Российская делегация заставит европарламентариев ответить на свои вопросы
23 июня 2006
МОСКВА /Елена Щедрунова, радиостанция "Маяк"/. На следующей неделе начинается сессия Парламентской ассамблеи Совета Европы в Страсбурге. Россия впервые будет присутствовать там в качестве страны, которая председательствует в Комитете министров Совета Европы. И это дает нашей делегации шанс в очередной раз поднять ряд тем, которые раньше обсудить не удавалось. Что это за темы и как намерена вести себя российская делегация в ПАСЕ рассказывает председатель Комитета Госдумы по международным делам Константин Косачев.
- Константин Иосифович, сначала я попросила бы вас прокомментировать происходящее на Украине. Сформирована "оранжевая коалиция". Ваш прогноз, как будут развиваться теперь отношения между Россией и Украиной?
- Прогноз очень неопределенный. Мы не знаем, как будет действовать новое руководство Украины. Начинать надо с того, что Украина сейчас испытывает совершенно очевидные трудности своего экономического и социального развития. Из тех 10 лозунгов, обещаний, с которыми шла на революцию "оранжевая коалиция", сейчас реально выполнены только две позиции. Это реприватизация "Криворожстали" и повышение детских пособий. Еще восемь позиций, они были связаны с разными аспектами жизни украинцев, не выполнены. И не выполнены не потому, что кто-то кого-то обманул, а потому, что просто нет денег в бюджете Украины. И мало того, этих денег становится все меньше, потому что темпы экономического роста упали в разы: с 10-12 процентов при правительстве Януковича до нынешних 2-3. Это один из самых низких показателей на европейском пространстве. Более того, нет никаких перспектив выхода из этого кризиса. Та же самая газовая история, когда у Украины нет денег на то, чтобы рассчитываться со своими основными поставщиками - с Россией и Туркменией, когда нет возможности закачивать резервный газ в хранилища на зиму, - все это говорит о том, что Украину ждут очень серьезные экономические потрясения уже осенью этого года. И та дилемма, с которой неизбежно столкнется новое украинское правительство, заключается в том, что либо оно будет заниматься экономикой, и тогда у России с Украиной никаких проблем возникнуть не должно, потому что если заниматься всерьез экономикой, очевидно, что только через сотрудничество и нормальные добрососедские отношения с Россией возможны какие-то позитивные решения; либо, второй вариант, это правительство начнет заниматься политикой, начнет провоцировать очередной конфликт с Россией, начнет ставить Украину в положение обижаемой страны, в положение страны, чьи права последовательно ущемляются. И вот поэтому, дорогие украинские сограждане, у нас и не получается ничего в экономике. Вот примерно такая логика. И выбор, на мой взгляд, пока не сделан.
- А заявление Юлии Тимошенко о том, что она, став премьером, будет пересматривать цены на газ?
- В этом заявлении пока присутствует и экономика, и политика. Вроде бы будем пересматривать, но на добрососедских, дружественных началах.
- Но тогда это в сторону повышения, простите.
- Непонятно, как эта ситуация будет развиваться. Потому что, если, не дай бог, действительно Украина начнет разрывать отношения с Россией, которые были согласованы и поддержаны президентом Ющенко и премьер-министром Ехануровым, то есть участниками оранжевого движения, скажем так, ситуация будет тупиковая. Что значит заявить "мы разрываем соглашения"? Это означает сказать России: мы не готовы в дальнейшем получать газ по заранее согласованным ценам. 95 долларов или 230, по какой формуле считать, но не будем больше по этой цене у вас брать газ. Хорошо, не берите. Вот все, что может в этой ситуации сказать Россия. Если Украина предложит какие-то другие цены, скажем, ниже, Россия имеет абсолютное право на эти цены не соглашаться. После этого заканчивается действие очередного контракта, я уж не знаю, когда он заканчивается.
- По-моему, на год они заключаются.
