Н. БОЛТЯНСКАЯ - 15 часов 6 минут. Вы слушаете "Эхо Москвы". У микрофона - Нателла Болтянская. В нашей студии Константин Косачев, председатель Комитета Госдумы по международным делам, глава российской делегации в ПАСЕ. Здравствуйте.
К. КОСАЧЕВ - Здравствуйте, Нателла.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Может быть, мы начнем, прежде чем мы заговорим об Иране, все-таки с ПАСЕ?
К. КОСАЧЕВ - С удовольствием.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Что, какие ваши впечатления?
К. КОСАЧЕВ - Вчера в Париже состоялось заседание Бюро ПАСЕ. Это высший орган. И тема обсуждения была понятна - это определение повестки дня предстоящей январской сессии, она состоится начиная с 23 января. Сессия обещает для России быть одной из самых сложных. Дело в том, что в мае Россия начинает председательствовать в Совете Европы. И эта тема достаточно лакомная для тех, кто любит на России зарабатывать собственные политические очки. Есть возможность порассуждать, а достойна ли Россия председательствовать в Совете Европы с учетом тех претензий, которые к России традиционно предъявляются.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Как например?
К. КОСАЧЕВ - А это то, что мы до сих пор не отменили смертную казнь, единственное государство Совета Европы. Мы, с точки зрения Совета Европы, продолжаем нарушать права человека в Чеченской республике. Мы не исполняем решение Европейского суда по правам человека по так называемому делу Илашку. Это долгоиграющее дело, которое связано с молдавско-приднестровским конфликтом. И так далее. Помимо всего прочего, на вчерашнем заседании Бюро обсуждался и, естественно, небезынтересный для нас вопрос: какие темы будут в рамках январской сессии дебатироваться в режиме так называемых срочных дебатов. Идей было несколько. Одна из них была связана с обсуждением свободы слова в России, но эта тема не прошла. Другая...
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Ну, свобода слова нигде не проходит.
К. КОСАЧЕВ - Ну, в ПАСЕ проходит, может быть, легче. Но тем не менее тема оказалась, с точки зрения Бюро, некричащей и не заслуживающей вот этого режима срочных чрезвычайных дебатов. Не прошла, к моему большому удивлению, и инициированная Россией тема обсуждения недавних массовых беспорядков во Франции и в ряде других европейских стран. Достаточно странно среагировали на это наши европейские коллеги, сказали, что беспорядков вроде бы нет, они закончились и обсуждать нечего. На мой взгляд, это пример такого очевидного политизированного подхода, и я бы сказал, корпоративной солидарности некоторых государств - членов Совета Европы. В конечном итоге, в качестве тем для срочных и, соответственно, текущих дебатов утверждены ситуации в Белоруссии накануне предстоящих там 19 марта президентских выборов - это раз, и секретные тюрьмы ЦРУ в Европе - это два. И вот эта вторая тема тоже, безусловно, инициировалась и поддерживалась, в том числе российской делегацией.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Скажите, пожалуйста, вот еще одна новость, которая стала сегодня поводом к публикации в "Вашингтон таймс" - это даже не похолодание в отношениях между США и Россией, а некое взаимное разочарование, что ли, если угодно.
К. КОСАЧЕВ - Ну я не видел этой публикации. Мне представляется, что поводов для тревог нет. На уровне политическом, на уровне экспертном российско-американские отношения сейчас развиваются как никогда позитивно. Надо сказать, что мы очень тесно сотрудничаем по тому же Ирану, мы очень тесно сотрудничаем по проблеме Северной Кореи, мы тесно сотрудничаем по международному терроризму, по взаимодействию военных структур в рамках НАТО. В общем-то, тем, которые нас разделяли, на самом деле становится все меньше. И отдельные призывы отдельных американских политиков, скажем, лишить нас права председательствовать в "восьмерке" и подобного рода, в общем-то, остаются призывами достаточно маргинальными и они не находят поддержки в администрации Соединенных Штатов Америки. Говорю это совершенно ответственно, потому что как председатель Комитета по международным делам имею в том числе прямые контакты с представителями американской администрации, и те импульсы, те сигналы, которые я воспринимаю, ни о каких кардинальных подвижках в российско-американских отношениях в худшую сторону не свидетельствуют.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - На сегодняшний день о каком, так сказать, имидже России можно говорить после так называемого газового скандала?
