Михаил Рокицкий: Состояние здравоохранения -Это вопрос безопасности страныНазад
Михаил Рокицкий: Состояние здравоохранения -Это вопрос безопасности страны
О реформах в медицине и перспективах отечественного здравоохранения мы беседуем с депутатом Госдумы РФ, доктором медицинских наук, известным детским хирургом М.Р. РОКИЦКИМ.
- Михаил Рафаилович, расскажите нашим читателям о себе.
- Мне 73 года, я родился в Ленинграде. Потом был эвакуирован в Куйбышев, где окончил институт. Последующие три года работы в районе считаю одними из самых важных в своем становлении как хирурга. Затем была аспирантура, защита кандидатской. Более семи лет практики в Минске - докторская диссертация. В 1967 году в Казани открыли кафедру детской хирургии, которую я возглавлял в течение 33 лет до ухода в Думу. Я автор девяти монографий. Мною воспитаны около 30 кандидатов и 9 докторов наук. Основное направление моей деятельности - легочная хирургия детей. Имел первый разряд по футболу и баскетболу в "розовой" юности, до сих пор болею за куйбышевскую футбольную команду "Крылья Советов". Хобби - сбор грибов и рыбалка.
В Думе второй созыв. Являюсь председателем подкомитета по охране здоровья детей.
- Что привело вас в политику?
- В 90-м году кандидатом в депутаты меня выдвинул наш Казанский медицинский институт. В моем округе баллотировались 9 человек на место, и я был абсолютно убежден, что не пройду. Моим соперником являлся достойный человек, которого поддерживала КПСС, но он не прошел даже во второй тур. Тогда были честные выборы - никто не вкладывал в них ни копейки. Мы сами делали какие-то рисуночки, подключали ребятишек. Да и сама работа на Съезде проходила без отрыва от производства. Она была полна романтизма, веры в то, что у нас всё получится. Помню: стоим мы с Басилашвили в курилке и ждем результатов голосования - пройдет Ельцин или нет. Когда узнали, что победил с перевесом в три голоса, обнимаемся, ведь среди этих голосов - два наших.
Через три года работы я стал немного умнее. Во-первых, понял, что всё, что задумывалось, - не получится. Во-вторых, разочаровался в некоторых людях. В-третьих, отчетливо проявилось, что часть депутатов избиралась исключительно для того, чтобы "зацепиться" в Москве за какие-то должности. Я работал в группе "Левый центр", которую возглавлял покойный Д.А. Волкогонов, у нас было очень интересно. После окончания депутатской деятельности я вернулся на свою кафедру.
А когда проходили выборы в Думу прошлого созыва, меня пригласил наш президент М. Шаймиев, с которым мы давно хорошо знакомы, и предложил избираться по списку ОВР. Он популярно объяснил, что таким образом я принесу больше пользы для республики, а также предложил подумать о предстоящей пенсии, ведь моя зарплата - 2600 рублей, взяток я никогда не брал, и пенсия, на которую могу рассчитывать, составит около 700 рублей. Шаймиев сказал, что я заслушиваю большего. Но главным при принятии решения являлось другое - чувство, что я исчерпал себя в детской хирургии, а браться за новое направление уже поздно.
Так и оказалось, что гораздо больше пользы я принес и своей республике, и медицине, будучи депутатом.
- В чем это выразилось?
- Прежде всего, получилось остановить совершенно идиотскую реформу детского здравоохранения. Не мне одному, конечно, а вместе с известными педиатрами Барановым и Рошалем удалось сохранить существующую в нашей стране систему, признанную ООН лучшей в мире.
За этот страшный период перестройки, общего развала только детское здравоохранение сумело сохранить тенденцию к снижению младенческой смертности. Она у нас осталась выше, чем в других странах, но заметно снижается.
Для России исторически характерна подготовка детских врачей через педиатрический факультет. Сложилась четкая система педиатрической помощи на участке. Куда я поведу своего заболевшего внука? Только к детскому врачу. В нашей стране эти врачи самоотверженно работают за гроши. За границей этого нет. Там первое звено - врач общей практики, который может лечить, в какой-то степени, старика, ребенка и кого угодно.
Что предлагали "реформаторы"? Заменить участкового врачом общей практики. За хорошие деньги, которые проплатил Банк всемирного развития, научить педиатра принимать роды, лечить людей моего возраста и т.д.
- Можете назвать фамилии авторов этой реформы?