- Какие-то части этого соглашения действуют только до 30 июня, какие-то до конца года. Но, так или иначе, контракт закончится, и после этого в очередной раз в трубе исчезнет газ. И дальше будет зависеть все от того, как на эту ситуацию среагируют наши партнеры. Я имею в виду конечных потребителей российского газа в Европе и, безусловно, заокеанских партнеров Украины в лице Соединенных Штатов Америки. Вот пока меня действия США откровенно озадачиваются и беспокоят. Потому что буквально вчера новый посол США в Киеве заявил (цитирую по памяти): "Мы, безусловно, поддержим идею разрыва газовых соглашений с Россией и будем оказывать Украине необходимое содействие в том, чтобы эту трудную ситуацию пройти". Но это вмешательство в совершенно не относящуюся к сфере американских интересов ситуацию. Она носит чисто двухсторонний российско-украинский характер. Это непозволительно ни для кого, будь то президент, госсекретарь, будь то даже посол той или иной страны. Во-вторых, по сути это провоцирует конфликт, а не способствует его снятию, что кардинальным образом расходится с известными заявлениями различных американских руководителей о том, что они любят, условно говоря, Украину столь же ровно, как и Россию, и что их единственный интерес заключается в том, чтобы любые ситуации на европейском пространстве развивались бесконфликтно. Вот это противоречие.
Теперь о Европе. Европейская позиция здесь гораздо более значимая, ключевая. Потому что речь идет о том, будет ли позволено Украине злоупотреблять своим транзитным положением и вне зависимости от того, идет ли российский газ напрямую на Украину или нет, тем не менее, этим транзитным газом пользоваться. Либо Украине будет раз и навсегда сказано, что Украина обязана исполнять свои функции страны-транзитера газа вне зависимости от того, как складываются российско-украинские отношения. Процесс идет в поступательном направлении, я имею в виду процесс осознания этой ситуации нашими европейскими партнерами. И на саммите Россия-Евросоюз в Сочи 25 мая, и в ходе дальнейших контактов мы уже слышали столь желаемые для нас нюансы в европейских подходах. Нет больше огульной критики России, нет тотальной поддержки Украины, есть обеспокоенность тем, что Украина ведет себя сейчас крайне опасным образом, не заполняя собственные газохранилища. Я надеюсь, что если развитие ситуации пойдет по наихудшему сценарию, мы на этот раз будем действовать в унисон и в контакте с Европой как поставщики и потребители газа. И такая консолидированная позиция все-таки охладит горячие украинские головы.
- Ваше предположение: сейчас на сессии в Страсбурге этот вопрос будет возникать? Не официально, но хотя бы в кулуарах, в разговорах с делегациями из других европейских стран?
- Вопрос этот в Парламентской ассамблее был инициирован немедленно после того, как разразился кризис начала января. Инициировала либеральная группа, конкретно несколько депутатов, представляющих страны Центральной и Восточной Европы. Но это либералы, которые всегда отличаются наиболее радикальными по отношению к России подходами. И, к сожалению моему глубокому, подготовка этого доклада отдана представителю Эстонии. Понятно, что у него есть своя точка зрения на происходящее. И поэтому предполагаю, что доклад будет выдержан в несбалансированных с точки зрения российских интересов выражениях. Но это не тема нынешней сессии. Доклад готовится либо на октябрьскую, либо на январскую сессию. Мы, я думаю, нашими последними решениями, поднимая цены на газ не только, скажем, для недружественной Грузии, но и для дружественной Армении, поднимая цены не только для Украины, но и для Белоруссии, сейчас сняли претензии в свой адрес в отношении того, что мы пытаемся использовать вот эти ценовые рычаги в качестве элемента политического давления. Так что эта тема, я надеюсь, выпадет из доклада. А вот в какой степени сохранится там в принципе обсуждение темы "надежный ли Россия поставщик?" - нам предстоит еще увидеть. И я думаю, что здесь очень важно будет, как мы пройдем прогнозируемый кризис ближайших месяцев в отношениях между Россией и Украиной.
- Теперь про сессию в Страсбурге. Основные темы, которые бы хотела обсудить Россия? И то, чего не удавалось раньше?