К. КОСАЧЕВ - Увы, мне представляется, что в информационном плане - я это подчеркну очень четко, именно в информационном, не в политическом, не в коммерческом, а в информационном - мы оказались по ряду позиций слабее, чем наши украинские партнеры. Вот в рамках того же заседания Бюро ПАСЕ в Париже вчера я почувствовал во многих высказываниях наших европейских коллег нотку встревоженности, что Россия, дескать, пыталась использовать трубу в качестве рычага политического давления на своего партнера, в данном случае на Украину, и что это, дескать, может в дальнейшем распространяться и на других партнеров России по газу. В Европе никто от этого, дескать, не застрахован. Подчеркну, что эта точка зрения мне представляется ошибочной. Но явно наши украинские партнеры в своих разъяснениях сути конфликта оказались в чем-то более оперативны, а может быть, даже и в чем-то более убедительны, чем мы. Так что информационный фон вокруг этого конфликта, увы, вот на эту минуту складывается, скорее, в пользу Украины, нежели чем в пользу России.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - И теперь давайте мы перейдем к Ирану все-таки. Ваши впечатления, ваши прогнозы?
К. КОСАЧЕВ - Ощущения, конечно, тревожные. Потому что конкретные действия Ирана, очевидно, расходятся с многочисленными заверениями иранского руководства, и прежнего, и нынешнего, о том, что Иран не имеет намерений развивать военную и ядерную программы. Вот упорное желание Ирана обогащать уран на собственной территории, отказ от соответствующих компромиссных предложений той же России, увы, дает почву для опасений. Но, с другой стороны, мы не должны забывать, что если мы хотим сохранить эту ситуации в рамках правового поля, в рамках международного права, то мы, конечно, должны опираться прежде всего на дух и букву Договора о нераспространении ядерного оружия. Напомню, что Иран, в отличие от той же Северной Кореи, в полном объеме участвует в этом договоре и в полном объеме сотрудничает с МАГАТЭ. Так вот, с юридической точки зрения, любые претензии в адрес Ирана по ядерной программе должны формулироваться не тем или иным отдельно взятым государством или группой государств, они должны прежде всего формулироваться МАГАТЭ и только после этого становиться предметом обсуждения на том же Совете Безопасности ООН. Это буква договора о нераспространении.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Константин, а вы сами верите вообще в то, что исследования будут исключительно мирными?
К. КОСАЧЕВ - Нет. Я не готов в это верить, но что меня ну не то чтобы успокаивает, но во всяком случае не бросает меня, так сказать, в жар, заключается в том, что нынешние действия Ирана, вот то, что они там срывают пломбы на соответствующих исследовательских реакторах, все-таки они это делают в присутствии инспекторов МАГАТЭ. Это факт.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Тогда не срывают.
