Материалы совместного круглого стола Родной газеты и Политического журнала 20.02.2004Назад
Материалы совместного круглого стола Родной газеты и Политического журнала 20.02.2004
Третий из серии совместных круглых столов посвящен правым партиям, в первую очередь Яблоку и СПС. Провал правых сил на думских выборах поставил перед обществом ряд серьезных вопросов. Есть ли будущее у либеральной России (без кавычек)? Суждено ли нашей политсистеме теперь лететь с одним крылом? Какими могут быть новые правые? На эти и другие вопросы отвечают наши эксперты.
В РАЗГОВОРЕ ПРИНЯЛИ УЧАСТИЕ:
Андрей КОЛЕСНИКОВ, член креативного совета СПС;
Сергей КУРГИНЯН, директор международного фонда Экспериментальный творческий центр;
Владимир ЛЫСЕНКО, доктор политических наук;
Виктор МИЛИТАРЕВ, президент фонда Институт развития;
Валерий СОЛОВЕЙ, эксперт Горбачев-фонда;
Елена ШЕСТОПАЛ, политический психолог
- Мы хотели бы сегодня обсудить несколько проблем. В конце 80-х годов большинство населения симпатизировало идеям либеральным и демократическим. Теперь маятник общественных настроений резко качнулся в сторону лево-патриотических и государственнических идей. По социологическим данным, либеральную идею в стране поддерживают не более 15% населения. Так ли это? Или же носители либеральных идей - деятели и политики, которые их высказывают и пытаются отстаивать, - делают это недостаточно убедительно? В чем все-таки проблема - в самой идее или в недовольстве народа теми, кто ее олицетворяет?
В чем причины поражения правых сил на выборах 2003 года? К кому отходят голоса избирателей, которые прежде голосовали за либералов? Насколько серьезно можно относиться к участию Ирины Хакамады в президентских выборах?
Каковы перспективы правого фланга? Выживет ли он или же будет окончательно съеден паршей власти? Возможны ли, наконец, новые правые?
I. СПЕРМАТОЗОИД БЫЛ КРАСАВЕЦ...
- Верно ли, что либеральную идею в стране поддерживают не более 15% населения?
Виктор МИЛИТАРЕВ:
- У либеральной идеи в России есть перспектива, хотя и небольшая, в пределах 15%. Но сегодня ее носители потерпели крах. Не благодаря либеральным взглядам, а благодаря своей политической позиции относительно ближайшего прошлого. Декабрьские и грядущие, мартовские выборы для меня характеризуются прежде всего разрушением, потерей привлекательности в глазах большинства населения риторики, при помощи которой Ельцин, Гайдар и Чубайс проводили свои реформы. Эта риторика маскировалась под либеральную. По мировым оценкам, она не совсем либеральна, хотя в ней и содержатся отдельные либеральные элементы. По современной американской шкале эти взгляды считаются ультраправыми. За исключением того аспекта, что ультраправые часто бывают националистами, а концепция реформ 90-х годов не была националистической и государственнической.
Короткое время их поддерживало большинство активного населения. Потом поддержка стала спадать, затем произошел обвал. Группе Ельцина удалось спровоцировать революцию надежд и некоторое время поддерживать эти надежды. Когда выяснилось, что надежды были, прямо скажем, лживыми, произошел массовый откат избирателей от этой точки зрения.
Из этого не следует, что все, кто разочаровался в ельцинско-гайдаровских реформах, являются социал-демократами или коммунистами. Во-первых, подавляющее большинство населения сегодня - рыночники в широком смысле этого .слова. Это первая перспектива для либеральной идеи. Во-вторых, значительное большинство населения - сторонники демократии, в том числе и в процедурном смысле слова. Они предпочитают, чтобы начальство выбиралось, и при всей неприязни к партиям предпочитают, чтобы кто-то с кем-то соперничал. Более того, большая часть граждан хочет, по крайней мере для себя, но не для бандитов, соблюдения прав человека.
В то же время подавляющее большинство населения сегодня действительно государственники. Но ведь и государственничество, и национализм либерализму сегодня не противостоят. В XIX веке существовали устойчивые конструкции государственнического либерализма и национал-либерализма. Из того, что люди - сторонники свободной торговли, не следует, что они за слабое государство. Надо быть экстремистом, чтобы одновременно требовать абсолютно свободного рынка и абсолютно слабого государства. Такое в истории идей встречается редко. И еще реже реализуется на практике.