- Не хочу и не помню. Это два экономиста из Самары. Во-первых, сама по себе идея порочна. Она противоречит традициям, заложенным детскими врачами колоссальной величины, и рушить это недопустимо. Дважды проводились парламентские слушания на эту тему. Главным доводом этих докладчиков из Самары было то, что система не может быть хороша, если у нас детская и младенческая смертность выше, чем в любой цивилизованной стране. Затем выступили Баранов, Рошаль и я, не оставив мокрого места от этих концепций. Я попросил сравнить удельный вес финансирования здравоохранения за границей и у нас от ВВП. Получается, в России - 3%, в других странах - от 7 до 14%! Да и сам валовой продукт отличается.
Всемирная организация здравоохранения еще в 1985 году на выездной сессии в Алма-Ате установила и объявила, что для обеспечения минимального объема медицинской помощи населению нужно как минимум 5-6% от ВВП. На мой взгляд, вопросов больше нет. Я предложил посадить шведов на наши 3% и посмотреть, что останется через пару лет от их хваленой медицинской системы.
Я согласен, что следует контролировать расход выделяемых средств. Не стоит, к примеру, маленькой больнице или медсанчасти нефтяников в райцентре покупать компьютерный томограф, который и одну-то смену не вырабатывает, в то время как крупные больницы работают без него.
Нужно срочно увеличивать финансирование, довести его до 5-7%.
- Каково ваше отношение к ликвидации поликлиник для взрослых и введению института семейных врачей?
- Во время предвыборной кампании в одном из центров Татарстана мне показали кабинет врача общей практики. Врач - милая девушка, наша выпускница. Я ее спрашиваю, что она будет делать, если к ней принесут больного пятимесячного ребенка? Отвечает, что направит к педиатру.
"А если приду я и скажу, что у меня кровохарканье и кашель с мокротой?" - "Отправлю к терапевту и на консультацию к фтизиатру". - "Молодец, умница, - говорю, - только вы не врач, а диспетчер".
Нужен ли такой диспетчер? Думаю, что нет. Врач общей практики нужен, быть может, на селе. Все с трепетом вспоминают земскую медицину. Но какая была смертность при земских врачах! Поликлиники необходимы при всех их недостатках, очередях и прочем. Если у меня заболит ухо, я пойду не к врачу общей практики, а в поликлинику к отоларингологу.
Мое глубочайшее убеждение в том, что пока страна находится в состоянии переходного периода с низким ВВП и неработающей промышленностью, никакие реформы здравоохранения лучше бы не проводить, а сохранить то, что уже существует.
- Население обеспокоено тем, что медицина становится очень дорогой, бесплатная помощь уходит в небытие.
- Медицина и здравоохранение никогда не были бесплатными и быть не могут. Нам традиционно не доплачивали в зарплате, и эти деньги при советской власти пускали на медицину. Мы не ощущали этого, потому что все получали гроши и считали, что так и надо.
Постепенный перевод части здравоохранения на платную основу, по-видимому, неизбежен при переходе к рыночным отношениям в России. Я согласен, что при нынешних заработках основной массы населения медицина может оказаться чересчур дорогой. Кстати, неправда, что за рубежом здравоохранение сплошь платное. Там есть и бесплатные больницы, где хуже условия пребывания, но не качество врачебной помощи. Просто больной вынужден находиться в шести-, а то и двадцатиместной палате.
Есть смешанные системы, как, скажем, в бывшей ГДР. Внутри государственной клиники профессор имеет право принять 15 платных коек. Бухгалтерия больницы рассчитывает, сколько стоит день пребывания на такой койке. И профессор, и весь персонал получают деньги не из рук больного, а из клиники - цивилизованно и нормально. А то, что происходит у нас сейчас (я имею в виду деньги в карман врачу), стыдно и позорно.
Когда я заведовал кафедрой, мои ребята знали: есть две вещи, за которые увольняю на следующий же день - пьянство на работе и взятка деньгами. Если при выписке ребенка тебе принесли бутылку коньяка или флакон духов (сколько бы он ни стоил) - это подарок. Я тоже делал подарок хирургу, когда оперировали близкого мне человека, - я был безмерно ему благодарен. К сожалению, сегодня взятка - норма в здравоохранении.
- Оправданны ли сегодняшние цены на лекарства и как бороться с их фальсификацией?
- Говорят, что иностранцы сбрасывают нам лекарства по бешеным ценам. Это неправда, импортные препараты в России стоят столько же, сколько во всем мире. Просто эти цены неподъемны для большинства россиян.
Сейчас страна готовится перейти на международные стандарты лекарств, и я очень опасаюсь, что многие отечественные препараты просто исчезнут, ибо они не соответствуют этим стандартам.
