайте! Вы не можете этого знать... - и далее в том же духе, пока табличку брони (почему-то на английском) не убирают прочь. Борис:
- Вы когда-нибудь слышали о чае 20-летней давности? Вино - может быть. Но чай?! Уж сколько я прожил в Англии, на что страна чайных традиций, но даже там не приходилось слышать о таком... Видно, российское ноу-хау...
- А что, здесь его подают?
- Да, пил вчера. Но сегодня все-таки закажу обычный капуччино.
Та же официантка - ко мне:
- А вы что будете?
- Мне бы обычный чаек, подешевле...
Борис:
- У них все чаи с 260 начинаются. Я вам, пожалуй, все-таки закажу этот "Пу Эр" 20-летней выдержки. Это интересно. Вот о чем надо говорить. Я вас угощаю.
- Мама дорогая, 560 рублей. Доисторическая травка с брежневских времен равна гонорару за это интервью...
- Да, вспомни "Бодрость"!
- И вообще в свете последних событий принимать чай из рук Бориса Березовского... Вас не напрягает "фамильное родство"?
- Меня? Абсолютно не напрягает. Есть совпадения гораздо хуже. Например, быть композитором с фамилией Чайковский - Борис Чайковский, Александр Чайковский. Или быть писателем с фамилией Толстой. Да, это должно быть очень и очень неприятно. А так как мы с Березовским работаем в разных областях, то меня это нисколько не волнует. Будь он музыкантом, да еще при этом безумно богатым, тогда может быть...
Но это случается очень редко. Почти никогда.
- А когда-нибудь лично встречались?
- С Березовским? Никогда.
- Нет, просто интересно, что, живя в Лондоне...
- Я уже переехал. Четыре года живу в Бельгии.
- Просто странно, что Березовский, будучи человеком любознательным и любящим музыку, ни разу с вами не встретился...
- Я думаю, он больше любит джаз. Не уверен, что он увлекается классической музыкой. По крайней мере на мои концерты он не приходил. Как-то раз один мой приятель тоже спросил у него: "Не знаете ли вы своего тезку?". На что тот рассказал забавную историю. Однажды приходит Березовский в джазовый клуб. А там останавливают шоу и ставят Первый концерт Чайковского. Он очень удивился: чего ради в джаз-клубе ни с того ни с сего играют классические концерты? И вдруг на сцену выходит человек и говорит: "Мы очень рады здесь увидеть Бориса Березовского! И сейчас он может послушать запись концерта Чайковского в собственном исполнении". Вот так его перепутали со мной...
* * *
- Кстати, о Чайковском. Как же получилось, что в 1990 году вы взяли Гран-при на IX конкурсе Чайковского в Москве, но при этом чудесным образом не окончили консерваторию - у вас же нет диплома...
- Вся эта ситуация - маленький анекдот и не более того. Просто экзамены совпали с гастролями в Японии. И, естественно, надо было выбирать. А мне гораздо интереснее было съездить в Японию, заработать денег, чем получать диплом, который, как я понял после победы на конкурсе Чайковского, мне был уже не нужен. Это же очевидно: лучше иметь диплом конкурса, чем диплом Московской консерватории. И я недолго думал на эту тему.
- Нет, ваше решение понятно. А педагоги не могли пойти вам навстречу?
- Консерватория - это тоже бюрократическая машина. Пришлось бы что-то менять, переносить экзамены. А им не хотелось это делать ради меня. Я их четко понимаю: им было все равно, и мне было все равно. Ну да, так вот забавно получилось: я - пианист с мировым именем, у которого нет диплома Московской консерватории.
- Но неужели вы не ходили к декану...
- Ходил. В то время деканом был Доренский. Я к нему обратился с вопросом, можно ли перенести экзамен. Он ответил, что нет.
- А как же ваш непосредственный руководитель Элисо Вирсаладзе? Она тоже не посодействовала?
- Ей, как и мне, было абсолютно все равно. Вирсаладзе заботилась обо мне очень много, но будет у меня диплом или нет - это ее меньше всего волновало. Она старалась всегда избегать всей этой бюрократии, поэтому я даже не знаю, она вообще в курсе того, что я не закончил консерваторию, или нет. 90-й год - это стык времен, и что раньше было важно, потом важным быть перестало. И я это очень вовремя почувствовал, и никакие дипломы меня не волновали...
- А вообще-то вам много дала консерватория?
- Личные занятия - да. Вирсаладзе очень редко занималась в консерватории - это в те исключительные дни, когда ей надо было сидеть на экзаменах, а так - только дома. И по два раза в неделю. Она в то время йогой занималась (и, по-моему, до сих пор занимается), поэтому уроки начинались очень рано - в 8 утра. Кошмар. Как на работу ходил. Нет, Элисо Вирсаладзе мне многое дала, во всем меня поддерживала...
