Гость программы - депутат Государственной Думы, председатель Комитета по международным делам Константин Иосифович Косачёв.
- На прошлой неделе в Интернете была опубликована большая статья о том, какие претензии предъявляет Еврокомиссия к РФ. В ней по пунктам перечислялось всё: свобода слова, коррупция, неисполнение законов, Чечня и многое другое. С одной стороны, это проблема вроде бы как далека от интересов простого гражданина России, а с другой стороны, когда мы живем во всё более открытом и свободном мире, когда можно поехать учиться и работать куда-то, и вдруг какие-то проблемы. Это раз. И второе, у нас всех должна присутствовать определенная национальная гордость, которая должна быть несколько смущена теми претензиями, которые предъявляют нам наши соседи по Евросоюзу, к партнерству, уже имеющему хорошую историю, с которыми мы стремимся. Как бы вы могли прокомментировать сегодняшние отношения России с Европейским союзом?
Косачёв: В отношениях между Россией и Европейским союзом, помимо здоровой, объективной основы, которая нас друг с другом сближает, есть очень много наносного, которое мешает нашему сотрудничеству.
Если начинать со здоровой основы, то и Россия заинтересована в Евросоюзе, и ЕС заинтересован в России в равной степени. Россия является европейской страной, мы говорим о своем европейском выборе, причем этот выбор и мировоззренческий и географический. Все-таки более половины российского товарооборота приходится на государства Европейского союза, есть огромное количество интересов и программ. Россияне гораздо охотнее ездят в западном направлении, в Европу, чем в других направлениях. Так что много предпосылок к тому, чтобы мы сотрудничали нормально и, что самое главное, на равной основе.
Мешает нам то, что Евросоюз постоянно пытается предложить России неравные условия общения. Вообще любая организация стремится к расширению. Это типично и для ЕС. Начиналась эта организация как организация 6 государств, потом было 9, 12, 15, сейчас уже 25. Многие государства Европы стремятся стать членами ЕС, в том числе и наши бывшие советские республики. И это их суверенное право.
Россия никогда не ставила вопрос о вступлении в Европейский союз. Мы - государство самодостаточное в политическом, экономическом и военном отношениях. Кстати, некоторым другим государствам Европы, например, Норвегии (газ, нефть, рыба) или Швейцарии (своего рода всемирный банк), которые также являются самодостаточными по каким-то другим критериям, не так интересно быть в ЕС, и они прекрасно без него обходятся. И точно так же без него обходится и Россия.
Для России, которая является евроазиатской страной, членство в Европейском союзе существенно бы ограничило возможности ведения активной внешней и экономической политики на других направлениях, прежде всего, азиатском.
Так вот, Европейский союз раз за разом делает большую ошибку, пытаясь разговаривать с Россией как со страной-кандидатом. То, что проходит в отношениях с Болгарией, Хорватией, Турцией, Украиной или Грузией (вы обязаны делать так-то и так-то, потому что вы стремитесь стать членом общего клуба), это не унижает их национального достоинства, это их выбор, они принимают какие-то правила игры и обязаны им следовать, в отношении России, разумеется, такая тональность не проходит. Тем более, когда нам начинают предъявлять даже завышенные требования в сравнении с другими государствами, которые так же, как и Россия, не стремятся стать членами ЕС.
Скажем, не ратифицируют те же США Киотский протокол, и ничего страшного не происходит, отношения Евросоюза с США развиваются, как обычно. Стоит России сказать, что она подумает, ратифицировать ли ей Киотский протокол или нет, происходит чуть ли не вселенский скандал. России заявляют, что это кардинальным образом нарушит отношения, скажется на перспективах вступления России в ВТО, приведет еще к каким-то последствиям. Неправильно. Так Россия, конечно, не может позволять с собой обращаться и не позволяет.
Все те претензии и требования, которые вы перечислили, исходят на самом деле большей частью не со стороны исполнительных структур ЕС, например, Комиссий европейских сообществ, а со стороны Европейского парламента. Вот там крику по поводу нарушения прав человека, свободы прессы, по поводу российско-грузинских отношений, всего того, что сейчас на слуху, более чем достаточно.
Комиссии европейских сообществ и особенно встречи на высшем уровне лидеров 25 стран и России проходят в гораздо более сдержанном, конструктивном тоне, потому что профессионалы в отличие от политиков понимают, что если мы разругаемся, хорошо от этого никому не будет. И только, если мы сможем договариваться, если сможем находить взаимоприемлемые точки компромисса, отношения России и Евросоюза действительно приобретут характер стратегического партнерства, о чем уже заявляется в различных декларациях, но, разумеется, это пока не является данностью сегодняшнего дня.