К. КОСАЧЕВ - Ну да, тогда не срывают, а снимают. Ну во-вторых, Иран пока говорит о том, что далее намерен все свои действия осуществлять в сотрудничестве и под контролем МАГАТЭ. Если это будет так, это хотя бы небольшой, но такой сторожок, который позволяет нам хоть относительно, но контролировать ситуацию. И в этом смысле ситуация в Иране заведомо предпочтительнее, чем ситуация в той же самой Северной Корее. Напомню, что излишнее давление на Северную Корею со стороны США в свое время, несколько лет назад, привело к тому, что Северная Корея просто вышла из режима договора и прекратила любое сотрудничество с МАГАТЭ. После этого ни США, ни Россия, ни кто бы то ни было еще не знают, что реально происходит в Северной Корее. В отношении Ирана информации, безусловно, больше, хотя она не может быть исчерпывающей, тревога остается. Более того, очевидно, вызывает сожаление то, что Иран, по сути, сейчас прерывает тот мораторий, который был согласован между Тегераном и так называемой европейской "тройкой", ну, собственно говоря, они представляли Европейский союз - это Великобритания, Германия и Франция. Договоренность была достаточно простой. До тех пор, пока идут переговоры, до тех пор, пока ищется некий компромиссный выход из этой ситуации, Иран не будет предпринимать никаких действий, которые бы провоцировали такого рода опасения. Вот сейчас Иран предпринимает такие действия. Пусть формально они находятся, наверное, все-таки пока в рамках режима договора о нераспространении, но, по сути, это провокация, это вызов, это попытка оказать давление на партнеров по переговорам с другой стороны. И такие действия Ирана, безусловно, приветствоваться Россией, защищаться Россией и поддерживаться Россией ни в коем случае не должны.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - А что касается, скажем так, роли России во всей этой истории?
К. КОСАЧЕВ - Роль России во всей этой истории значительно более весома, чем роль Соединенных Штатов Америки, Евросоюза или отдельных европейских государств. Дело в том, что мы с Ираном имеем определенное сотрудничество в сфере гражданской атомной энергетики. Это огромный пласт экспертов, который включен в это сотрудничество. Это достаточно большое число каналов взаимодействий и сотрудничества. Это определенный уровень взаимного доверия. И это, безусловно, принципиально другие возможности достигать каких-то компромиссов. То есть когда мы предлагаем Ирану, это широко известное предложение организовать совместное производство по обогащению урана на российской территории, понятно, что пусть теоретически, но шансы у такого предложения гораздо выше, чем, если скажем, такое же предложение бы сделали Ирану Соединенные Штаты Америки. Ясно, что там шансов нет или они, так сказать, имеют знак "минус". Вот то, что Иран отказывается от этого предложения России, для меня является, наверное, наиболее тревожным фактором. Потому что, и с коммерческой точки зрения, и с научно-технической точки зрения, и с точки зрения политической, это решение никоим образом не нарушает интересов Ирана. Напротив, оно создает некую атмосферу доверия и позволяет включать в этот переговорный процесс на будущих этапах и другие страны, которые потенциально являются для Ирана не менее интересными партнерами. Я напомню, что, скажем, товарооборот России с Ираном - это порядка 2 миллиардов долларов, а товарооборот Германии с Ираном - это примерно в 3 раза больше, это 6 миллиардов долларов. И у Франции и Великобритании примерно аналогичные интересы в Иране. Так что в интересах Ирана оставаться в режиме этого сотрудничества, не скатываться в позицию страны, которая находится в состоянии бойкота, которая находится в состоянии санкций. То, что Иран всеми своими действиями провоцирует такой бойкот, провоцирует такие санкции, мне, во-первых, кажется абсолютно нелогичным. Если принять на веру заверения Ирана, что он не ведет военных разработок в атомной сфере...
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Но если их принять на веру, а он ведет, то потом поздно будет.
К. КОСАЧЕВ - А потом будет поздно. Именно поэтому ключевым ответом на всю эту ситуацию являются выводы МАГАТЕ. Вот МАГАТЭ, по определению, ничего не принимает на веру. Инспектора МАГАТЭ сейчас находятся на месте, и остается надеяться, что они будут в состоянии в полном объеме на всех этапах контролировать все действия Ирана в ядерной сфере.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Ваши прогнозы развития ситуации?
К. КОСАЧЕВ - Мне непонятны очень многие действия нынешнего нового руководства Ирана, президента Ахмадинеджада. У меня иногда складывается впечатление, причем все чаще и чаще, что новый президент осознанно провоцирует международное сообщество, пытаясь ввергнуть страну в режим международной изоляции. Потому что для любого жесткого режима всегда комфортен внешний враг, это всегда консолидирует нацию вокруг этого режима, это всегда делает нацию более управляемой. Нужно защищать отечество, в кавычках, которое находится в опасности. Вот у меня складывается впечатление, что это...