Перспективы либерализма сегодня невелики, потому что, глядя на провал псевдолиберальной модели, подавляющее большинство населения стало не только государственниками и националистами, но и сторонниками акцента на реализацию социальных прав.
Валерий СОЛОВЕЙ:
- Либерализм - идея сама по себе неплохая, но что-то с ее реализацией в России не получается. Ощущение парадоксальное: сперматозоид был красавец, а ребенок все время оказывается уродом. В России другого не будет, на российской почве либеральные идеи портятся. Качественные исследования показывают, что адаптация либеральных и демократических ценностей в России происходит. Для молодого поколения, надежды будущей России, ценность свободы стоит очень высоко. Кроме того, молодежь гораздо выше, чем на Западе, ценит стремление к наслаждению, мастерство, интеллект, профессионализм. Зато она абсолютно не ценит ответственность. А что такое демократия без свободы, без ответственности? Нонсенс! Молодежь абсолютно не ценит равенство, хотя любой западный социолог скажет, что это основа демократии. Молодежь абсолютно не ценит гармонию. Между прочим, эти ценности у старших поколений есть. Получается, что ценность ответственности у русских исчезла именно в последнее время. При советской власти она была. Так же как и ценность социально-политической активности, которая снизилась в несколько раз. Люди не хотят отвечать за свою судьбу, не хотят сами собой управлять.
Поэтому-то все те, кто считает себя либералом, в охотку голосуют за Путина. Он легитимирует им статус-кво, а аутентичных либералов в России просто горстка. Это утописты.
Кроме того, меняется международный интеллектуальный контекст. Уже сейчас активно обсуждается проблема перехода Запада к недемократическому устройству. На закрытых конференциях и семинарах говорят, что демократия, идеология Просвещения - это исторически ограниченный феномен, от которого пора отказаться, иначе у Запада не будет шанса выстоять в предстоящих схватках и сохранить свое лидерство. И если откат от демократии на Западе еще только начался, в России он уже произошел. Потому что у насвозникло кастовое деление. Правда, промежуточных каст у нас нет, есть только элита и все остальные. Причем для нашей элиты характерно отсутствие социального инстинкта - стремления заботиться о народе, роде и своем биологическом виде. А это то, что отличает человека от животного. На Западе это будет происходить немного по-другому. Там будет существовать белое меньшинство и этнорасовое цветное большинство. По демографическим прогнозам, через 50 лет до половины населения Европы составят эмигранты из Африки и стран исламского пояса. Это тоже кастовое общество.
Поэтому судьба либерализма в этом внутрироссийском или мировом контексте очень проста. Президент Путин на самом деле либерал.Риторика у него государственническая, но он проводит гораздо более либеральную политику, чем Ельцин. Например, Путин замахнулся на реформу ЖКХ и реформу медицины, на это не мог пойти даже Ельцин. Это то, на чем зиждется жизнь миллионов. Общество, которое при этом строится, будет очень либерально и совершенно антидемократично. Поэтому возникнет партия поддержки кастового общества. А также партия, которая будет с этим бороться с позиций аутентичного либерализма.
Андрей КОЛЕСНИКОВ:
- СПС - партия идеологическая, либеральная, если брать либерализм в том виде, в каком он был реально осуществлен в стране. Другого либерализма - ни научного, ни иллюзорного - у нас нет. То, что произошло в стране, - это результат реализации той концепции либерализма, которую выбирают люди, называющие себя либералами.
Были споры, кто такие правые и кто такие либералы. Со всей очевидностью сложилась дихотомия - праволиберальная партия СПС и леволиберальная партия Яблоко. Но нет либерально-консервативной партии, той интеллектуальной среды, которая собирается, например, вокруг Серафимовского клуба. Есть лишь зачатки партии, которая соединяет либерализм, патриотизм и государственничество. Возможно, это очень перспективно, но, боюсь, мы не сможем дать точного прогноза того, сколь электорально привлекательным окажется это направление либеральной мысли через 4 года.
Сергей КУРГИНЯН:
- Надо отделять либерализм от наших либералов. Кто и в какой стране мира на протяжении всей истории, в том числе недолгой истории либерализма, мог по телевизору сказать: Наворовали, и правильно. Дети или внуки будут честными людьми? Сколько было в прессе кривляний по поводу того, как некогда падал в голодный обморок большевистский нарком продовольствия Александр Цюрупа! Не важно, падал он или не падал, ел в три горла или голодал. На протяжении всех советских лет массам по отношению к их лидерам демонстрировался единственный образ - голодный нарком продовольствия. А теперь?
