В 1960-е годы была очень популярна песня на стихи Евтушенко "Хотят ли русские войны". Советское миролюбие авторы противопоставляли агрессивным планам империализма. Нынче песни поют другие, войны вроде не хочет никто, но тишины и спокойствия в мире, увы, не наблюдается.
Гость Виталия Ушканова - председатель Комитета Совета Федерации по международным делам Михаил Маргелов.
- Сегодня, наверное, надо говорить не об империалистической агрессии, а о геополитической конкуренции?
Маргелов: И о геополитической конкуренции, и о геоэкономической, потому что геоэкономика все активнее вытесняет геополитику. В отсутствие идеологического противостояния, когда больше не соревнуются во всех областях две политические системы, два военно-политических блока, Варшавский договор и НАТО, возникает мир экономической конкуренции. А геоэкономика автоматически влечет за собой конкуренцию за сферы влияния.
- Наверное, именно этим объясняется реакция Ирана на резолюции Совбеза ООН: страна понимает, что ее нефть нужна, и поэтому ничего с ней делать не будут...
Маргелов: Несколько месяцев назад у меня был разговор с одним видным азиатским политчиновником, страна которого закупает немало нефти в Иране. Я спросил его о том, что будет, если санкции будут введены, и он сказал совершенно открыто: "Всегда есть плохие ребята, которые в качестве посреднических компаний научатся эти санкции обходить. Будем покупать у них". Степень цинизма в геоэкономике порой значительно выше, чем в геополитике. Иран - самая сильная сегодня держава Большого и Среднего Востока, и за это место, самого сильного под ближневосточным солнцем, активно воюет.
- Москва долго верила Тегерану. Теперь появились сомнения в том, что ядерная иранская программа носит мирный характер, но время упущено. Может, не следует быть такими доверчивыми, надо быть более жесткими?
Маргелов: Насчет доверчивости я бы поспорил. У России в последние годы наконец вновь появляется восточная политика. Без тени сомнения и не оглядываясь ни на какие окрики мы начинаем говорить о том, что у нас есть свои геополитические и геоэкономические интересы на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке. Это регионы, где мы были и будем всегда, где мы можем и будем конкурировать с другими странами. Формулируя свою восточную политику, мы опираемся на традиции, на знание Востока. Восточная дипломатия, если хотите, политический торг - это то, в чем надо идти до конца, ибо любая шашка, вынутая из ножен, здесь автоматически означает войну, а войны на Востоке, как правило, не заканчиваются или заканчиваются ничем, то есть возвращением к тому, с чего все начиналось. Именно поэтому позиция России и в ООН, и в иных международных организациях очень проста: до конца использовать все дипломатические методы воздействия. Нам как соседям Ирана первым не нужна ядерная бомба вблизи своих границ, но мы прекрасно понимаем, что это не та страна, с которой можно разговаривать нажимом. И мы до последнего старались договориться, используя все дипломатические возможности.
- Наших слушателей наверняка интересует, насколько Россия использует свои шансы во внешней политике. На минувшей неделе МИД по поручению президента представил широкой публике обзор внешней политики РФ. Что там принципиально важное содержится?
Маргелов: В этом документе очень четко говорится о том, что приоритетными для нас являются национальные интересы страны, что мы не собираемся обслуживать национальные интересы других стран, а ставим во главу угла наши задачи на международной арене. Мы наконец открыто говорим о том, что по-прежнему считаем пространство СНГ сферой своих интересов и должны использовать здесь так называемую "мягкую силу": не угрозу двинуть наши танки на какую-нибудь столицу, а то, в чем мы действительно сильны - нашу культуру, русский язык, образование, возможности для гуманитарного сотрудничества, то есть то, что держало бы страны СНГ в пространстве большой российской цивилизации.
Радио России
Док. 310748
Перв. публик.: 02.04.07
Последн. ред.: 28.05.07
Число обращений: 527
Маргелов Михаил Витальевич
|