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Именно эту карту он и взял.
К. КОСАЧЕВ - ... Что это осознанная линия нового президента Ирана. Я был бы рад ошибиться, но если это так, то, боюсь, что так оно и будет развиваться, потому что терпение международного сообщества не может быть бесконечным. Если эти провокации будут продолжаться, то рано или поздно, разумеется, на это среагируют сначала, видимо, МАГАТЭ, а затем и Совет безопасности ООН. И я подозреваю, что позиции России ничем не будут в этом случае, в случае продолжения провокаций, отличаться от позиций других постоянных членов Совета безопасности.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Будущее российско-израильских отношений. Как его видите вы, как могут развиваться эти отношения?
К. КОСАЧЕВ - Тут дело, наверное, не столько в россиийско-израильских отношениях, сколько в том, как будет развиваться ситуация в самом Израиле, и болезнь Шарона - это только один из факторов, очень серьезный фактор, но только один из этих факторов. Второй не менее важный и мощный фактор - это предстоящие 25 января выборы в Палестинской национальной автономии. Дело в том, что на этих выборах с большой долей вероятности может либо победить, либо набрать очень большое количество голосов "Хамаз", организация, стоящая на заведомо радикальных фундаменталистских позициях. И второй фактор - это внутреннее противоречие в ныне правящей палестинской партии "Фатх", которая тоже постоянно находится в режиме, скажем так, полураспада. И вот эти два фактора могут привести к тому, что после январских выборов Палестина окончательно потеряет внутреннюю самоуправляемость, а это значит, что палестинская улица вновь активизируется, пойдут атаки на Израиль, в той или иной форме террористические или прямые военные, а Израиль, не имея собственного сильного мощного руководства - Израиль, напомню, тоже находится в состоянии предвыборной кампании, там выборы в конце марта, - он, наверное, на такого рода активизацию палестинской улицы будет реагировать традиционным способом, то есть насилием на насилие. Это будет означать какие-то новые совершенно сюжеты негативного характера в ближневосточном урегулировании вне зависимости от того, кто будет у власти в Израиле. И от этого, разумеется, зависят и российско-израильские отношения. Россия, как и в случае с Ираном, на самом деле на Ближнем Востоке имеет позиции уникальные, они несравнимы с позициями тех же Соединенных Штатов. Вот американцы свои сильные позиции на Ближнем Востоке, в общем-то, покупают. Есть огромные объемы безвозмездной финансовой помощи, она идет и в Израиль, и в Палестину, и во все основные арабские государства. Это серьезный очень рычаг давления. В России такого рычага нет, но в России есть завоеванное годами и десятилетиями доверие, и со стороны арабского мира, это наследство Советского Союза, безусловно. Но сейчас и со стороны Израиля, потому что с Израилем мы в последние годы выстраиваем отношения абсолютно прагматичные, деполитизированные, сбалансированные, они лишены каких-то крупных проблем. И то, что мы воспринимаемся как адекватный партнер и по ту, и по другую стороны баррикад, что называется, делает Россию очень мощным игроком в ближневосточном урегулировании. Я думаю, что в Израиле это хорошо понимают, вне зависимости от того, о какой политической партии мы говорим.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Ну вот немножечко боком возвращаясь к Ирану, учитывая проблемы, связанные с Израилем. Ведь когда мы говорили, Советский Союз говорил о необходимости разоружения в плане ядерном, нам отвечали, что "мы мирные люди, но наш бронепоезд", и понятно, что ядерное оружие - это гарантия. Вот можно ли говорить о том, что, скажем так, ядерной оружие у Ирана хоть как-то сдержит напряженность на Ближнем Востоке? Конечно, нет, правда?