Какая идея либерализма может быть без идеи равенства и каналов вертикальной мобильности? Какой либерал может, как у нас, сказать, что люди в драных штанах уже никогда не будут властью в стране?
Каждый раз, когда стоит вопрос о власти после революции, задача одна - смести какой-то верхний пласт и немедленно сшить новую верхушку с низовыми пластами. Укорениться, соединиться с исторической традицией. Что происходило с либералами в России? Вопиюще антидемократическое поведение и высказывания, презрение ко всему было соединено с потрясающей антигосударственной и антимилитаристско-полицейской политикой. Если ты решил проводить реформу, которая уничтожает твой имидж, - готовь полицию и армию. Здесь же - нищая армия, оплевываемая и ненавидящая всех полиция. А какая либеральная власть смирится с такой коррупцией? Ведь весь консенсус - воровской.
Значит, эти люди вели себя либо как сумасшедшие, либо как те, кто должен был уничтожить в России либеральную идею, связав ее с непопулярными, ненужными, мерзкими преобразованиями. Эту задачу выполнили. Бросовая агентура сработала. Антилиберальная программа выполнена. Пришли хозяева жизни. Теперь все условия для национальной модернизации есть. Но она будет не либеральной, а авторитарной.
Елена ШЕСТОПАЛ:
- Когда мы говорим о правых, либералах и демократах, о ком все-таки мы говорим? Мне представляется, что, например, Явлинский не правый и Яблоко не правая партия. В ней много всего намешано.
У меня была возможность за неделю до выборов посмотреть, какие вопросы обсуждались в кругу самых близких к Явлинскому людей. Им уже тогда было ясно, что еще до выборов Яблоко потерпело поражение. Еще больше меня поразило, что партия, претендовавшая на то, что она партия порядочных людей, которая защищает интеллигенцию, намного больше выпячивала темы, связанные с правами человека, диссидентами, чем социальные программы, проблемы поддержки учителей, врачей. А ведь Яблоко поддерживали не олигархи, а интеллигенты.
Что касается СПС, называть их либералами язык не поворачивается. Это не либеральная партия, а партия компрадорской буржуазии. Либеральная партия должна быть идеологической. Это партия, которая во главу угла ставит определенные ценности. Например, ценности свободы, в отличие от ценностей равенства.
Однако о какой свободе, о каких правах человека говорили наши так называемые либералы? Произошла серьезная путаница. Выбор России в свое время возглавлял Гайдар. В 1993 году он выступил за резкое насильственное установление порядка, призывая к оружию. В современном западном понимании он не либерал, либералы там более мягкие, толерантные. А у нас либералы говорят о либеральной империи.
Можно, конечно, называть либералами тех, кто защищает не свои собственные интересы, а интересы международных корпораций, но либерализм здесь ни при чем. Сложилась неприятная ситуация, когда население страны имеет одни интересы, а партии, которые выдают себя за либеральные, - совсем другие, причем не имеющие никакой связи с национальными интересами. Люди не захотели голосовать за Яблоко и СПС, чувствуя, что их интересы эти партии не отражают.
На русской почве не растет идеология либерализма, население ее не воспринимает. Хотя исследования, которые мы проводили, показывают, что с демократическими ценностями все непросто. Наши данные показывают, что определенный набор демократических ценностей оказался глубоко усвоенным, причем отнюдь не только либеральной интеллигенцией, но и населением в целом. Например, права человека оказались проглоченными и переваренными. Свобода - то же самое. Ценность равенства у нас сильно снизилась за последние десять лет. То есть социалистические ценности оказались сильно потесненными либеральными. Произошло это в силу того, что в качестве официальной сверху насаждалась квазилиберальная идеология. Отобрать у населения демократическую морковку сейчас не удастся. С другой стороны, такую ценность демократии, как ответственность, вытеснили на периферию. Так же как активность. Для судьбы демократии в России это гораздо драматичнее побед или поражений той или иной партии. Сегодня ни молодое, ни среднее, ни старшее поколение не хотят участвовать в политике. Они разочарованы, это главная драма демократического движения в России. Ведь без мобилизации людей на то, чтобы они сами защищали ценности, которые считают приоритетными, не получится ни создать новую демократическую партию, ни реанимировать старые.