* * *
- Вашей дочери 21 апреля исполнилось 16 лет... Эвелина?
- Ивлин.
- Она русская?
- В принципе англичанка, там выросла. Но потрясающе говорит по-русски... Вот мы сегодня играем первый раз в Москве вместе. А до этого, ровно год назад, играли двойной концерт Моцарта на огромном фестивале в Токио; для нее это было очень страшно, потому что зал на 3000 человек плюс прямая трансляция, я за нее очень переживал, но она потрясающе исполнила...
- Пишут про вас: "А вот он теперь проталкивает свою дочь"...
- Есть вещи объективные. Она очень серьезна, невероятно музыкальна, талантлива. И, по идее, должна стать хорошей пианисткой.
- Пианистам трудно пробиться, а уж пианисткам и подавно... Как у нее жизнь сложится? Не готовите ли вы ей, извините за грубость, подлянку?
- Нет, я-то убежден, что женщина не может играть на том же уровне, что и мужчина.
- Лучше не может?
- Нет, абсолютно. Это невозможно. Знаете, как в теннисе: первая женская ракетка равняется 800-й или 900-й мужской. В музыке разрыв поменьше, потому что на поверхность выходит и обаяние, и артистичность, но этот разрыв остается и никогда не будет преодолен. Но сейчас уже на Уимблдоне женщина получает ровно столько же денег, сколько и мужчина. То есть по деньгам это не отражается никак.
- Нет, ну есть же знаменитая пианистка Марта Аргерих...
- Да, я не знаю второй столь же безумно популярной пианистки, это соединение удивительной внешности и прекрасной игры... Но на уровне Рахманинова или Гленна Гульда ни одна женщина, конечно, не сыграет. Исключается.
- А про Рихтера почему не говорите?
- Это все очень индивидуально. Я очень люблю Софроницкого, Вайнберга, гораздо больше, чем Рихтера. Хотя Рихтер - потрясающе интересная личность, феноменально образованный, знал литературу, сам рисовал, но пианизм у него был... нет, конечно, гораздо выше среднего, но не самый лучший. Иногда, на мой взгляд, его подводила музыкальность. Он начинал слишком увлекаться идеями вместо просто какой-то естественной музыкальности...
- Кстати, сколько у вас в репертуаре фортепианных концертов?
- Где-то за 30...
- Легко ли вы их учите?
- Мой рекорд - это 2-й концерт Чайковского за три дня. Я его выучил, сыграл с оркестром наизусть, это было очень плохое исполнение, но тем не менее доиграл... да ладно, всякое бывает.
- Пианиста Луганского знаете?
- Конечно. Я с ним очень часто встречаюсь на фестивалях. И очень его люблю.
- Так вот, задавал ему этот вопрос: "Как музыканту пробиться?". А он отвечает: "Да мы никуда не пробиваемся"...
- Это не совсем правда. Вы же понимаете, что так или иначе нам все равно кто-то помогает. Это или звукозаписывающие компании, которые тебя выбирают и начинают вкладывать деньги в рекламу, а в моем случае - одна женщина во Франции, которая ко мне очень хорошо относилась. У нее большие связи там, и она мне помогала. А так, чтобы без помощи, такого практически не бывает. Я в это не верю. Кто-то обязательно тянет. За большим именем всегда стоят какие-то силы, которые хотят, чтобы человек стал известным.
- Так как же с дочерью?
- Ей еще два года в школе. А потом, я не знаю, куда она пойдет. Конечно, поступит в какую-то консерваторию...
- Но не в Москве?
- Может, и в Москве. Может, и к Вирсаладзе.
- Вы можете позвонить Вирсаладзе и...?
- Да, и попросить взять свою дочь. Посмотрим.
* * *
- Вот вы имеете жену, детей, а сам мотаетесь вокруг света. Как это можно совмещать? Да любая женщина взбунтуется!
- Мы очень часто ездим вместе - когда это возможно, когда это интересно, тем более нашему ребенку пока 3 года, поэтому в школу его тащить не надо... А вообще-то через пять лет я должен заработать кучу денег и перестану играть сольные концерты. Просто буду жить нормальной жизнью. Мне как раз будет уже 44-45...
- А как же творчество?
- Буду продолжать записываться... А концертная деятельность - это для молодых людей, пока есть силы так мотаться - это замечательно, а потом в какой-то момент надо прекращать это все. Нет, я не брошу пианизм, но буду играть гораздо меньше концертов. И не будет необходимости делать это ради того, чтобы заработать деньги.