К. КОСАЧЕВ - Конечно, нет. Напомню, что Израиль, скорее всего, уже является обладателем ядерного оружия. Хотя сами израильтяне этого, как и положено, не подтверждают, не отрицают. Но совершенно очевидно, что, если у Израиля и есть ядерное оружие, оно также не является фактором сдерживания. Другое дело, что гипотетически потенциальные, а может быть реальные, попытки Ирана обрести собственное ядерной оружие, наверное, являются в чем-то ответными на факт наличия этого ядерного оружия у Израиля. Известно, что Израиль - это основной враг Ирана. Или во всяком случае воспринимается Ираном как основной враг. Так что ядерной оружие - это фактор, очевидно, дестабилизирующий, в чьих бы он руках на Ближнем Востоке не находился. И идея объявления ближневосточного региона безъядерной зоной - древняя советская идея, на мой взгляд, совершенно не теряет актуальности и сегодня. Но, увы, мы здесь имеем дело с пресловутыми двойными стандартами. Известно, что израильское ядерное оружие появилось у Израиля не в последнюю очередь в результате сотрудничества с теми же Соединенными Штатами, с той же Великобританией. То есть режим договора о нераспространении, он на самом деле начал расшатываться задолго до того, как его стали расшатывать Соединенные Штаты и Иран.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Но Израиль же не говорит о необходимости стереть Штаты с лица земли?
К. КОСАЧЕВ - Вот это и есть главная слабость, главный изъян договора о нераспространении. Получается, что странам, которые чего-то не говорят, можно иметь ядерное оружие в обход договора. Странам, которые чего-то говорят или которые подозреваются в чем-то, уже нельзя. Это неправильный подход, потому что тогда мы начинаем действовать не по критериям международного права и того или иного международного договора, а по понятиям. Вот нравится нам эта страна, мы закрываем глаза на то, что она нарушает действующее международное соглашение. Не нравится нам эта страна, мы начинаем от нее требовать, что называется, по максимуму. Это плохо, потому что в конечном итоге этот критерий, он ложен, он ошибочен. Не бывает плохих и хороших стран. Меняются режимы, и вчерашняя хорошая страна может оказаться абсолютно плохой и ровно наоборот, если следовать логике тех же Соединенных Штатов.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Константин Иосифович, ну согласитесь, что 11 сентября Штаты, в общем, крепко испугало. Да? И что если государство, ну к примеру Иран, пытается свое ядерное оружие как-то использовать во внешней политике, то это просто приведет к третьей мировой войне. Однозначно.
К. КОСАЧЕВ - Абсолютно точно да. Но давайте смотреть на другие ситуации. Пакистан и Индия - уже открытые ядерные державы. Известно, что Пакистан на протяжение десятилетий являлся стратегическим союзником США в регионе Южной и Средней Азии. И Соединенные Штаты Америки закрывали глаза на то, что Пакистан ведет соответствующие разработки, несмотря на то, что Пакистан никогда не был демократическим государством. То есть в этом случае те же Соединенные Штаты действовали не по принципу "демократическое государство или нет", а по принципу, является оно союзником Соединенных Штатов или не является. Но любое государство является для кого-то союзником, а для кого-то соперником или может быть даже противником. И тем самым данный критерий, он не универсален, он не будет срабатывать, если мы будем все время в любой ситуации определяться только с точки зрения того, угрожает то или иное государство Соединенным Штатам или не угрожает. Давайте возвращаться к основам и говорить, угрожает то или иное государство международной стабильности и безопасности в целом, угрожает или нет это государство режиму базовых договоров, включая договор о нераспространении, или не угрожает. И давайте применять одни и те же критерии к Индии, Пакистану, Израилю, Ирану, Северной Корее и любому другому государству, которое ставит под сомнение базовые положения договора о нераспространении. Вот только тогда мы обеспечим сохранность договора, мы не будем провоцировать те или иные государства на какие-то действия в обход его основных положений.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Во второй части нашей программы мы будем говорить о закрытии, возможном закрытии границ в связи с угрозой птичьего гриппа. Еще несколько вопросов в связи с Парламентской ассамблеей. Вопрос о мониторинге Латвии, скажем так, вот это вопрос, связанный с Латвией.