Владимир ЛЫСЕНКО:
- После того как в 1993 году закончилась мини-гражданская война, на смену романтикам в политике пришли люди, которые не готовили митинги, не ходили на баррикады, а сидели и писали программы в тиши кабинетов. Я не хочу сказать ничего плохого о Гайдаре и Явлинском, но они вышли на политическую арену, четко понимая, что хотят создать партии, реально причастные к власти. Гайдар, поскольку он сам эти реформы с Ельциным проводил, естественно, встал с ним в одну шеренгу. А Явлинский, чтобы отделиться от них, фактически встал в оппозицию. Тем более что его программу 500 дней в России не поддержали. Это были партии с деньгами, с хорошими ресурсами. Они позаимствовали в Европе структуры политических партий. Во многом они импортировали либеральную идеологию политических партий. В тот период эти партии выглядели неплохо.
Все шло нормально, пока у власти был Ельцин. Затем произошла смена эпох и политических лидеров. Поэтому, как только закончилась социальная революция, как только страну возглавил Путин, мы вступили в период реставрации. К этому-то Яблоко и СПС оказались" не готовы, на этот вызов времени они не смогли достойно ответить.
С одной стороны, им нужно критиковать Путина. С другой, поскольку он проводил реформы, которые они сами и их представители в правительстве активно поддерживали и были их инициаторами, выступать против было невозможно. Политика президента и привела к поражению обе правые партии. Фактически они попали в ловушку.
Одна правая партия в такой ситуации сумела бы выжить. Но их было две. С приближением выборов внутривидовая борьба достигла апогея. Когда по телевизору правым дали возможность дискутировать, они начали выяснять, где у Явлинского дети живут и какие у него дома за границей. Благодаря этому правые окончательно потеряли остатки авторитета у населения. Ведь у него на глазах СПС и Яблоко величали друг друга последними словами. Я считаю, что ситуация внутри и той и другой партии катастрофическая. Идут необратимые процессы распада. Четкой перспективы или понимания того, что может получиться дальше, сегодня нет.
II. УТРАЧЕННЫЕ ИЗБИРАТЕЛИ-2003 И ИРИНА ХАКАМАДА-2004
- Какими вы видите конкретные причины поражения правых сил на думских выборах 2003 года? К кому отходят голоса тех, кто прежде голосовал за либералов!
Виктор МИЛИТАРЕВ:
- Начнем сначала. Программная сторона провала Яблока имеет два аспекта. Первый: Яблоко выбрало абсолютно правильную нишу - либерализм антиельцинского и антигайдаровского типа. На это есть свои избиратели. Но на фоне этой абсолютно правильной позиции не был сделан выбор между антиельцинским либереализмом и антиельцинской социал-демократией. В результате, по мере того как электорат левел и становился все более государственническим, те, кто раньше голосовал за Яблоко как за антиельцинскую социал-демократию, уходили. Частично к Единой России, а больше всего, разумеется, к Родине.
Андрей КОЛЕСНИКОВ:
- Поражение правых на думских выборах было предопределено объективными причинами. Даже если бы СПС и Яблоко набрали по 6 процентов, то это не решило бы фундаментальных проблем. Например, в сфере идеологии. Да, поведение людей абсолютно либерально. Люди, например, готовы защищать свое право свободно передвигаться по стране и по Европе. И все же их электоральные предпочтения лежат в другой плоскости.
Стихийных либералов, идейных либералов и людей, чье поведение само по себе либерально, вполне устраивала система либерализма, которую проводит нынешняя власть. Единая Россия съела основную массу электората у Союза правых сил - из числа тех, кто собирался голосовать за СПС еще за месяц до выборов. Просто потому, что ситуативно менялись чисто вкусовые предпочтения по отношению к лидерам. Фразы какие-то не нравились, что-то еще... Люди думали, что СПС - это партия успеха, и вдруг они поняли, что нет. И сразу изменили свои предпочтения.
Большую роль сыграл арест Ходорковского. Проолигархическая позиция, занятая основным лидером партии, на выборах сама по себе оказалась основным месседжем кампании СПС. Это тоже забрало существенную часть голосов. Поэтому поражение было предопределено.
Елена ШЕСТОПАЛ:
- Технологически правыми были допущены ошибки - тактические и стратегические, но дело не в них. Одна из причин их поражения заключается в том, что на этот раз Путин занял совершенно четкую позицию. Он отдал флаг Единой России. Хотя еще в 1999 году он говорил, что и СПС ему близок. Поэтому тогда за СПС голосовали многие избиратели. Они считали, что голосуют за параллельную партию власти. Ведь у нас голосуют традиционно за партию, которую поддержал лидер страны.