Беда еще в другом - росте фальсифицированной фармацевтической продукции. Я недавно участвовал в парламентских слушаниях, где говорилось о поддельных продуктах питания, видеокассетах, одежде, косметике и др. Прозвучало также выступление медика из соответствующих структур, который очень спокойно сказал, что проблема фальсификации лекарств не так остра, роста нет, и мы с ней справимся. А один из депутатов даже заявил о нецелесообразности вынесения этого вопроса отдельной статьей.
Я же в своем выступлении отметил, что, во-первых, рост количества поддельных лекарств есть. Если в 2000 году их было 3,7%, то сегодня от 10 до 25% препаратов представляют собой в лучшем случае "пустышку". Нарисуйте ситуацию: я - детский врач. Ко мне поступает ребенок с сепсисом. Я назначаю ему сильнодействующий препарат и жду эффекта, а его нет, потому что лекарство - "пустышка". В результате ребенок погибает от бездействия врача. Это уже уголовное преступление, которое бьет по здоровью больного. А в Уголовном кодексе нет статьи за изготовление и распространение лекарств-фальсификатов. А представьте себе подделку противоракового препарата - это же страшно! Значит, должна быть статья в УК, которая бы звучала как покушение на жизнь и здоровье человека тех, кто занимается такими вещами. Это преступление, подлежащее наказанию.
- Как скоро это осуществится?
- Если я с сегодняшнего дня буду заниматься только этой проблемой, то потребуется как минимум год. Необходимо тщательно изучить иностранный опыт и наше законодательство. И введение такого закона требует ужесточения контроля и финансовых расходов. В лучшем случае это можно будет сделать на бюджет 2006 года. Но и сейчас кое-что делается. Создана федеральная служба надзора за здравоохранением, в том числе за лекарственными препаратами, которой руководит Р.У. Хабриев - бывший министр здравоохранения Татарстана. Этот человек - сильный организатор, и если ему не будут вставлять палки в колеса, то он сумеет организовать эту службу на местах.
- А не похожи ли все эти "недопонимания" проблем и сомнительные новшества в области медицины на диверсию против собственного народа?
- Не нужно искать внутреннего и внешнего врага. Мы это уже проходили и потеряли миллионы людей. На этот счет очень удобно списать все наши неудачи и провалы. Дело в том, что провозглашена политика перехода к новому строю, необходимость реформ. Вот у каждого и появляется желание реформировать больше других - неважно как. Но это не вредительство. Возможно, это то, что соответствует понятию "врачебная ошибка", то есть добросовестному заблуждению врача. Политик уверен, что его позиция абсолютно верна - мы не умеем слушать других. Тенденция к огульному единоначалию, может быть, и нужна, но она чревата ошибками.
Вторая часть проблемы лежит в психологии, ментальности нашего населения: за 70 лет мы привыкли, что государство нас обеспечивает бесплатным жильем, медициной, образованием. А сейчас этого нет. Ожидание, что кто-то что-то должен нам сделать, мешает нормальной работе страны.
Согласитесь, что если мы спросим об отношении людей к богачам, то 90% ответят, что они - жулики. А ведь есть среди них и те, кто заработал деньги своим горбом. Но наши богачи не доросли пока до понимания милосердия.
В Казани есть больница No 1. Все ее называют Шамовская, по фамилии купца Шамова, который ее построил. Он делал богоугодное дело не для рекламы. Сейчас богатые люди не поступают так. Их можно лишь уговорить, выклянчить что-то. Но это не вредительство, а непонимание.
- Чем сейчас занимается Комитет по здравоохранению и вы лично?
- Фундаментальным законом о здравоохранении. Мы его уже разбирали, слушали на круглом столе. Очень многое нужно доделывать.
Только что прошел "круглый стол" по врачебному самоуправлению - ассоциации, общества врачей. Я там не выступал по одной простой причине - было стыдно сказать то, что хотелось: не время сейчас этим заниматься. Лучше позже, когда здравоохранение на ноги встанет. А пока что "сфера служения" (как сказал о медицине академик Билибин) превращается в "сферу услуг". Я понимаю, что в слове ничего страшного нет, но это вырабатывает отношение к врачу. А оно у нас в стране отрицательное. Хотя, соглашусь, это зависит и от самих медиков.