К. КОСАЧЕВ - Хороший вопрос. С большим удовлетворением могу констатировать, что вчера ситуация действительно была необычной. Постмониторинговый диалог с Латвией, который продолжается на протяжение последних нескольких лет, должен был быть вчера решением Бюро ассамблеи закрыт. Этого не произошло. Не произошло в том числе в силу активных действий наших, российской делегации. Дело в том, что ситуация в Латвии действительно одиозна. Как бы ни классифицировать нормы латвийского законодательства, 480 тысяч человек без гражданства - это ситуация, которой больше нигде ни в Европе, ни в мире нет. Это очень хорошо понимают в Ассамблее. Так вот вчера на Бюро соответствующая рекомендация Комиссии по мониторингу закрыть мониторинг, или постмониторинговый диалог, если быть более точным, была Бюро отложена. Не было принято никакого решения, точнее, оно перенесено на примерно полгода. За эти полгода латвийские власти должны будут представить в Бюро ПАСЕ информацию о том, как они собираются выполнять рекомендации ПАСЕ вот в данной области в связи с защитой прав национальных меньшинств. А там рекомендации весьма конкретные. Например, предоставлять детям неграждан гражданство автоматически. Или отменить экзамен для получения гражданства для людей, которым уже исполнилось 60 лет и больше. Или вообще для всех людей, которые обращаются за этим гражданством, отменить требования знания истории Латвии, национального гимна, там основ конституции. То есть существенным образом упростить вот эти требования по сдаче соответствующих экзаменов и так далее. И теперь мы с Латвией имеем совершенно конкретный письменный диалог на данную тему, что не позволят более латвийским властям говорить, что "у нас все в порядке" и что рекомендации ПАСЕ - это не более чем рекомендации. Это победа, причем победа ни в коем случае не России, это победа тех людей, которые сейчас не имеют гражданства в самой Латвии.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Константин Косачев в студии "Эха Москвы". Мы продолжим после перерыва на Новости.
НОВОСТИ
Н. БОЛТЯНСКАЯ - 15 часов 35 минут. Вы слушаете "Эхо Москвы". Я напомню, что в нашей студии председатель Комитета Государственной думы по международным делам, глава российской делегации в Парламентской ассамблее Совета Европы Константин Косачев. И я напомню, что Москва, так сказать, ожидает решения Тегерана по предложению о совместном проекте в ядерной энергетике.
Вопрос, который мы задаем вам, уважаемые слушатели "Эха Москвы", такой. Вот вы лично хотите, чтобы иранский уран обогащался в России? А я хочу Константина Иосифовича спросить об еще одной международной угрозе - угрозе, связанной с птичьим гриппом. Угроза действительно серьезная, потому что ну что, закрывать границы? Потому что помимо туристов, которые едут в Турцию, есть еще и люди, которые совершают паломничество или хадж, и они вообще плохо контролируемы.
К. КОСАЧЕВ - Я думаю, что универсального средства защиты от эпидемии птичьего гриппа не существует, достаточно вспомнить о перелетных птицах.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Которых никак не контролируют в ПАСЕ.
К. КОСАЧЕВ - Ну разумеется, да. Но сидеть сложа руки тоже, наверное, не приходится. Вряд ли нужно закрывать границы, просто нужно ужесточать меры фитосанитарного контроля. Прежде всего контролировать поставки продукции птичьего мяса. Это достаточно реальная задача. Полностью запрещая такие поставки из тех стран, где эта эпидемия уже приобрела массовый характер. Ну, а в том, что касается людей, я не специалист, безусловно, но я предполагаю, что, наверное, существуют определенные методы санитарной обработки одежды, обуви, в крайнем случае, если совсем уже ситуация будет выходить из-под контроля, наверное, надо будет рассматривать и такого рода мероприятия. Посмотрим, чем сейчас ответит правительство на сегодняшнее поручение президента представить план российских действий на этот счет.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Напоминаю вопрос интерактивного голосования. Хотите ли вы лично, чтобы иранский уран обогащался в России? Константин Иосифович, не отвечая на этот вопрос, вот так, как мы его сформулировали, можно ли надеяться, например, что вот такая форма сотрудничества России и Ирана даст возможность дополнительного контроля?