- Есть ли какие-то основания, хотя бы минимальные, ведь не на пустом же месте рождаются претензии в стенах Европейского парламента? Возьмем, для примера наиболее обсуждаемую тему: энергодержавность России и её энергодиалог с Европой. Действительно ли мы всегда справедливы в этих отношениях? Может быть, мы где-то, пользуясь своим преимуществом, излишне играем мускулами?
Косачёв: И да, и нет. В стратегическом отношении упрекнуть Россию не в чем. Отношение к нашей стране и к природным ресурсам, которые имеются у России, сложилось в окружающем мире несколько потребительское. Думаю, что основания для этого дали мы сами, когда на протяжении 80-х и 90-х годов не могли самостоятельно разрабатывать собственные природные ресурсы, как в воздухе, нуждались в зарубежных инвестициях и технологиях и предлагали нашим партнерам отношения в виде соглашений о разделе продукции, как, например, проект "Сахалин-2". Всего таких действующих соглашений пока три - "Сахалин-1", "Сахалин-2" и Харьягинское месторождение. И вдруг, когда ситуация изменилась, когда выяснилось, что Россия не только готова, но и в финансовом, технологическом, ресурсном отношении полностью самодостаточна (последний пример - Штокмановское месторождение), многих наших партнеров это застало врасплох. Они уже привыкли относиться к российским ресурсам, как к некому общему достоянию, которое нужно, не забывая, конечно, российские интересы, тем не менее, эксплуатировать в общих интересах. Но на самом деле это не так. И во всех основополагающих документах, начиная с документов ООН и заканчивая документами самого ЕС, национальная юрисдикция, суверенитет государства в отношении природных ресурсов являются безусловными. И наше полное право этими ресурсами с кем-то делиться, разумеется, на рыночных, коммерческих началах, либо каким-то образом иначе ими распоряжаться.
Поэтому в стратегическом отношении, когда Россия требует безусловного соблюдения норм российского законодательства, в том числе экологического, от иностранных инвесторов, которые работают на российских месторождениях, когда Россия заявляет о своей готовности разрабатывать какие-то месторождения, безусловно привлекательные для партнеров, самостоятельно, это наше суверенное право, и мы, безусловно, на нем будет стоять в той мере, в какой это отвечает нашим национальным интересам.
Но есть определенные основания для предъявления к России претензий с точки зрения тактики наших действий. Вспомним известный российско-украинский спор по газу в конце 2005 года. Со стратегической точки зрения Россия была абсолютно права, предложив украинским партнерам перейти на рыночные цены и применять эти цены как в отношении транзита, так и в отношении цен на поставляемый газ. Все это абсолютно правильно. Надо сказать, что в этой части никто и никогда Россию не упрекал.
Другое дело, что мы не смогли договориться о взаимовыгодных и взаимоприемлемых условиях этого сотрудничества к определенной дате, к 1 января 2006 года, и после этого создали повод для того, чтобы упрекнуть Россию в попытке использовать вентиль, который то прикручивается, то откручивается, в качестве средства энергетического шантажа. Многое из того, что было высказано в адрес России, также носило резко политизированный характер. Безусловно, Украина спровоцировала этот конфликт, когда стала несанкционированно забирать газ из трубы, не принадлежащий ей, а предназначенный для Европы. Но мы тогда должным образом не сопроводили наши действия в пропагандистском плане, мы не разъяснили окружающему миру истинные причины этого конфликта и его возможные последствия, и в результате выглядели как страна, которая может в зависимости от политической конъюнктуры (что не так, по сути, это иллюзия, но ею умело воспользовались и разыграли наши оппоненты) использовать чисто коммерческие поставки.
Я очень рад тому, что эта история научила многому, в том числе и наши хозяйствующие субъекты. Я удовлетворен тем, что мы сейчас применяем рыночные начала торговли в отношении всех наших партнеров вне зависимости от характера политических отношений с ними. Примерно те же самые цены мы предлагаем Белоруссии и Украине, Грузии и Армении, несмотря на очевидно различный характер наших политических отношений. Мы в условиях тяжелейшего кризиса в отношениях с Грузией никоим образом не трогаем поставки туда газа и электроэнергии. Все наши так называемые "санкции" не касаются этих основополагающих вопросов, и тем самым сейчас мы не наносим ущерба нашему имиджу как надежного партнера и поставщика энергоресурсов. Это крайне важно в отношениях и с ЕС, и со всеми нашими другими перспективными партнерами в этой сфере, к коим во всё большей степени начинают относиться и государства Азии...
Радио России
Док. 310766
Перв. публик.: 02.11.06
Последн. ред.: 28.05.07
Число обращений: 372
Косачев Константин Иосифович
|