Каждую неделю на заседании нашего Комитета рассматривается несколько законов, имеющих косвенное или прямое отношение к здравоохранению. Скажем, есть один депутат, который одержим идеей вместе с церковниками ввести в стране запрет абортов. Он предлагает по несколько законов в год, связанных с этим вопросом, - мы их отвергаем. Причем я являюсь самым ярым противником такого запрета. Наверное, это парадоксально звучит, ведь я - против абортов. Послевоенный опыт, когда такой запрет был введен, показал, что рождаемость не повышается, зато растет материнская смертность от криминальных абортов. Есть другая система - противозачаточные средства, но церковь говорит, что это тоже плохо. Я, кстати, верующий, православный человек, но как врач согласиться с такой позицией не могу.
В плане работы Комитета также закон о лекарственных веществах, о частной медицине, о знахарстве - давно пора упорядочить такое немыслимое количество целителей; также скоро пройдут слушания о финансировании здравоохранения.
- О чем просят ходатаи из регионов?
- Работая здесь, я изучил вопрос состояния тяжелого оборудования в детских областных и региональных больницах России. В 12 больницах - 12 томографов, и всё. В Москве этих томографов более ста. Бюджет Минздрава не предусматривает модернизацию оборудования больниц в субъектах. Но мы же находим деньги на оплату приезжих футбольных игроков - аж 30 тысяч долларов в день!
А мне нужно всего 30 миллионов рублей для того, чтобы заменить аппаратуру в реанимации нашей больницы в Казани, чтобы удержать тот уровень работы, который у нас существует, в частности, в хирургии сердца новорожденных.
- Может, было бы неплохо "потрясти" олигархов?
- Сейчас невозможно установить, каким путем были нажиты деньги. Всё равно это частичная национализация. Дело в другом. Вот Абрамович - государственный человек, губернатор Чукотки. И, наверное, государственному человеку президент мог бы намекнуть, что вместо покупки "Челси" надо было вложить эти деньги в отечественное здравоохранение. Но это должно прийти само. Я противник насилия. В Казани несколько лет назад в нашей больнице провели марафон "Территория милосердия". Приходили люди, могли чек оставить, деньги в ящик бросить. Был собран всего 1 миллион рублей - даже вспоминать не хочется.
Вся история нашей России с советских времен характеризуется финансированием медицины по остаточному принципу. Это очень плохо, ведь здравоохранение - это безопасность страны. Следует пойти путем увеличения его финансирования за счет выделений из стабилизационного фонда, который якобы содержит фантастические суммы. Можно сидеть на этих деньгах и бояться, как бы чего не вышло, а можно потратить так, что люди почувствуют изменение к лучшему.
- Не потому ли президент предложил прислушаться к оппозиции в этом вопросе?
- У нашей "Единой России" была встреча с президентом Путиным. Я первый раз увидел живого человека с его болью, искренними заявлениями и реакцией; человека с хорошим чувством юмора, который "раскрывался". И в то же время я вынес с этой встречи косность и глупость его окружения и телевизионщиков, потому что они не показывают нам вот такого президента - открытого, нормально разговаривающего, быстро реагирующего, умеющего пошутить. Я почувствовал, что ему очень непросто. Были ситуации, когда он откровенно заявлял, что такой-то вопрос мы сейчас не решим, но говорил об этом с болью.
- Какие перспективы у нашего здравоохранения в ближайшем будущем?
- Слава богу, система никуда не делась. Со скрипом, плохо финансируемая, она всё-таки работает. Есть государственная программа гарантий, где оговорено бесплатное лечение всего, что было раньше. Я убежден в том, что если бы правительство своевременно объяснило людям, зачем принимается тот или иной закон, какие плюсы и минусы он в себе несет, то это сняло бы половину напряжения в стране. А что касается врачей, то хочется процитировать Бернарда Шоу. Он сказал, что "если согласиться с тем, что врачи не кудесники, а обыкновенные люди, то мы должны признать, что на одном конце шкалы - небольшой процент высокоодаренных личностей, а на другом - столь же небольшой процент убийственных тупиц". Это верно: среди врачей встречаются мерзавцы, и они сильно бросаются в глаза, а мы ждем от врачей милосердия, доброжелательности, сочувствия. Сейчас этого становится меньше. Но в целом врачи - не убийцы в белых халатах, хотя такое определение еще сидит в мозге нашего населения с тех страшных времен, но и мы не боги.
Однажды за хирургическим столом произошел такой случай: у нас в Казани погиб мальчик полутора лет от тяжелого нагноения легких. Тогда не было суперантибиотиков, мы его "тащили" как могли, но ничего не получилось - ребенок умер. А через неделю пришли его родители с букетом цветов - поблагодарить. "Мы видели, как вы старались", - сказали они. Этот случай я никогда не забуду.