К. КОСАЧЕВ - Ну если это не будет воспринято как давление на слушателей, я все-таки скажу свою точку зрения. Я считаю, что не будет. Дело в том, что атомная энергетика - это сфера очень высоко технологичная. Это та область, в которой Россия не просто конкурентоспособна, а где она занимает лидирующие мировые позиции, причем, не дай бог, конечно, ошибиться, аварий на ядерных объектах в России, слава богу, в последние годы и уже десятилетия не зарегистрировано ни одной. Это значит, что уровень безопасности эксплуатации соответствующих объектов соответствует международным стандартам. Если мы можем наши высокотехнологичные услуги предложить Ирану, это, во-первых, будет, безусловно, очень интересным коммерческим проектом для России. Ну а во-вторых, разумеется, это будет снимать озабоченности вокруг иранской ядерной программы, а Россию делать не просто неким наблюдателем тех процессов, которые происходят в том или ином регионе земного шара, а активным участником этих процессов, причем участником, который предлагает международному сообществу совершенно конкретные развязки. У нас не так много такого рода примеров конструктивных действий в России, а это ситуации, которые, очевидно, укрепляют международные позиции, повышают международный авторитет нашей страны. Так что я бы это только приветствовал.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - И нам в этой ситуации наплевать на неоднозначный имидж, скажем так, самого Ахмадинеджада?
К. КОСАЧЕВ - Нам, безусловно, на это не наплевать. Но противоположная ситуация, когда мы вместе с остальными государствами просто создадим некий "железный занавес" вокруг Ирана, категорически не будет отвечать собственным российским интересам. Потому что возникновение у границ России, ну через Каспийское море в данном случае, мощного ядерного государства - это совершенно прямая угроза российской национальной безопасности. И мы обязаны действовать любыми средствами, так сказать, эмоциями, в том числе политическими, но мы обязаны действовать на практике любыми методами, чтобы такую опасность снизить, а в лучшем случае устранить полностью.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Ну коль скоро заговорили о Каспийском море, встает вопрос об Азербайджане. Но я еще раз напомню вопрос, которые обсуждают наши слушатели с помощью интерактивного голосования. Хотите ли вы лично, чтобы иранский уран обогащался в России? Итак, Азербайджан.
К. КОСАЧЕВ - Азербайджан. Азербайджан - это тема достаточно регулярных дебатов в Парламентской ассамблее Совета Европы, потому что Азербайджан находится, как и до недавнего времени Латвия, как и сейчас Россия, в режиме мониторинга со стороны ПАСЕ. Но в последнее время главным образом потому, что 6-го, если я не ошибаюсь, ноября в Азербайджане состоялись очередные парламентские выборы. И вот на ближайшей январской сессии ПАСЕ предстоит в соответствии с правилами процедуры, здесь нет ничего чрезвычайного, дать этим выборам оценку. Обсуждение азербайджанской темы совпадает по времени с таким регулярным традиционным режимом переутверждения полномочий национальной делегации в ПАСЕ, что всегда происходит в начале года в январе. В данном случае это совпадение. Те докладчики ПАСЕ, которые ведут азербайджанскую тему и которые присутствовали на выборах, сейчас дают этим выборам достаточно резкую негативную оценку. Процитирую одно из вчерашних высказываний: "В Азербайджанском парламенте сейчас нет реальной оппозиции". Я еще раз повторю, что я цитирую высказывание членов ПАСЕ, которые вели мониторинг выборов. И в этой связи вполне реальной представляется ситуация, когда на январской сессии полномочия новой азербайджанской делегации, сформированной по итогам выборов, не будут утверждены ассамблеей. Такая процедурная возможность имеется, а настроения весьма и весьма решительны, радикальны. Так что Азербайджан может вслед за Россией образца 2001 - 2002 года, я напомню, тогда российская делегация в ПАСЕ уже лишалась права голоса, Азербайджан может оказаться в такой же ситуации. Хотя я думаю, что эта ситуация будет бесконечной в любой случае. Дело в том, что на май месяц по десяти округам в Азербайджане назначены перевыборы, переголосования. Это те округа, где оппозиция предъявила претензии по фальсификациям. И для ПАСЕ, насколько я понимаю, то, как состоятся довыборы по этим десяти округам, будет иметь решающее значение с точки зрения оценки выборов в целом. Так что если даже и произойдет крайняя для Азербайджана ситуация и делегация в ПАСЕ лишится права голоса, это, скорее всего, будет сделано на временной основе, вот, скажем, до июньской сессии, когда к этому вопросу можно будет вернуться.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Некоторые время назад, как раз во время выборов в Азербайджане, иностранная пресса писала, что, условно говоря, "российские уши торчат" из проблем Азербайджана.