- Мы, конечно же, будем использовать свои позиции председателя в Комитете министров в том числе и в Парламентской ассамблее. Формально у нас там нет каких-то особых полномочий в связи с председательством, преференций нет, но есть возможности, которые мы либо упустим, либо используем. И мы, конечно же, хотим их использовать. Мы очень активно развиваем так называемое парламентское измерение нашего председательства. Уже несколько мероприятий, включая мини-сессию ПАСЕ, прошли на российской территории и еще больше предстоит в период до ноября. В рамках нынешней июньской сессии мы, разумеется, будем говорить о приоритетах нашего председательства. А приоритеты наши, если говорить очень коротко, сводятся к тому, чтобы восстановить Европу как единый континент без разделительных линий. Причем под разделительными линиями мы имеем в виду не только и не столько впрямую границы, облегчение визовых процедур и так далее. Мы на самом деле имеем в виду создание единой Европы с едиными стандартами в самых различных областях, будь то борьба с терроризмом, соблюдение прав человека, оценка выборов, защита интересов национальных меньшинств и так далее. И в рамках наших усилий несколько очень важных тем будет обсуждаться и на июньской сессии. В частности, мы последовательно пробивали и уже находимся на финальной стадии решения о том, чтобы такой известный инструмент Совета Европы, как мониторинг стран, ушел бы от нынешнего избирательного подхода, когда мониторингу подлежат только страны, недавно вступившие в Совет Европы, и стал бы универсальным. Чтобы мониторингу были подвержены все 46 государств - членов Совета Европы и чтобы каждое из них проверялось по всему спектру тем на соответствие стандартам Совета Европы. А таких тем огромное количество на самом деле. Национальные меньшинства те же самые. Франция вообще в своем законодательстве отрицает такое понятие, как национальные меньшинства. А мы видим, к чему это приводит. Количество сожженных иммигрантами автомобилей перевалило уже за тысячи.
- Я поправлю: это не иммигранты, это граждане Франции, но только арабского происхождения.
- Хорошо, я с вами абсолютно согласен. Но тема национальных меньшинств, тем не менее, здесь абсолютно корректна. Мы знаем, например, что Латвия является единственной страной на пространстве Совета Европы, где законодательно запрещены шествия гомосексуалистов. Вот сейчас все кричат, что в России шествие запретили. У нас законодательно запретов нет. Наше законодательство в этом смысле гораздо более прогрессивно, чем латвийское, но никто тему Латвии в этом контексте не обсуждает, все опять бросаются сюда. Как в анекдоте про ключи, которые можно искать там, где потеряли, а можно под фонарем, потому что там удобнее искать. И вот все пытаются найти эти несуществующие "ключи" в России. Так что тем очень много. И мы считаем, что мониторинг всех без исключения стран, безусловно, укрепит Совет Европы как авторитетную организацию в сфере демократии, прав человека. Это одна тема. Для нас очень перспективным является распространение деятельности Совета Европы и Парламентской ассамблеи с чисто правозащитной проблематики, в чем Совет Европы, безусловно, силен и чем он, безусловно, должен заниматься, на гораздо более широкий спектр тем. И это вопросы сходного, скажем так, гуманитарного характера, как сотрудничество в сфере образования, сотрудничество в сфере науки, культуры, молодежных обменов. Естественные для Совета Европы темы, которыми он занимается, увы, очень слабо. И вплоть до тем, для Совета Европы пока достаточно чуждых, как то: противодействие новым вызовам и угрозам, от того же наркотрафика, торговли людьми, вплоть до противодействия терроризму. Вот здесь по-прежнему нет понимания того, что Европа справится с этими проблемами, только выступая каким-то единым строем, если хотите. И эта тема, конечно же, для нас будет очень важной.
И, наконец, самое последнее - я думаю, что здесь мы тоже серьезно продвинемся вперед в период нашего председательства, - это столь любезная и для Совета Европы, и для ОБСЕ, и для многих других европейских структур тема выборов. Мы ее проходим раз за разом. В последний раз - на примере Белоруссии. И раз за разом нам отказывают в том, чтобы внятно объяснить, по каким критериям оцениваются выборы. Ясно, что выборы в Белоруссии прошли с достаточно серьезными отклонениями от так называемых европейских стандартов, но и вкусовщина здесь присутствует тоже изрядная.