- Зачем же после такого провала правых в 2003 году Ирина Хакамада выдвигается в президенты?
Виктор МИЛИТАРЕВ:
- Хакамада - это общеолигархический сговор, наподобие сговора 19% года, Хакамада - это Ельцин сегодня. То, что начиналось в виде трагикомедии в 1996 году, повторяется в виде фарса сейчас. Не исключаю, что в Давосе собрались олигархи и договорились о поддержке Хакамады против Путина. Опасались, что в стране будет наводиться порядок, что олигархов введут в рамки, а может быть, и применят к ним закон. А по закону большая часть из них - понятно кто. Что же касается лично Ирины Хакамады, то с ее стороны это проект
III. НОВЫЕ ПРАВЫЕ И ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ЖИРИНОВСКИЙ
- Каковы общие перспективы праволиберального фланга? Выживет ли он или же будет окончательно съеден партией власти? Возможно ли появление на политической арене новой правой коалиции? И из кого она может состоять?
Виктор МИЛИТАРЕВ:
- Для СПС и Яблока в будущем полезно (если, конечно, найдутся политики, которые заботятся о будущем российских правых партий) провести значительную перегруппировку сил. Если бы на базе СПС и Яблока возникла либеральная антиельцинская по идеологии правая социал-демократическая партия, этот политический маневр дал бы этим силам будущее. А социал-демократам, я считаю, нужно было бы группироваться с той же Родиной. В этом смысле у левой части Яблока есть довольно большой потенциал. Тут, конечно, возникают проблемы, ибо Родина менее политкорректна, чем Яблоко.
Андрей КОЛЕСНИКОВ:
- Будущее у правой партии, безусловно, есть. Потому что есть эти идеи, и они не заканчиваются только потому, что так считают политманипуляторы. Эти идеи могут овладеть массами лет через пять. Точный прогноз ед-ва ли возможен. Но хоронить их, безусловно, рано. Как м социалистические идеи. Это как ход истории повернется. А повернуться он может самым неожиданным образом, причем в ближайшие 4 года. И какова будет "реакция электората, никому не известно.
Левым либералам, как и правым, придется решать двуединую задачу. С одной стороны, защита общедемократических ценностей, которые все-таки имеют идеологическое, а может быть, и практическое значение. В ближайшие годы мы столкнемся с проблемой миграции, а здесь без демократических ценностей, без толерантности в общественном сознании не обойтись. Вторая задача - это самосохранение, самоорганизация, переорганизация в некую дееспособную структуру. Если удастся их решить, реально выступить на следующих выборах. В таком варианте нужна общедемократическая коалиция. Сейчас ее создание кажется нереалистичным, потому что вместо объединения на праволиберальном и леволиберальном фронтах произошло дальнейшее дробление. СПС дробится как минимум на две части - ту, которая идеологически ближе к Хакамаде и Немцову, и ту, которая идеологически ближе к Чубайсу. Хотя, может быть, это происходит не по идеологическим, а по ситуативно-политическим причинам. В любом случае либерально - консервативное направление имеет определенные электоральные перспективы. Здесь есть идеологическая база и значительные идеологические разногласия как с чубайсовским крылом СПС, так и с немцовским.
Но я не думаю, что возможно возникновение серьезной новой правой партии. У партии должен быть лидер капитализированный, с харизмой, с историей, узнаваемый электоратом. В общем, перспективы правого фланга тяжелые, неустойчивые и сильно зависимые от развития политической системы в России. Правые уже не влияют на характеристики этого политического режима, напротив, они зависимы от того, как этот политический режим влияет на них.
Владимир ЛЫСЕНКО:
- На базе Яблока абсолютно невозможно создать новую серьезную правую силу. Хотя и на базе СПС, скорее всего, это сделать невозможно. Поскольку СПС реально уходит под Анатолия Чубайса, а он все больше зависим от президента. Если он не будет любить президента, РАО ЕЭС России у него, к сожалению, могут отобрать. А без этой структуры решать проблемы правых сложно. Не может же СПС вместе с Анатолием Борисовичем уйти из политики. Анатолий Борисович на протяжении многих лет для СПС играл огромную роль как в финансовом, так и в политическом отношении.