К. КОСАЧЕВ - Ну, не знаю, насколько "российские уши торчат". Совершенно очевидно, Россия никоим образом не вмешивалась в избирательную кампанию в Азербайджане. Если азербайджанские власти копировали некие приемы российских властей, если это имеет...
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Нет, нет, нет. Речь шла о том, что, например, был дан компромат именно российскими спецслужбами на одного из лидеров оппозиции.
К. КОСАЧЕВ - Вот честное слово, не видел такого рода публикаций, поэтому не готов их комментировать. В том же, что касается позиции России на январской сессии по Азербайджану, мы пока не обсуждали эту тему в делегации. Но я думаю, что смогу убедить коллег в правильности той точки зрения, которую готов изложить сейчас вам. Как и в случае с Ираном, я являюсь категорическим противником санкций и международной изоляции того или иного государства, потому что это не способствует решению внутренних проблем стран, а лишь их усугубляет. И точно так же как Белоруссию ту же самую я бы, например, будь моя воля, давно бы уже вывел из режима международной изоляции, вовлек бы в дискуссию в ПАСЕ, дал бы возможность белорусским лидерам слушать воочию ту критику, которая часто абсолютно обоснована, справедлива, и которая сейчас абсолютно игнорируется, потому что нет на месте "белорусских ушей", что называется. Точно так же и в случае с Азербайджаном, как мне кажется, критиковать надо, но санкции вводить, голоса лишать - все это вещи, которые будут иметь прямо противоположный эффект.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Завершено голосование на наших волнах. За несколько минут нам позвонили 1835 человек, из которых 21 процент, чтобы иранский уран обогащался в России, 79 процентов - не хочет. Вы довольны?
К. КОСАЧЕВ - Ну это абсолютно предсказуемый результат голосования. Люди ведь смотрят на эту ситуацию не с точки зрения решения проблем Ирана, а через это решение проблем России. Они смотрят на эту ситуацию с точки зрения того, появится ли рядом с их домом какое-то очередное непонятное предприятие, которое занимается неизвестно чем в атомной сфере, или не появится. Любой нормальный человек на самом деле, скорее, будет возражать против такого предприятия, нежели чем приветствовать его появление на собственной территории. Поэтому для меня эти итоги голосования абсолютно прозрачны, но мне кажется, что они являются реакцией на слово "ядерное", нежели чем реакцией на слово "Иран" и "иранская проблема".
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Константин Косачев, председатель Комитета Государственной думы по международным делам, глава российской делегации Парламентской ассамблеи Совета Европы. Спасибо.
К. КОСАЧЕВ - Спасибо.
Эхо Москвы
Док. 310806
Перв. публик.: 10.01.06
Последн. ред.: 28.05.07
Число обращений: 347
Косачев Константин Иосифович
|