- В оценке?
- Да. У нас нет этих европейских стандартов единых, по которым можно было бы оценивать те или иные выборные ситуации. Мы предложили конвенцию Совета Европы, мы ее разработали, мы ее написали. И сейчас во все большее количество документов Совета Европы с нашей подачи попадает признание необходимости подписания такой конвенции на общеевропейском уровне.
- И там уже четко прописано, по каким стандартам оцениваются выборы?
- Там все четко прописывается, начиная с размера урн и заканчивая тем, должны или нет приглашаться международные наблюдатели на те или иные выборы. Прозрачная схема. Вот есть набор критериев. Пять плюсов, четыре минуса - выборы хорошие. Четыре плюса, пять минусов - выборы уже плохие. Нормальная, пусть и упрощенная, но, тем не менее, прозрачная схема, и мы ее будем отстаивать.
- Вы сказали, что Россия хочет предложить для обсуждения на этой сессии, что раньше ей не давали продвигать. А каких вы ждете претензий к России со стороны большинства делегаций Парламентской ассамблеи? Потому что, как правило, все сообщения, которые приходят с ассамблей из Страсбурга, говорят о том, что Россию в очередной раз в чем-то упрекнули, может быть, оскорбили. Чего ждете на этот раз? Какая тема будет самой болезненной?
- Начну с последней части вашего вопроса. Мне представляется, что мы порой очень болезненно реагируем на критику в адрес России, воспринимая Парламентскую ассамблею Совета Европы как некую площадку для битья нашей страны. Да, действительно, к нам внимание повышенное. Но надо сказать, что оно не исключительно, оно не уникально, и очень часто там столь же нелицеприятно обсуждаются другие страны. Но на последней сессии почти было принято решение о восстановлении мониторинга в отношении Италии в связи с тем, что там, по мнению депутатов ПАСЕ, средства массовой информации оказались в руках одной медиагруппы, что не соответствует европейским стандартам. И эта тема будет вновь сейчас обсуждаться на сессии. Много разговоров по миграционной политике Нидерландов, которая считается совершенно не соответствующей европейским стандартам. Азербайджанскую делегацию по итогам последних парламентских выборов чуть не лишили полномочий в ассамблее. И точка в этой ситуации тоже будет ставиться только сейчас, на июньской сессии, по итогам довыборов в мае. Поэтому Россия здесь не исключительна. Но темы, которые России раз за разом предъявляют, достаточно серьезны, и отмахиваться от них просто так, конечно же, нельзя. Я ожидаю на июньской сессии, как и на любых других, двух главных позиций, по которым нам будет трудно возражать. Первая - это неисполнение Россией своего обязательства десятилетней давности о законодательном запрете смертной казни. Крыть, что называется, нечем. Мы обещали в 1996 году в трехлетний срок это сделать, и с 1999 года записаны в нарушители. А на июньской сессии будет заслушиваться специальный доклад об отношении ПАСЕ к странам, которые до сих пор не запретили смертную казнь. Из стран-членов Совета Европы это только Россия, а из стран-наблюдателей это еще Соединенные Штаты Америки и Япония. Вот эти три страны будут, я думаю, обсуждаться весьма критично. Вряд ли дойдет дело, пока во всяком случае, до каких-то карательных мер в отношении России, но выслушать долю критики предстоит.