Думаю, что СПС неспособен отказаться от Ельцина, Чубайса и Гайдара, сказать, что эти люди подлецы, негодяи и ограбили страну. Лучше распустить партию и создать что-то новое, чем предавать то, за что боролся СПС. Это было бы его моральным крахом.
Настала пора создавать третью силу. Конечно, не из мальчиков первого свободного поколения. Это хорошие молодежные организации, но не основа для будущих серьезных политических структур. Вернее опереться на Гарри Каспарова, который создал радикальный клуб 2008, Владимира Рыжкова с Михаилом Задорновым, которые пытаются объединить 100 известных политиков демократического толка. Люди в списке серьезные, достойные, болеющие за демократическое будущее страны. Сказать, что всех их устраивает Владимир Рыжков, сложно. Поэтому сегодня все упирается в проблему лидерства. В нашей стране это особенно важно. Главный показатель - Жириновский. Один человек 14 лет держит политическую партию на своем личном артистизме и обаянии. Нам нужен сегодня демократический Жириновский, человек, которого бы полюбило все население. Но создать что-то новое и перспективное будет чрезвычайно трудно. Тем более что мы живем в век виртуальной политики.
Елена ШЕСТОПАЛ:
- Судьба правых партий, если Кремль не захочет, чтобы они продолжали существовать, незавидна. Выпадение из политического спектра левых или правых (или и тех и других) и существование там одного центристского направления плохо для Путина, плохо для партии власти. Это снижает их легитимность. Если тебе не с кем бороться, цена твоей победы, в общем, не очень-то высока. Кроме того, определенная часть населения разделяет ценности правых партий, хотя таких людей меньше 10 процентов; Тем не менее эти. люди недрпредставлены, в том числе в парламенте, и это очень плохо. Их маргинализуют, выводят за пределы нормального политического процесса. А у нас и так за 10 лет не произошло структурирования партийного поля, все какие-то квазипартии образовывались. Это не партии, как и Единая Россия, это департамент государства. Это тоже плохо, потому что не способствует культивации нормальных демократических ценностей.
Процесс вытеснения на периферию старых партий, мне кажется, будет продолжаться. Без того, чтобы нынешняя власть сама не приложила определенных усилий для возрождения этих партий, у нас ничего не получится. Если политическая элита не осознает - для нее самой важно, чтобы цвели все эти сто цветов, - без этого сами партии не выйдут из кризиса. У нас демократия возможна только в авторитарном варианте, как демократия сверху.
Валерий СОЛОВЕЙ:
- Вспомним мировую историю: в Европе, центре либеральных идей, либерализм и национализм всегда шли рука об руку. Мы должны вернуться к позиции, когда либерализм может быть центральным, то есть иметь свой проект. Наш либерализм периферийный, поэтому он мертв. Трагедия периферийного либерализма в том, что он всегда разрывал с демократией. Пока он не соединится с демократией и нацией, говорить о нем бессмысленно.
Не знаю, какой проект выкристаллизуется в нашей стране. Думаю, в нем будет присутствовать либеральное измерение или либеральный компонент. Не знаю, насколько весомый. Но точно, что из тех, кто сейчас называет себя либералом или кого мы так называем, там не окажется никого. Никто из нынешних политиков там не будет представлен. Для этих людей характерно экзистенциальное отрицание страны, в которой они живут. Поэтому они не могут участвовать ни в чем, что творится во благо этой страны.
***
Михаил ЗАДОРНОВ (Яблоко):
- Мы считаем, что наша работа позволит тем, кто голосовал за Яблоко, СПС, Новый курс - автомобильную Россию и другие партии демократической, либеральной направленности, потерпевшие поражение на выборах, чувствовать, что их позиции представлены в Госдуме. Создание в новой Думе группы независимых депутатов позволит сделать саму политическую дискуссию в Думе более реальной, а политическую структуру нижней палаты парламента - более сбалансированной и точнее отражающей волю российского общества.
***
Борис НЕМЦОВ (СПС):
- Вопрос, какую стратегию изберет партия, остается открытым до избрания ее лидера. Сейчас в СПС существуют две линии, или два крыла. Наличие двух линий - это плохо для любой партии, единая позиция, пусть даже ошибочная, гораздо лучше, чем такое раздвоение.
Вели круглый стол Лариса АЙДИНОВА (Родная газета) и Константин Михайлов (Политический журнал)
Олег Назаров и Андрей Веймарн
"Родная газета"
20.02.2004
http://www.chubais.ru/cgi-bin/cms/smi.cgi?news=00000002268