- И чем же еще станете заниматься?
- Что я хочу? Открыть гостиницу в Хорватии. Я обожаю Хорватию, это одно из самых красивых мест в Европе, там, на берегу Адриатического моря... У меня сын назван в честь этого моря - Адриан (ему 3 года сейчас). Моя мечта - купить отель и проводить очень много времени там. Лодка чтоб была... А то нет там другого способа передвижения - тысячи островов. Но надо торопиться, а то, к сожалению, в том районе очень растут цены. Еще 2-3 года - и все... Думаю даже взять кредит в банке. По моим расчетам, так, но никогда не знаешь, как сложится...
- И все-таки вот так, сознательно уходить?.. Я могу понять Плетнева, который сыграл в ноябре последний концерт как пианист, но теперь он всецело занят со своим оркестром как дирижер...
- Я огромный почитатель Плетнева, он гениальный пианист, но... у него довольно маленький репертуар. Он может выучить все что угодно - любой концерт за пять дней, для него это не проблема. Но он переиграл уже своего любимого Чайковского, Шопена - и другая музыка его не интересует. А я обожаю играть Бартока, хочу выучить Мессиана, выучить Лигети, еще многих... Ему это неинтересно. Он один из самых гениальных пианистов, но он очень консервативен. Я гораздо более открыт, у меня в этом смысле больше работы.
- Вас часто называют "бунтарем фортепиано".
- Я не согласен с этой формулировкой. В музыке ничего нового не придумаешь. Есть хорошая игра и плохая. Вот и все. Естественно, каждое исполнение индивидуально. Но, по моему опыту, одно от другого отличается не столько "интерпретацией", сколько качеством. Просто качеством. Можно, конечно, сыграть так, что никто эту музыку не узнает, но зачем?
* * *
- Легко учились музыке или из-под палки?
- Довольно легко. Заниматься начал с 5 лет. Проблем не было. К тому же везло на педагогов. Когда я вошел в такой возраст, когда задумываются, а кем быть, - это уже был поезд, который не остановить. Я занимался только музыкой.
- Приспосабливаться приходится?
- Всегда нужно приспосабливаться. Среди музыкантов не бывает свободных людей. Даже Моцарт преподавал, Равель, Метнер... надо было деньги зарабатывать, хотя я не думаю, что это преподавание так уж им нравилось.
- Почему вы вообще уехали из России?
- Мне было интересно пожить на Западе. Я совершенно не жалею об этом, очень многое узнал. В том числе и музыки новой...
- А консервативная среда здесь не пропускала новые веяния?
- Ну естественно - 70 лет советской власти, ничего другого и не могло быть... На Западе более разнообразная музыкальная жизнь.
- Продолжение музыкальной карьеры в плане композиторства или дирижерства не рассматриваете?
- Композиторство абсолютно никак не рассматриваю, у меня нет к этому никакого таланта. Ноль. Если я что-то сочиняю - это всегда в чьем-то стиле... Это очень тяжело. Дирижерство меня привлекает, но сейчас у меня очень много пианистических проектов. У меня был опыт, когда я играл все концерты Бетховена без дирижера, то есть сам был на сцене с оркестром, садился лицом к оркестру за рояль... Так гораздо лучше контакт с оркестром. Люблю теннис. Книжки читать в самолете. В качестве развлечения. В аэропорту покупаешь... А на отдых как раз еду в Хорватию.
- Телевизор смотрите?
- Новости - да. Новости сейчас приятнее смотреть в России, потому что сейчас их переключили на позитив - "у нас все хорошо", а на Западе все новости - "все плохо".
- А мы ругаем телевидение за то, что оно продалось Путину...
- Они, конечно, продались Путину, это другой вопрос, но смотреть приятнее российские новости, чем BBC или, не дай бог, CNN. Это вообще ужас. Взрывы, теракты...
- Самый лучший вариант - вообще не смотреть. Вот я выхожу на балкон на 8-м этаже, а внизу бомжи, которые умирают, вопят по ночам от холода, пьют водку, гадят, - их нельзя не замечать... А вы это видите? Видите эту другую жизнь?
- Это один из самых сложнейших вопросов. Но... у меня есть моя жизнь. И она меня больше всего занимает. А кто живет другой жизнью... меня это не волнует. И тот, кто живет на улице. Ну да, живет на улице...
- Просто это может давить на психику...
- На меня это не давит.
Московский Комсомолец
от 05.06.2007
Ян СМИРНИЦКИЙ
Док. 315101
Опублик.: 05.06.07
Число обращений: 496
Березовский Борис Абрамович
|