И вторая традиционная для ПАСЕ тема - это чеченская ситуация, нарушение прав человека. Сейчас в Парламентской ассамблее вновь инициирован отдельный доклад на эту тему. Пока не ясно, будет ли принято решение о том, чтобы это действительно был доклад, либо соответствующая инициатива в очередной раз будет принята к сведению. Но тема существует. Надо сказать, что мы как делегация придерживаемся принципиально иной тактики по сравнению с нашими предшественниками три или пять лет назад. Если до сих пор ставка делалась на то, чтобы максимально ограничить возможности ассамблеи по подключению к чеченскому досье - это, дескать, внутреннее дело России, что вам туда ездить, что вам этим заниматься, - мы считаем, что скрывать нам нечего, что проблемы существуют, но позитивная динамика в урегулировании чеченской беды, чеченской проблемы очевидна. И мы раз за разом предлагаем нашим партнерам ездить в Чечню, проводить там круглые столы. Наша последняя инициатива, на июньской сессии мы ее озвучим, будет заключаться в том, чтобы отдельное выездное заседание политкомиссии ПАСЕ провести на территории Чеченской Республики. Мы открыты, нам есть что показывать, и мы готовы к диалогу с нашими партнерами, если этот диалог не предвзят, если нас не пытаются раз за разом пригвождать к позорному столбу, а пытаются оказать России какое-то разумное содействие. Мы такое содействие, разумеется, готовы принять. Вот две болезненные темы. Но ничего непредсказуемого и сенсационного для России здесь нет, и мы совершенно спокойно относимся к этим сюжетам в деятельности предстоящей сессии.
- Вы будете пытаться заручиться какой-то поддержкой депутатов на этой сессии, для того чтобы помочь вызволить наших дипломатов, похищенных в Ираке? Чем-то нам может помочь Европа в лице своих парламентариев?
- Ситуация, безусловно, критическая. И здесь не может быть и речи о том, чтобы рассуждать, стоит, не стоит пытаться. Все, что мы можем сделать, мы обязаны делать. И, разумеется, мы будем этот вопрос ставить и в рамках текущей сессии. Удастся или нет нам выйти на какой-то письменный документ, пока не очевидно. Но совершенно точно мы получим поддержку в призыве к террористам, кто бы они ни были, немедленно освободить заложников. Заложники как инструмент достижения политических целей - это абсолютно неприемлемая позиция для кого бы то ни было в Европе вне зависимости от идеологической направленности тех или иных политических сил. Так что, разумеется, мы на эту тему говорить будем. Другое дело, что рассчитывать на какой-то незамедлительный результат: Парламентская ассамблея Совета Европы высказалась, боевики пришли в себя и отпустили наших заложников - увы, нереалистично. Но создавать вот этот массовый, тотальный климат давления на террористов, безусловно, нужно, и мы будем этим заниматься.
- Прошла информация о том, что на 26 июня намечены рабочие консультации делегаций России и Грузии. Чего вы ждете от этих консультаций?
- Для меня это тотальная новость. Никто из наших грузинских коллег на меня не выходил. Вот когда мы два года назад впервые нынешним составом российской делегации появились в ПАСЕ, у нас поначалу была очень хорошая, конструктивная встреча с грузинскими коллегами. Но по итогам этой встречи нам был выставлен чуть ли не ультиматум: либо вы подписываетесь под документом, где черным по белому записано, что Россия признает территориальную целостность Грузии, либо у нас ничего не получится. Я на это ответил, что лично моя политическая позиция заключается в том, что, безусловно, Россия признает территориальную целостность Грузии, но в российской делегации есть различные фракции, различные политики, и я не могу подписаться под этой позицией, прежде чем не согласую ее в рамках делегации. Я не получил согласия делегации на то, чтобы подписаться под такого рода позицией, но что удивительно - наши грузинские коллеги даже не стали дожидаться моего ответа, они просто уехали обратно в Тбилиси и там уже через средства массовой информации закатили скандал, что вот, дескать, Россия не признает территориальную целостность Грузии. Но это не тот стиль, это не та манера общения, которая может привести к конструктивным результатам, к каким-то прорывам. Мы очень сожалели по поводу того, что в тот раз не удалось наладить нормальных человеческих отношений с нашими грузинскими коллегами. Если на этот раз они будут готовы идти на контакт без каких-то предварительных условий, разумеется, мы только за и готовы к такой встрече. Но хотелось бы, чтобы мы узнавали о такого рода инициативах не из средств массовой информации.
Страна.Ru
Док. 310785
Перв. публик.: 23.06.06
Последн. ред.: 28.05.07
Число обращений: 463
Косачев Константин Иосифович
|
